Грани одиночества (СИ) - Рем Терин - Страница 35

— Настолько свела с ума, что из супружеской постели ты бегом кинулся в покои леди Ольес? Чем немолодая дама с не самой хорошей репутацией оказалась привлекательнее моей сестры?

— Ты зарываешься, Сан! — начал выходить из себя Андариэл, переставая быть другом и становясь императором. — Я задал тебе вопрос, а вместо ответа получил упреки.

— Алла любит Сэпия, никакой привязанности и ничего, кроме относительно дружеского расположения четы, я не добился и вряд ли добьюсь. Не заставляй меня больше, Дар, мне тяжело. Девушка действительно прекрасна, и мне не хочется причинять ей хоть какой-нибудь вред, — впервые в жизни по-настоящему молил друга Сантос Феросс.

— Неужели ты сам влюбился в земную замарашку? Она же подстилка мерзких пауков, причем из всех аллаид она самая мерзкая, поскольку на самом деле спит с этим… — Андариэл замахал руками, стараясь в воздухе изобразить то недостойное, что, по его мнению, представляют собой арахниды.

— Сэпий Арахни не отличается анатомически от обычного мужчины. Я видел их нагими, когда они купались в подземном озере. Да и вообще, я узнал много нового и интересного о них. Не так уж они нам и чужды, а их организованность и преданность семье вызывает как минимум уважение, — сказал Сантос, стараясь воззвать к разуму друга.

— Даже не хочу слышать этот бред! Твои сопливые рассуждения об арахнидах мне неинтересны, как и пристрастие к малышке Алле. Я требую, чтобы ты приложил максимум усилий и добился того, чтобы эта выскочка ела с твоих рук и преданно заглядывала в глаза, — снова применил подчиняющую силу молодой император.

Сантоса даже качнуло от боли, поскольку все его существо противилось бесчеловечности того, кого он столько лет считал братом. Он по-прежнему ему брат, Сан будет всегда предан Андариэлу несмотря ни на что, но сейчас от немыслимой жестокости отданного приказа горький осадок разочарования в близком человеке оседал в душе парня.

— Смотри не пожалей, как с тем решением отдать свою единственную арахнидам в обмен на спасение от обязанностей аллаиды никчемной дряни, — ответил Сантос, проглатывая очередное унижение.

Он много чего хотел рассказать другу, стольким поделиться, но здесь и сейчас его друга не было, был только деспотичный молодой император.

Алла Арахни

К моему удивлению, обед сегодня проходил в тесном, почти семейном кругу. Во главе стола восседал довольный Андариэл.

Справа от него, в нарядном темно-голубом платье и с тиарой в темных волосах, светилась счастьем Алисия. Следующим за молодой императрицей сидел ее отец. Высокий, широкоплечий и мускулистый, несмотря на возраст, мужчина со строгим породистым лицом, так похожий и непохожий одновременно на своего сына. Сантос расположился рядом с отцом, но сейчас выглядел растерянным и подавленным, что было неудивительно с такими новостями.

По приезде в столицу наш неуловимый Диззи выяснил, что за время нашего пребывания дома император успел жениться на сестре Сантоса. Девушку было откровенно жалко, но каждый из нас имеет право на собственные ошибки, в ее случае оставалось надеяться, что эту ошибку когда-нибудь удастся исправить.

Слева от императора сидел неизвестный мне темноволосый мужчина. Его сложно было назвать привлекательным, но и трудно понять, почему он не вызывал симпатии. Все в его облике было правильным — высокий, статный, с классически правильными чертами лица, разве что губы неестественно бледные и нос с изрядной горбинкой. Наверное, восприятие портил отстраненный, почти ледяной взгляд черных глаз, которыми он равнодушно смотрел на окружающих, хотя при взгляде на Лису что-то человеческое проскальзывало в этих холодных провалах.

Рядом с незнакомцем сидела небезызвестная мне Дилейна, только сегодня она выглядела совсем иначе, чем при нашей последней встрече: рыжие волосы собраны в высокий, почти ханжеский пучок, вместо откровенного наряда, из которого почти вываливаются груди, — закрытое платье спокойного зеленого цвета. Дили была несвойственно тихой и часто бросала взгляды, полные опасений, на черноволосого незнакомца.

Нас усадили рядом с Сантосом, причем я совершенно не удивилась, что мое место было именно между Саном и Сэпием.

Когда все наконец разместились, гадский император поднял свой бокал и решил произнести торжественную речь.

— Я рад приветствовать своих дорогих гостей. Сегодня мы собрались тесным, почти семейным кругом, чтобы обсудить приготовление к народным гуляниям. Так совпало, что чествование Аллаиды гнезда Арахни придется совместить с несколько запоздалым празднованием императорской свадьбы. Я пригласил графа Ригасса Мортена и его молодую супругу, чтобы попросить новоиспеченную графиню организовать это торжественное мероприятие. Зная тонкий художественный вкус Дилейны, надеюсь, что торжество пройдет на самом высоком уровне. Финансовую составляющую празднеств, полагаю, полностью возьмет на себя Гнездо, — не спрашивал, а скорее утверждал наглый императорский свин, вызывая у меня волну гнева и возмущения его самонадеянностью, но Сэпий только снисходительно улыбнулся и кивнул в знак согласия, успокаивающе сжав мою руку под столом.

— Прошу у графа прощения, что не дал ему в полной мере насладиться молодой супругой, но уверен, что у вас еще будет время на семейные нежности, — с нескрываемым ехидством и удовольствием произнес Андариэл, отметивший, как вздрогнула Дилейна, снова косясь на мужа. — Однако я намерен просить графа о личном одолжении: на время торжественных мероприятий, я хочу, чтобы вы, Ригасс, стали тенью моей супруги и обеспечили ей полную безопасность. Ни для кого не секрет, что у меня достаточно врагов, доверить императрицу страже я не могу, а под вашей защитой она будет недосягаема.

— Благодарю за оказанное доверие, — с искренней улыбкой ответил некромант, бросая удивительно теплый взгляд на покрасневшую от повышенного внимания Лису.

Отец Сантоса хмурился все сильнее, но все же решился взять слово:

— Ваше величество, раз торжественное мероприятие во дворце обеспечивает гнездо Арахни, то ярмарку и гуляния может профинансировать и организовать наша семья.

— Это лишнее, герцог Ластон, — отмахнулся блондин.

— Ваше величество, — осторожно начал Сантос, — уровень жизни простого народа довольно низок, и ярмарка с представлением и бесплатными угощениями отвлекла бы недовольных, хотя бы на время.

— Я имел в виду, что лишнее тратить ресурсы вашей семьи, Сантос. Я уверен, что господин Арахни не откажется от финансирования и этой части гуляний. Причем лично я планирую именно королевский размах — не может ведь императорская свадьба отмечаться с меньшим шиком, — самодовольно произнес этот… величество, чтоб его…

От злости я готова была его разорвать, но слово взял Сэпий и невозмутимо произнес:

— Раз императорская семья не имеет такой возможности, то гнездо с радостью оплатит самое пышное торжество, какое видела Нимея, но просим не забывать, что чествовать мы будем в первую очередь нашу Аллаиду. Моя супруга — самая великая из всех женщин, когда-либо даривших жизнь Гнезду, что подтверждается не только размером потомства, но и силой каждого из появившихся гнездовых.

— Я уверен, что Дилейна не упустит этого момента и отметит в программе такую значительную роль юной Аллы.

Внутри я кипела от гнева: этот… даже слов нет, как его назвать, специально женился, чтобы повесить огромные расходы от императорской свадьбы на Гнездо?! Причем нам ничего не позволили решать и организовывать, только выступить спонсором? Гад!

В гневе я сметала все, что мне накладывал услужливый официант, не замечая вкуса еды.

— Вам стоит лучше кормить свою аллаиду: девушка так проголодалась, что еще немного, и съест подавальщика, — усмехнулся императорское гадство, отмечая мой аппетит. — Или Алла собирается подарить гнезду новых детей более традиционным для людей способом?

От последнего замечания я покрылась пунцовыми пятнами и уже готова была высказать все, что думаю о Величестве, несмотря на политические последствия, но меня опередил муж.