Eden (ЛП) - "obsessmuch" - Страница 103

— Антонин был прав, ты — шлюха, — жестоко и беспощадно бросает он. — Только посмей еще хоть раз вести себя подобным образом, и я, не колеблясь, убью тебя.

Мы останавливаемся у двери, и он притягивает меня почти вплотную к себе. Я могу разглядеть каждую морщинку, каждую складочку, исказившую яростью его лицо. Он очень бледен, и смотрит на меня с лютой ненавистью во взгляде.

— Мне это ничего не будет стоить, — неистово шепчет он. — Ты для меня ровным счетом ничего не значишь.

Открыв дверь, он вышвыривает меня за порог. Падаю на пол лицом вперед, поэтому не вижу его прощального взгляда, но слышу, как он с грохотом захлопывает за мной дверь.

Лежу на полу не в силах даже голову поднять. От боли, шока и безграничного унижения начинаю плакать. Хочется исчезнуть, раствориться, провалиться сквозь землю. Не хочу его больше видеть. Никогда.

Как я могла… как могла наговорить ему столько всего? На что я рассчитывала?

Не хочу даже отвечать на этот вопрос.

Я такая глупая. Безмозглая, наивная дура. Вся эта его чистокровная чушь просто не оставляет мне шансов. Он ненавидит меня, ненавидит больше, чем что-либо или кого-либо…

— Грэйнджер?

Сердце екает и замирает в груди.

О, нет.

Поднимаю голову.

Передо мной стоит Драко и смотрит на меня с отвращением.

И еще… он напуган.

Подходит ближе, но я не двигаюсь.

Я никогда не видела его таким. Сейчас он кажется моложе своих лет, хотя еще в школе всегда выглядел гораздо старше сверстников, например, на шестом курсе он выглядел на все двадцать. Но в данный момент он напоминает мне того маленького мальчика, которого я встретила в Хогвартс-экспрессе, когда ехала на свой первый год обучения в Школе Чародейства и Волшебства.

— Что… что происходит? — Спрашивает он, и я точно уверена, что он совсем не хочет знать ответ.

— Драко, это не… — выдавливаю я, но в следующий миг ситуация становится в сто раз хуже.

— Драко, надеюсь, ты не собираешься идти спать? — Голос Беллатрикс раздается откуда-то из-за спины Драко. — Это было бы крайне невежливо по отношению к нашим гостям. Не будь, как отец…

Она замолкает на полуслове, выйдя из тени. Ее взгляд прикован ко мне. Она не просто удивлена, а в ступоре, и вот тогда меня начинает потряхивать.

Она переводит взгляд с меня на дверь комнаты Люциуса и обратно.

— Как ты выбралась, грязнокровка? — Шипит она.

Молча, смотрю на нее, потому что не знаю, что сказать.

В ее глазах плещется ненависть. Она кладет руку Драко на плечо.

— Спускайся вниз, — шепотом. — Займи гостей, а я разберусь с этим… этим…

Она не может подобрать слов. Какое-то время Драко смотрит на меня, а затем разворачивается и растворяется в глубине темного коридора.

Не смею пошевелиться. Взгляд Беллатрикс все еще мечется между мной и дверью Люциуса. Глядя в ее глаза, я почти ощущаю, как ее мысли лихорадочно работают. Я. Пол. Комната Люциуса. Люциус Люциус Люциус…

Внезапно она срывается с места и, подлетев ко мне, хватает меня за волосы, притягивая к себе. Вскрикиваю от боли, но она зажимает мне рот ладонью и яростно шепчет на ухо.

— Заткнись, грязнокровка, иначе, клянусь, я вырву твой поганый язык, — она брызжет слюной. — Интересно, он будет так же хотеть тебя, если у тебя не будет языка?

Она тянет меня к моей комнате, открывает дверь и бесцеремонно пихает меня через порог. Не удержавшись на ногах, я падаю. Она не входит следом, как я ожидала, а просто стоит в дверном проеме и смотрит на меня.

— Ты заплатишь за то, что увела его у меня, — шепчет она, ее глаза горят бешенством. — Да, грязнокровка, обещаю тебе, ты будешь невыносимо страдать за то, что перешла мне дорогу.

С этими словами она уходит, не забыв запереть дверь.

Поднимаюсь на ноги, и живот скручивает так, словно я только что сошла с особо крутых американских горок, кислота разъедает все внутри и ооо, нет…

Я едва успеваю добежать до туалета, как меня выворачивает наизнанку.

Когда рвотные позывы стихают, я сворачиваюсь клубочком прямо на холодном полу. Слишком устала. Не успеваю заметить, как засыпаю.

Считаю камни, которыми выложена стена передо мной. Мне просто жизненно необходимо сосчитать их все до последнего. Потому что я не могу больше думать о том, что случилось прошлой ночью.

Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…

Господи, неужели я действительно… как я могла сказать ему такое? Черт побери, на что я надеялась?

От одной мысли об этом у меня мурашки по телу бегут. Вспоминая его полный ненависти взгляд, я чувствую, как меня прошибает холодный пот.

Шестьдесят один, шестьдесят два, шестьдесят три…

Не хочу его больше видеть. Никогда. Да я лучше умру.

Это просто какой-то кошмар. Жуткий, страшный сон.

Может быть, я и вправду сплю?!

Боже, хотела бы я верить в это.

Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто…

Проснувшись утром, я чувствовала себя откровенно паршиво.

Я еще не видела ни Беллатрикс, ни Драко, ни — хвала Господу! — Люциуса. Никто из них не приходил ко мне. Надеюсь, Беллатрикс была настолько пьяна, что не вспомнит о вчерашнем, а Драко… что касается него, то тут я даже и не знаю, на что надеяться. Возможно, он до такой степени труслив, что ничего не предпримет и не станет напоминать своей проклятой тетушке о событиях вчерашнего вечера.

Сто четыре, сто пять, сто шесть…

Люциус… чего же ждать от него?

Очень надеюсь, что больше никогда не увижу его, и что он будет держаться от меня подальше до конца моих дней.

От этой мысли сердце наполняется горечью, и я чувствую себя одинокой, брошенной и потерянной, и хочется кричать от безысходности.

Дверь позади меня распахивается. Сердце уходит в пятки, и я резко разворачиваюсь. Может быть, он, наконец-то, пришел…

Но это не он.

На пороге стоит Эйвери, лениво осматривая комнату, его взгляд останавливается на мне и, уверена, моя мертвенная бледность и откровенная усталость не ускользают от него, хоть он и не подает вида.

— У тебя посетитель, — сухо кидает он и поворачивается к кому-то за своей спиной. — Заходи.

В комнату входит Рон.

— Парень говорит, что вам иногда разрешают видеться, — Эйвери пристально смотрит на меня. — Правильно?

Его голос выше, чем у Люциуса, и слишком молодой для его возраста.

Он ждет от меня ответа, а я пялюсь на него с глупым выражением на лице.

Его губы растягиваются в слабой улыбке.

— Судя по твоей реакции, он солгал, — он поворачивается к побледневшему Рону. — Я не приемлю лжи, Уизли. Тебе следует быть осторожнее.

Рон подбирается, жестко глядя на Эйвери.

— Ха-ха, как смешно, — вызывающе произносит он. — Кто из нас лжец, так это вы. Каждый божий день изворачиваетесь, дабы сохранить в тайне свою личность…

Эйвери молча поднимает палочку и направляет ее на меня.

— Круцио!

Нееееееет! Боль пронзает меня. Со всех сторон словно сотни игл и ножей впиваются в тело, а внутренности разъедает кислота. И это никогда не кончится…

Он отменяет заклинание. Оказывается я уже сижу на полу в объятьях Рона и содрогаюсь от боли.

Вдох. Выдох. Все закончилось. Соберись.

У Рона дрожат руки, и он очень часто дышит.

Эйвери уже развернулся, чтобы покинуть комнату.

— Я предупреждал тебя, Уизли, что за твои проступки я буду без промедления наказывать твою подружку, — дойдя до двери, он оборачивается и смотрит на нас. — Думаю, ничего страшного не случится, если вы несколько минут побудете вместе.

Он умолкает на мгновение, обдавая нас ледяным взглядом.

— В конце концов, — он насмешливо улыбается, — что это была бы за жизнь, не будь в ней эмоций и привязанностей?