Стальная метель - Бахшиев Юсуп - Страница 34

Ний помолчал.

— Я пойду с вами и сыграю, — сказал он. — Я дал слово.

Вода закипела. Холк бросил в котёл куски зайчатины и щепоть коричневого порошка, который достал из кожаного мешочка, притороченного к поясу. Потом отвязал от пояса ножны и, явно стараясь не прикоснуться к самому ножу, подал их Нию.

Ний, кивнув, принял нож, обнял пальцами рукоятку. Нож молчал, но казался тёплым…

— Что-то видишь? — спросил Холк.

Ний отрицательно покачал головой.

— А я тогда что-то видел… только не понял, что это было.

— Я тоже, — сказал Ний. — Наверное, она ещё не умеет этим пользоваться по-настоящему, только пробует.

— Если она сумеет связаться с тобой, скажешь мне?

— Скажу, — Ний пожал плечами. — Почему нет?

— А она сможет исполнить поручение? Если ты ей всё объяснишь, конечно. Она в Тикре?

— Нет, — сказал Ний. — Если бы. Она в месяце пути от Тикра, в совершеннейшем безлюдье…

— Жаль, — сказал Холк. — Тогда, получается, и ты не в Тикр отправишься?

— В Тикр, но сначала заеду за ней. Это… долго. В Тикр мы попадём уже совсем весной.

— Скверно…

Холк задумался. Ний обстругал толстую ветку, помешал в котле.

— Ты хотел со мной что-то передать? Письмо?

— Нет, письмо не в Тикр. Да письмо я и с караваном отправлю. Правда, его нужно ещё написать, а я никак не могу сообразить, что писать… Нет, мне нужно разыскать в Тикре одного человека и забрать у него то, что я оставлял на хранении. А потом отдать это другому человеку. Но ты будешь там не скоро…

— Да и буду ли вообще… — медленно сказал Ний. — Я встречался в Тикре с верховным магом. Он сказал, что мне суждено скитаться по свету в поисках дома, но никогда его не найти.

— Верховный маг? — переспросил Холк. — Бехдин Кируш?

— Да. Ты знаешь его?

Холк кивнул. Потом добавил:

— Ему и нужно передать… предметы. Но теперь я понимаю, что это не должен был делать ты. Ахура Мазда отвёл моё дурное намерение. Всё могло очень запутаться…

Больше они об этом не говорили.

Мантай и Аюби вернулись с армянского праздника заполночь, помятые, усталые, но очень довольные. Ний проснулся от шума их появления, убедился, что всё в порядке, и снова уснул. Засыпая, он видел Ягмару — но как будто издалека, сквозь туман. Она подавала ему какие-то знаки, но понять, что она хочет, было невозможно. Он представил себе кусок пергамента и написал, что через несколько дней будет в Железных Воротах, сколько-то дней пробудет там, а потом отправится в обратный путь со всей возможной скоростью.

Утром его разбудил Холк. Приложил палец к губам и поманил из шатра. Накинув драную козью куртку, Ний вышел и двинулся за скифом. Они остановились на краю зарослей орешника, глядя на берег и дорогу.

Вода ещё не спала, но в реке по пояс и по грудь толпились люди. Много людей. Взлетали и падали топоры и молоты. С того берега уже были брошены балки, их крепили к сваям — и на ещё даже не закреплённые начинали класть настил. Мост возникал на глазах. А на том берегу, развернувшись, стояло войско. Воины одеты были не по-боевому, а по-походному, в стёганых халатах до пят, с перекинутыми через плечо тюками. Только считанные конные облачились в доспехи…

Была бы волшебная шапка, подумал Ний, а так — слишком далеко, чтобы что-то рассмотреть. Просто войско. Без знамён…

И тут как бы в ответ на его мысли над головами пеших поднялось знамя. Оно висело на перекладине, чуть покачиваясь. Чёрное по краям, красное в центре, и чей-то лик, не разобрать.

Холк издал странный звук. Ний посмотрел на него.

— Ты видишь, что на знамени?

— Нет, — сказал Ний. — Пытаюсь рассмотреть, но не по глазам.

— В общем, там то же самое, что у тебя на голове, — сказал Холк. — Круг, а в нём козлиная маска… Что-нибудь понимаешь?

— Пожалуй, одно, — сказал Ний. — Мне надо держаться от них подальше.

— Я тоже думаю, что надо уйти в горы, — сказал Холк. — Нашим друзьям вряд ли что-то угрожает, отбирать у них уже нечего… Пошли.

Потом подумал и добавил:

— Лошадей берём всех.

Примерно через полчаса пути по пологой, но извилистой и каменистой тропе они оказались на лысой вершине пригорка. Отсюда открывался вид и на переправу, и на дорогу, и на берег. Вдали, в море, виднелись корабли. Много кораблей. А по дороге двигалось войско. Впереди шёл конный дозор в полсотни всадников, а за ним — нескончаемые колонны пеших воинов. Солнечные лучи проникали через разрывы в облаках, играя на полированных шлемах и медной окантовке щитов. Щиты были овальные, заострённые книзу. Воины не шли шагом, а мерно бежали — даже на таком расстоянии слышался дружный топот сапог и отрывистое пение. Над каждой колонной развевался стяг. Стяги были разных цветов, и невозможно было разобрать, что на них изображено.

— Шесть человек в ряду, пятьдесят рядов, — сказал Холк. — Каждая колонна — по триста. На этом берегу семь колонн, за мостом ещё множество. Даже боюсь предположить, сколько их будет всего.

Когда прошли первые десять колонн, потянулись военные машины. Каждую везла четвёрка или шестёрка мулов. Машины были разобранные, и понять, что они собой представляют, было трудно — особенно человеку, от армии далёкому. Похоже, Холк был не из таких.

— Баллисты и онагры, — сказал он. — Для сражений в поле. Осадных машин не вижу. Возможно, будут в обозе…

— Ты можешь сказать, чья это армия? — спросил Ний.

— Такие щиты я видел только у колхов, — сказал Холк задумчиво. — Но что колхам делать по эту сторону гор? И я никогда не слышал, чтобы у них были военные машины — кроме таранов. Подождём ещё.

— Торопиться нам некуда, — сказал Ний.

— Есть куда, — мрачно сказал Холк. — Только вот возможности — никакой…

Вслед за длиннющей колонной военных машин показалась конница. Лошади не были одномастными, но всадники были одеты в одинаковое синее, с синими ниспадающими плащами. Они сидели прямо, уперев ноги в ременные петли. Длинные копья несли на себе яркие разноцветные флажки.

— А вот это гирканцы, — сказал Холк. Гаргассары, люди-волки. Наёмники. Хорошие воины, очень опасные. Но любят пограбить. Если увидят обоз, забывают о битве. На этом их часто ловят… Смотри, смотри!

Но Ний не мог видеть так далеко и чётко, как скиф.

— Что там?

— Переходят через мост, видишь?

— Пока нет.

— Похоже, командующий. Или даже царь.

Когда эта колонна приблизилась, Ний сумел рассмотреть получше. И коней, и всадников покрывала броня. Вместо копий в руках конников были топоры на длинных древках. Во главе колонны ехали несколько всадников с пустыми руками в высоких пурпурных шапках и пурпурных плащах…

— Похожи на персов, но не персы, — сказал Холк. — Персидские командующие верхом не ездят, а только на колесницах. Другим же воинам не положен пурпур…

Эту колонну конницы он оценил примерно в восемьсот всадников.

За ними пошли окованные медью колесницы. Каждая была запряжена четвёркой лошадей, и в каждой сидели воины с луками.

— Колесницы только лёгкие, — сказал Холк. — Похоже, сделаны недавно и на скорую руку. Нет, это не персы. Но кто тогда?

— Сутех, — сказал Ний.

— Сутех… — повторил Холк. — Да, может быть, что и Сутех…

Дальше снова пошла пехота. Это были наверняка греки — судя по гребнистым шлемам и большим прямоугольным щитам. Греков прошло человек восемьсот. За ними ехали повозки с причудливыми медными котлами.

— Сифоны, — сказал Холк. — Для метания огня.

— Откуда ты всё это знаешь? — не удержался Ний.

— Судьба носила, — сказал Холк. — Я думаю, нам нужно искать другую дорогу в Железные Ворота. Надо попасть туда как можно скорее. И так, чтобы не попасться разъездам.

— Думаешь, есть такая дорога?

— Ну, тропа…

Проехав ещё немного в гору, они обнаружили небольшое, на десяток домов, селенье со сторожевой башней. Поговорив с пастухами, Холк сторговался — отдал одну из лошадей за то, что их проведут к городу окольной тропой. Проводником вызвался пожилой жилистый шемаханец с покрытым оспинами лицом. Уже к вечеру они оказались в виду города, довольно высоко над ним. Проводник сказал, что дальше тропа неверная, и лучше спускаться в светлое время. Холк подумал и решил, что идти надо сейчас.