Мар. Щит императора (СИ) - Лисина Александра - Страница 22

– Ну-ка иди сюда, – решительно пропыхтел маг, оттаскивая меня в сторону. – Тьфу ты! Холодный какой! Ты чем думал, когда открывал окна настежь в такой мороз?!

Он с грохотом захлопнул балконную дверь, швырнул пару огненных сгустков в камин. В мгновение ока растопил его так, что от стен повалил пар. А затем буквально вытолкал меня прочь, напоследок велев:

– У императора бессонница. Помоги ему. Сейчас же!

Я молча развернулся и вышел, по пути перейдя на второе зрение. Дежуривший в эту ночь Ворон с напарниками едва не опешили, когда я молча прошлепал к двери, бесцеремонно толкнул ее, вошел в покои императора. А минуты через две снова вышел и как был, босиком, направился прочь, попутно обдумывая, будет ли уместным переночевать на крыше и есть ли там место, где меня хотя бы сегодня никто не будет доставать.

– Куда пошел?! – рявкнул выскочивший в коридор Тизар. – А ну назад! В кабинет императора! Живо!

Я остановился. Подумал. Ощутил недвусмысленный укол в груди и, развернувшись, так же покорно отправился обратно.

– Сиди здесь! – процедил «дядюшка», когда я зашел куда велели и сел на кушетку, бездумно уставившись перед собой. – Чтобы ни шагу отсюда до утра, понял?!

Я так же молча кивнул. После чего забрался на кушетку с ногами, свернулся клубком. И, мимолетно пожалев об отсутствии хвоста, которым можно было бы прикрыть чуткий нос, уснул, больше не испытывая ни сомнений, ни тревог, ни сожалений.

***

Когда я открыл глаза, в комнате все еще было темно, а на улице свирепо завывала метель, то и дело стучась в окно снежными пальцами. Все вокруг было знакомо, но в то же время и непривычно. Я видел мир то в обычном, то в черно-белом свете. А иногда зрительная картинка рассыпалась, как мозаика, и тогда меня заставлял прислушиваться к происходящему чуткий нос, который сегодня особенно точно передавал витающие в воздухе запахи.

Соскочив с кушетки, я рысью обежал кабинет, с удивлением узнавая его заново. Безошибочно определив, что вон в том углу два дня назад побывала крыса, я машинально поправил защиту и принялся обследовать остальные помещения на предмет ранее не замеченных дефектов. Зачем и почему, не задумывался – просто так было нужно. Но ни в кабинете, ни в библиотеке других дыр не обнаружилось. А вот в спальне их нашлось целых две, поэтому там пришлось задержаться. И все то время, пока я там находился, ноздри будоражил смутно знакомый запах.

Я подошел к постели, обнюхал лежащего поверх покрывала человека и, подумав, решил, что мне нравится его запах. Здоровое тело всегда пахнет особенно вкусно. Поэтому я не удержался – наклонился, тщательно обнюхал его еще раз и, лизнув чужие пальцы, удовлетворенно рыкнул: хозяин.

Тянущаяся к нему сверху белесоватая нить мне не слишком понравилась, поэтому я цапнул ее зубами и перекусил, умудрившись не потревожить сон человека. После этого оббежал спальню еще раз. На мгновение подумал, что было бы хорошо тут все пометить, но другая мимолетная мысль воспротивилась этому решению, поэтому метки я ставить не стал. Ушел. Кратчайшим путем в соседнее логово… комнату? Которая почему-то пахла мной, но которую я почти не помнил.

Заглянув в прогоревший камин, я чихнул, подняв в воздух целое облако пепла. Затем подошел к большой прозрачной двери, за которой бушевала вьюга. Некоторое время понаблюдал за тем, как ветер сдувает с деревьев наметенные вчера снежные шапки. Прислушался к себе и понял: скоро. До того события, которого я ждал, осталось совсем недолго. Надо было только еще немного потерпеть.

Когда снаружи хлопнула дверь, я встрепенулся и пошел обратно, прислушиваясь к раздающимся из-за стены голосам, в которых слышались тревога и раздражение. Раздражение – это хозяин. Беспокойство – другой человек. Забыл его имя. Но тоже знакомый – его запах остался на вещах в кабинете, а еще вокруг него я иногда различал сине-фиолетовое марево, которое напоминало предгрозовое небо.

В чем дело?

Чего они на меня так смотрят?

Хозяин?

Перехватив изучающий взгляд СВОЕГО человека, я вдруг подумал, что было бы уместно вильнуть хвостом, но хвоста почему-то не было. Да и ходил я все еще на двух лапах вместо четырех. Впрочем, меня это не особенно беспокоило. Память подсказывала, что я давно так делаю, и ничего страшного в этом нет.

– Мар? – осторожно позвал меня тот, фиолетовый.

Я заинтересованно дернул ухом.

– Мальчик мой, с тобой все в порядке?

Он качнулся в мою сторону и протянул руку, чтобы погладить, но мне это не понравилось. Я не любил, когда ко мне прикасались. Тем не менее хозяин не приказывал нападать, поэтому я лишь бесшумно оскалился, и фиолетовый отпрянул.

– Не к добру это, – вполголоса пробормотал он, вопросительно повернувшись к хозяину. Тот смотрел на меня с каким-то непонятным выражением, и я никак не мог понять, как на это реагировать. Хотелось подойти, но что-то не пускало. Хотелось дать ему понять, что я ему верен, но опять же, что-то мешало просто так приблизиться и снова лизнуть ему руку.

Я неуверенно замер, принюхиваясь и пытаясь найти решение. Но в этот момент хозяин сдвинулся с места и коротко, привычно, как раньше, приказал:

– За мной.

Команды я понимал и прекрасно помнил, что это означает, поэтому с облегчением перестал искать ставшее ненужным решение и последовал за тем, кому было позволено отдавать мне приказы. Я шел за ним как щенок, поминутно присматриваясь и пытаясь понять, что это за место, почему вокруг так много людей и почему они тревожно на меня косятся. Большинство из них мне не понравились. Плохо пахнут. Плохо раскрашены в моем новом разноцветном мире. Плохо относятся к хозяину. Страх… вот, пожалуй, главная эмоция, которая их переполняла. И только фиолетовый и еще двое, почти «бесцветных», которые встретили нас на пороге, испытывали к нему уважение, почтение и излучали слабенькое тепло.

Их запахи я, кстати, тоже узнал, но они, как и все, старались держаться подальше. Это было странно: я не планировал атаковать. Тем более этих, теплых, которых хозяин воспринимал как членов своей маленькой стаи.

– Что происходит? – тихонько спросил один из них, когда я прошел мимо.

– Понятия не имею, – ответил второй. – У Тизара спроси.

– Заткнитесь вы оба, – едва слышно бросил фиолетовый, заставив меня обернуться. – Не до шуток.

– Куда вы его, рино? – отчего-то не послушался первый.

– В лабораторию, конечно. Куда же еще?

– А-а-а… я уж было подумал…

– Зиль, заткнись ради всего святого, – с чувством повторил фиолетовый, но я не понял, отчего он так отреагировал, и почему в его эмоциях так явственно промелькнуло раздражение. – Сир, боюсь, вам придется идти с нами.

Хозяин снова на меня покосился, но ничего не сказал и просто куда-то пошел, заставляя меня идти за ним следом. А когда мы оказались в большом, заставленном непонятными предметами помещении, он указал на стоящее в углу кресло и велел:

– Садись.

Я послушно сел, забравшись туда по привычке сразу четырьмя лапами, и вопросительно уставился, молча спрашивая, доволен ли он тем, что я сделал. Хозяин ничего не сказал, и от этого стало грустно. А потом он и вовсе ушел, оставив меня наедине с фиолетовым и приказав вести себя хорошо.

Я долго ждал, когда он вернется, и попутно позволял фиолетовому ходить вокруг, размахивая верхними лапами и бормоча под нос всякую чушь. Иногда я понимал его слова. Даже вспоминал названия заклинаний. Но большую часть времени провел в странном оцепенении, основной целью которого было ожидание. Потом ждать мне надоело. Копившееся с момента пробуждения нетерпение взяло вверх. Я как-то разом осознал, что время почти закончилось и, не обратив внимания на недовольный вскрик фиолетового, спрыгнул с кресла.

– Мар! Вернись сейчас же!

Я только оскалился, ведомый непреодолимым ощущением спешки. Надо было бежать, я должен был успеть найти хозяина и что-то ему сказать… или показать? А может быть, куда-то отвести? Это я помнил довольно смутно. Зато чувствовал, что должен поторопиться, и совершенно точно знал, куда идти.