Eden (ЛП) - "obsessmuch" - Страница 78

Он уже вернулся после встречи с Волдемортом? И как, черт возьми, он все объяснил?

Разве это имеет значение? Едва ли это сейчас так важно?

— С твоей стороны очень невежливо игнорировать меня.

Он кладет руку мне на плечо, переворачивая на спину. Не могу сдержать крик боли, когда его пальцы касаются свежей раны на плече.

Он прижимает палец к моим губам.

— Тихо.

Что он делает? Я же… я грязнокровка. Бога ради, да что же он творит?

Люциус проводит пальцем по моей шее, и голову даю на отсечение — он чувствует мой пульс. Кровь бурным потоком несется по венам.

Ну, это же смешно! Почему я еще не попыталась остановить его? Он больше не будет играть со мной в такие игры. Я не позволю!

Вскидываю руку, но он ловит ее в нескольких дюймах от себя и до боли сжимает запястье.

— Плохая идея, — спокойным тоном произносит он и прижимает мою руку к изголовью кровати. — Ты будешь лежать тихо, поняла меня?

Но почему? Зачем? Что вам нужно?

Молча, сглатываю ком в горле и киваю. У меня нет выбора. До тех пор, пока он не предоставит его мне.

— Хорошо, — шепчет он.

Как он..?

Ах, да, Рука Славы. Он видит каждый мой отклик на его прикосновения, но я не вижу его самого. Он видит, я — нет.

Это нечестно!

Несправедливо! После всего, что он сделал, как у него хватает наглости… как он может…

Но хуже всего то, что меня это не особо-то и удивляет. Я словно бы ждала этого, на фоне всех остальных его поступков… это не кажется чем-то из ряда вон выходящим, но…

Слова Беллатрикс всплывают в голове.

— Ты слишком горд и не можешь смириться с тем, что есть что-то в этом мире, чего ты не можешь заполучить!

И она права. Он всегда мог получить все, что ни пожелает. Деньги и социальное положение давали ему всё, и все же он не может иметь то, что так жаждет подчинить себе полностью.

Или же думает, что не может.

Кончики его пальцев замирают на пульсирующей жилке на шее.

Такое впечатление, будто он сходит с ума, пытаясь обойти свои же правила.

Одна надежда, что он не зайдет слишком далеко.

Он проводит пальцами ниже, оставляя обжигающий след от горла до выреза платья. Сердце замирает.

— Темный Лорд не смог понять, почему вместо Поттера я побежал за тобой, — шепчет Люциус. — Если честно, он вообще меня не понял. Особенно, если учесть, что мои кхм… коллеги слишком некомпетентны в этом деле, после нашего ухода они так и не смогли поймать Поттера.

Гарри свободен. Слава Богу!

Но…

Его пальцы перемещаются слегка в сторону, очерчивая грудь. Почти невесомое касание, едва ощутимое сквозь ткань платья.

Закусываю губу, собираясь с силами.

— Пожалуйста… не наказывайте меня только потому, что он наказал вас.

Он крепче сжимает мои запястья у меня над головой, и я вскрикиваю от боли.

— Не разговаривай со мной, — озлобленно рычит он. — Молчи, пока я не разрешу тебе высказаться.

Сжимаю губы. У меня нет другого выхода.

Почему? У него может и не быть волшебной палочки.

С какой стати? Конечно, она у него есть! А если бы и не было… он может запросто избить меня, если я не…

А что, если я буду лежать спокойно и не двигаться, может быть, тогда ему станет скучно, и он оставит меня в покое?

— Я не собираюсь наказывать тебя, — тихо отвечает он. — Мне просто хочется знать, стоишь ли ты всех тех неприятностей, которые свалились на меня из-за тебя.

Он слегка сжимает мою грудь в своей ладони, осторожно проводя большим пальцем по соску. Боже!

Странное ощущение. Я не чувствую отвращения, хотя было бы намного лучше, если бы мне было неприятно.

Резко сглатываю. Ну, уж нет, удовольствия видеть мою реакцию на его действия он не получит.

Во имя Всевышнего у него же есть жена и любовница, его сын — мой ровесник, а он… он…

— Вы не можете, — шепчу я.

— Нет, могу, грязнокровка, — произносит он. — С тобой я могу делать все, что мне в голову взбредет, потому что ты принадлежишь мне, слышишь меня? Ты — моя.

— Нет, не ваша…

— Правда? — Его рука перемещается с моей груди на бедро. Я забываю, как дышать, тело словно парализует, а его рука, спустившись еще ниже, хватается за ткань платья и медленно тащит материал вверх, пока его подол не задирается выше колен.

— Если бы ты не принадлежала мне, я не имел бы права касаться тебя, — шепчет он, просовывая руку под мое колено. — Но ты — пленница, и ничего здесь не решаешь. Ты жива только благодаря моей милости. Поэтому я могу трогать тебя, и я буду делать это, потому что ты — моя. Разумом, душой… и телом. Все это принадлежит мне, и я могу делать, что хочу.

В голове бьется только одна мысль… очередной трюк, чтобы утвердить свою власть надо мной! Ненавижу его! Ему плевать на мои чувства. Полное подчинение — вот чего он жаждет от той, которую и за человека-то не считает.

Люциус крепче сжимает мою ногу и одним резким движением притягивает меня к себе. Я судорожно вздыхаю, а он издает смешок.

— Так-то лучше. Хоть какая-то реакция. Очень невежливо с твоей стороны пытаться не обращать на меня внимание, когда у меня достаточно хороших манер, чтобы уделять тебе время.

Подонок. Скотский ублюдок, как у него хватает духа поворачивать дело так, будто… будто я еще должна быть благодарна?!

Его рука покидает мое бедро, чтобы убрать прядь волос с моего плеча, оставляя его обнаженным. Щекотно. Немного. И прохладно. Знаю, что следовало бы ненавидеть то, что он делает, но… его действия не несут прямой угрозы, ведь так?

— Сейчас, — он ослабляет хватку на моих запястьях, — я отпущу тебя. И только попробуй сопротивляться, тебе не поздоровится. Все ясно?

Киваю, почти не дыша.

— Да.

— Отлично, — слышу его ухмылку.

Люциус отпускает меня, и я поспешно опускаю руки вдоль тела.

— Он наказал меня, когда узнал, что я дал Поттеру уйти, — бормочет он, все еще прижимаясь ко мне. — И теперь я спрашиваю себя, а стоишь ли ты тех неприятностей, что ты мне доставила? Ты едва ли имеешь право называться человеком. Зачем мне так напрягаться из-за тебя?

Мучительно медленно он спускает платье, обнажая сначала мои плечи, а затем освобождая мои руки из рукавов, пока верх платья не оказывается скомканным у меня на талии. Моя грудь полностью открыта его взгляду.

Машинально поднимаю руки, чтобы прикрыться, но Люциус ухмыляется.

— Поздновато для скромности, грязнокровка.

Сжимаю губы. Хвала Господу, что я не вижу лица этого ублюдка!

— И учитывая все, что я ради тебя сделал, мне немного неприятно от того, что ты пытаешься лишить меня того, на что я имею полное право.

Мразь. Какая же он мразь. Ненавижу!

Но невозможно оставить без внимания нотки стали в его голосе, и я расслабляю руки, чтобы он смог убрать их от моей груди и прижать к кровати. Я чувствую его взгляд, прожигающий насквозь, оставляющий горящие отметины, и краснею.

Он глубоко вздыхает и резко выдыхает.

Боже мой, Господи.

— Кажется, ты все-таки стоишь всех неприятностей, — шепчет он.

И что это значит?

— Но, не мешало бы убедиться в этом. Ты как?

Он еще крепче вжимается в меня, так, что у меня перехватывает дыхание. Он так близко, так чертовски близко, и я не знаю, что делать. Я никогда… я только целовалась с мальчиком, но не более, а теперь… с Люциусом Малфоем. Из всех людей на Земле…

Я всегда думала, что это должно быть с тем, кого ты любишь и кому доверяешь, а не с тем, кто пытается таким образом утвердить свою власть.

И я хочу, чтобы это произошло с Роном Уизли, а не с убийцей моих родителей.

Он склоняется ближе. Я чувствую его дыхание на своих губах.

Закрываю глаза, и…

Ничего.

— Ха, — раздраженно выдыхает он. — Не думаю. Хотела провести меня? Ты почти добилась своего, маггловская шлюшка.

Открываю глаза.

Что?

Боль обжигает скулу, когда он наотмашь бьет меня по лицу. И еще раз. А потом еще и еще. В ушах звенит, и я вскрикиваю с каждым ударом.