Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена (Современная орфография) - Распе Рудольф Эрих - Страница 18

Немедленно я позвал своего курьера, передал ему письмо и просил его поспешить. Курьер снял с ног гири и отправился в дорогу. Мы же уселись с султаном допивать вино, оставшееся в бутылке и ждали возвращения моего курьера.

Прошло четверть часа, полчаса, три четверти часа, а курьера все нет. Я начал уже волноваться, а султан все поглядывал на проволку звонка, собираясь, по-видимому, позвать палача. Не желая показать султану своего волнения, я вышел в сад. Султан приказал двум слугам следовать за мною и не спускать с меня глаз. Стрелки часов показывали уже пятьдесят пять минут четвертого. Меня охватил смертельный страх. В эту минуту я вспомнил о своем подслушивальщике и о стрелке, о которых я уже имел честь рассказывать вам. Они явились ко мне на площадь. Подслушивальщик приложил ухо к земле и к моему величайшему отчаянию сообщил, мне, что курьер мой крепко спит где-то около Белграда. Стрелок взобрался на высокую террасу, поднялся на носки и крикнул оттуда, что видит курьера спящим под тенистым дубом на расстоянии полупути от Вены до Константинополя. Стрелок прицелился и выстрелил, желуди, ветки и листья градом посыпались с дуба на спящего курьера. Ни жив, ни мертв вскочил он на ноги и быстрее молнии помчался к Константинополю.

Ровно в пятьдесят девять с половиною минут четвертого он стоял уже перед кабинетом султана с бутылкой и собственноручным письмом императрицы Марии Терезии. Мой страх прошел.

Султан налил бокал доставленного вина и с наслаждением выпил его. Вино так поправилось ему, что он закупорил бутылку и спрятал ее в шкаф, извиняясь передо мною и говоря, что мне легко будет достать для себя другую бутылку, тогда как ему это не доступно. Затем султан приказал позвать к себе своего казначея и, когда тот явился, распорядился выдать мне из своих сокровищ столько золота, драгоценных камней и жемчуга, сколько может поднять и унести самый сильный человек.

Казначей низко поклонился повелителю и направился к дверям. Я поспешать за ним, боясь, что султан отменит свое распоряжение. Сейчас же послал и за своим силачом. Тот пришел с длинной толстой веревкой, и мы отправились с ним в подвалы, наполненные сокровищами. Казначей султана поражался, наблюдая за тем, как мой силач, тяжело нагруженный, выходил из помещений, где хранились сокровища султана. Мы отправились сейчас-же к пристани, где я нанял корабль, чтобы отвезти сокровища в безопасное место. Казначей же побежал к султану и рассказал ему, что все его богатства унесены мною.

Его величество тогда только понял, какую он допустил ошибку, согласившись принять пари.

Главный адмирал султана получил приказание немедленно отправиться со всем турецким флотом в погоню за мною, отнять у меня сокровища, а, самого потопить в море.

Не успел я отъехать нескольких миль от берега, как увидел плывущий прямо на меня весь военный турецкий флот. Я сильно перепугался, так как считал свою жизнь в большой опасности.

^{Нападение разбойников.}

Вдруг я припомнил, что раздувальщик мой был при мне. Он успокоил меня, поместился на корме нашего корабля, одну ноздрю направил к турецкому флоту, другую к нашему кораблю и сильно подул.

Море заволновалось, мачты турецкого флота изломались в щепы, паруса оборвались, и в таком виде флот прибыл обратно в гавань; наш же корабль отнесло к берегам южной Италии.

Но то, что скоро наживается, скоро и проживается. Мне не пришлось воспользоваться своими богатствами.

В Италии меня толпами окружали нищие так как, не смотря на богатство природы, население этой страны страшно бедствует. Большую часть своих сокровищ я роздал нищим. Кроме того, полиция в этой стране настолько плоха, что там развелось много разбойников, которые среди бела дня нападают, на прохожих и проезжих и грабят их. Я тоже подвергся печальной участи. Все оставшиеся у меня драгоценности были отняты разбойниками, и мне едва удалось спасти свою жизнь.

Султан не долго сердился на меня. Доходы его величества были так велики, что в короткое время он собрал новые сокровища. Ко мне же он сильно привык и скучал без меня. Он узнал о месте моего пребывания и послал за мною. Я также привязался к султану, очень обрадовался его приглашению и немедленно отправился в Константинополь, чтобы отпраздновать вместе с его величеством наше примирение.

Но к сожалению и на этот раз мир между мною и султаном длился не долго.

В Константинополе, в крепости стояла огромная пушка. Она была отлита из бронзы и стреляла мраморными ядрами колоссальных размеров. Однажды мы осматривали вместе с одним французом эту пушку. Французу сильно хотелось выстрелить из этого орудия. Он попросил разрешения у султана, и султан изъявил свое согласие. Узнав о намерении француза, вся турецкая армия пришла в сильное волнение: все были уверены, что сотрясение, произведенное выстрелом из пушки, разрушит весь город. Для того, чтобы произвести выстрел понадобилось более трехсот фунтов пороху. Вложенное в пушку ядро весило около тысячи фунтов. Никто не хотел присутствовать при том как произведут выстрел. Все обошлось, однако, благополучно. Город не разрушился, хотя выстрел и вызвал небольшое землетрясение. Ядро перелетело через пролив, а море сильно волновалось, волны ударялись о берег и пеной покрыли весь пролив.

Все присутствовавшие окружили француза и поздравляли его с удачным выстрелом.

Я не мог допустить, чтобы слава француза превзошла мою, потому я схватил пушку, взвалил ее на плечи и пригнул в море, чтобы переплыть с ней пролив. Благополучно добравшись до другого берега, я вздумал перебросить пушку через пролив обратно на прежнее место, но это не удалось мне: пушка долетела до средины пролива, а там упала в воду и потонула. Потеря знаменитой пушки вызвала сильный гнев султана. Он отдал приказ отрубить мне голову. К счастью жена султана сильно благоволила ко мне. Она поспешила сообщить мне о приказе султана и спрятала меня в своей комнате. Мы стали быстро готовиться к побегу вместе с султаншей. Корабль, шедший в Венецию, принял нас на свой борт, и мы счастливо избавились от страшной опасности.

С большим неудовольствием рассказываю я об этом неудачном приключении и упоминаю о нем только для того, чтобы читатель не думал, что я говорю о своих удачах и умалчиваю о неудачах.

Много интересных воспоминаний связано у меня со временем последней осады Гибралтара.

Мне необходимо было навестить своего лучшего старого друга, генерала Эллиота, который покрыл себя неувядаемой славой защитою Гибралтара. Мой друг обрадовался, как ребенок, когда неожиданно для него я явился к нему.

После приветствий генерал предложил мне обойти с ним крепость, чтобы изучить работы и расположение неприятеля. Мой телескоп, который я привез из Лондона, оказал нам при этом неоценимую услугу. Осматривая неприятельский лагерь, я обнаружил при помощи телескопа, что неприятель направляет на тот бастион, откуда мы наблюдали за ним, ядро в тридцать шесть фунтов. Я немедленно сообщил об этом своему другу. Он попросил у меня телескоп и долго смотрел по указанному мною направлению. Наконец, приблизительно через час он убедился в верности моего сообщения. Генерал созвал офицеров на общий совет, пригласил также и меня. Долго мы совещались, и все решили, наконец, принять мой совет. Я приказал принести ядро в сорок восемь фунтов, зарядил им пушку и, благодаря своим богатым познаниям в артиллерии, направил его так правильно, что был уверен в успехе задуманной мною цели. Я не выпускал из рук своего телескопа и зорко следил за движениями неприятельских канониров, и, как только заметил, что они подносят к пушке фитиль, я дал знак нашим палить. План мой вполне удался: ядра встретились, и наше ядро с такой силой ударило в ядро неприятельское, что оно с большой силой было отброшено обратно к неприятельскому лагерю, размозжило голову канониру, который пустил его, оторвало головы еще шестнадцати неприятельским солдатам, разломало в щепы главные мачты трех кораблей, стоявших один за другим в гавани, пролетело потом на двести английских миль во внутрь страны, разрушило крышу одной бедной избушки, выбило последний зуб изо рта спавшей в это время на спине в избе старушки и застряло у нее в горле. Пришедший в эту минуту с работы ее муж, видя жену в таком положении, попытался извлечь ядро, но это ему не удалось; тогда он схватил молот и несколькими ударами вогнал ядро в желудок, откуда оно вышло через некоторое время естественным путем. Но о самом главном я забыл еще упомянуть: наше ядро с такой силой ударилось о направленное против нас орудие, что подняло его с лафета и бросило его в трюм корабля. От такого удара корабль перевернулся и потонул вместе с тысячью матросов и большим числом солдат, находившихся на нем. Все пришли в восторг от моего выстрела, но я скромно заявил присутствовавшим, что хотя эта блестящая идея и принадлежит мне, но до некоторой степени мне помог также случай.