Хирургия Плоти (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 17
- Предыдущая
- 17/37
- Следующая
— Это способ повысить узнаваемость происходящего для массового читателя, потому что красивые слоганы помогают продавать газеты. Но я должен напомнить вам, капитан, — прежде чем вы стряхнете ещё раз пепел на пол, — что я журналист, который никогда не использовал это прозвище и никогда не критиковал полицию в ее попытках поймать убийцу.
— Да. Вот почему ты мне нравишься.
Кстати, так называемое «дело Рукоблуда» связано с недавней чередой убийств в центре города. Пока что три женщины: две известные уличные проститутки и одна бездомная. Все трое были найдены задушенными, их тела были тщательно спрятаны в коллекторах Джексон-стрит. И все трое были найдены с отрезанными кистями рук. Они были отрублены топором или мачете.
— И не беспокойся про свой ковёр, — продолжил он. — Что? Ваша большая газета не может позволить себе уборщицу?
— Капитан Джеймсон, для человека, который пришел сюда с просьбой о помощи, вам, возможно, придется усвоить несколько уроков вежливости.
— О, к ебеням это дерьмо. Не будь ты чертовым нытиком. Единственная хорошая статья по этому делу, которую я читал, была написана тобой. Поэтому я хочу заключить сделку.
— Что ещё за сделка?
— Было убито гораздо больше трех девушек. Всё равно эта информация рано или поздно просочится. Так что я хочу, чтобы ты опубликовал её первым. Поэтому я расскажу тебе все о деле, и о том, чего не слышала пресса. Ну так как, ты готов?
— Да, сэр, думаю, что да, — понял я. — Но в чем подвох?
— Ни в чём я доверяю тебе. Плюс ты пишешь для самой респектабельной газеты в городе. Все, о чем я тебя прошу, так это немного расслабиться. Я дам тебе материал, но, когда ты его напишешь, ты скажешь, что мое подразделение делает все возможное для поимки преступника. И когда мы поймаем этого пидораса… ты добавишь парочку хороших слов обо мне. Договорились?
— Не пойдет, — сказал я. — Bы подкупаете меня. У вас хватило наглости прийти сюда и сказать мне такое? Ради Бога, я же репортер!
— Я бы не назвал это подкупом, — Джеймсон широко улыбнулся и стряхнул пепел на пол. — Тот дешифратор, который у тебя есть? Звучит мелочно, но знаешь ли ты, что теперь это преступление первой степени FCC?[37] Федеральное преступление. Для начала — год тюрьмы и штраф в пять тысяч. A ещё давай поговорим о твоих доходах. Ты газетный журналист с внештатными подработками на стороне? Ты же не платишь подоходный налог, верно? И сколько статей ты написал под псевдонимом? Мистер «Мансплат», или «Незнакомец», или «Ракета»?
Сукин ты сын, — подумал я.
— Ну так что? Мы наконец можем поговорить? — спросил Джеймсон.
Сиэтл никогда не был городом, известным высоким уровнем преступности. Тридцать шесть убийств в прошлом году во всех районах города. Сравните это с Лос-Анджелесом, Нью-Йорком, Вашингтоном и, ещё по крайней мере, дюжиной других. Вместо этого мы известны космической программой, монорельсовыми дорогами и самым большим рыбным заводом в нашем земном полушарии. Счастливые времена и счастливые люди. Низкий уровень безработицы и отсутствие государственного подоходного налога. Плюс максимальное число грантов NEA[38] и колледжей на душу населения, чем в любом другом крупном мегаполисе страны.
Хорошее место для жизни.
Но была и обратная сторона, на которую никто не обращал внимание. Слишком тёплые зимы и широко открытая политика социального обеспечения, дающие ложные обещания обездоленным — в общем это магнит для бездомных. Они приходят сюда в поисках дороги из желтого кирпича, но все, что они получают, это еще один мост, под которым можно спать, еще один мусорный контейнер, из которого можно есть. Просто прогуляйтесь по Третьей и Джеймс, Йеслер-стрит, троллейбусному мосту на Джексон-стрит. Вы увидите, как они снуют туда-сюда в своем путешествии в никуда. Высушенные фигуры в лохмотьях, призраки, едва держащиеся в своих измученных телах. Их мертвые глаза торчат из восковых лиц, бескровные губы просят мелочи и обещают все, что угодно, за двадцать долларов. Здесь их так много, так много этих грязных, безымянных нелюдей, без прошлого, без будущего, без настоящего.
Идеальное место для психопата-убийцы.
— Пока жертв всего шестнадцать, — признался Джеймсон. — Но это еще не самая худшая часть…
— Одному Богу известно, скольких вы ещё не нашли, — сказал я.
— Ты уловил.
Джеймсон привел меня в свой офис в штаб-квартире городского округа. На стене висела большая доска с шестнадцатью листами бумаги. На каждом листе значилось имя жертвы, а в некоторых случаях — только буквы, без удостоверения личности, и дата обнаружения.
— Как вам удалось так долго держать это в тайне? — спросил я.
— В основном везение, — проворчал Джеймсон. — До недавнего времени мы находили одну здесь, другую там. Отдельные инциденты, все жертвы были никем: проститутки, бомжихи, в общем всякий уличный мусор. И у нас есть свои способы держать новости подальше от прессы.
— Значит, вы все это время знали, — сказал я, а не спросил.
— Да, уже больше трех лет, — oн стоял у окна и смотрел на улицу. — Каждый полицейский участок в округе по-прежнему посмешище после истории с тем ебланом из Грин-Ривер[39]. Что мы могли сделать? Сообщить об ещё одном?
— Но, ведь это неправильно.
Он обернулся, на его лице застыла саркастическая улыбка, похожая на порез бритвой.
— Да что ты вообще понимаешь, грёбанный писака. Моя работа — защищать жителей этого города. Ни мне, ни им не поможет, если они узнают, что это дерьмо продолжается годами.
— А как же жертвы?
— Ну и что? Лично мне плевать на кучку шлюх и бездомных наркоманок. Я не работаю на них — я работаю для настоящих людей. Если вы не жалуетесь на увеличение числа краж со взломом, вы жалуетесь на детей, покупающих сигареты. Это же тоже наша вина, да? Полиция делает недостаточно.
Я чуть не рассмеялся над его дерзостью.
Джеймсон поморщился.
— Я просто обобщаю, так что не будь идиотом. Блядь, мне уже сорок девять, и я рву себе задницу с тех пор, как был девятнадцатилетним кадетом. Я почти дослужился до должности заместителя шефа, и что теперь? Пара мертвых бомжей попадает в газеты, и мое повышение вылетит в трубу?
— Значит, все дело в этом, — сказал я. — Bы просто боитесь, что это дело может помешать Вашему повышению по службе.
— Я не заслуживаю такого дерьма, вот и все.
Возможно, так оно и было, в каком-то смысле. Потом я выяснил, что Джеймсон имеет самый высокий показатель раскрываемости среди всех следователей Убойных Отделов в штате. У него было множество поощрений, грамот и имелась даже медаль «За отвагу». Но теперь, после стольких лет работы в Департаменте полиции, по всей видимости, его ожесточение лопнуло, как нарыв.
— Bы скрывали это три года, — заметил я. — Как газеты узнали об этих трех жертвах?
Он с отвращением выдохнул дым.
— Одна из строительных бригад, строящих новый стадион, нашла два трупа за один день, и одна из жен рабочих писала для «Post-Intelligencer». Так что нас поимели. Затем, пару дней спустя, какой-то яйцеголовый из Ботанического Отдела вашингтонского Университета нашёл третье тело, засунутое в канализационный люк. Эта гребаная система не функционировала уже семьдесят лет, но этот парень с другими хиппи полезли собирать туда образцы ёбаных водорослей и плесени. Вот тогда мы действительно погорели. Три тела с одинаковым увечьями, меньше чем за неделю? Следующее, что я помню, это то, что меня и остальную часть моей команды пресса поимела без вазелина.
— Ваше сострадание к жертвам душераздирающе, капитан, — сказал я.
— Позволь мне рассказать тебе кое-что об этих» жертвах», — парировал Джеймсон. — Они бомжи. Они уличные наркоманы. Они воруют, они грабят людей, они распространяют СПИД и другие болезни. Если бы не весь этот ходячий мусор, который это сладкое либеральное государство приветствует с распростертыми объятиями, у нас бы не было гребаной эпидемии наркомании. Дерьмо, правительство платит этим ебанатам за счёт наших налогов! Они продают свои чертовы талоны на еду за четверть доллара, чтобы купить «крэк». Город тратит пару сотен тысяч в год на то, чтобы каждый день давать этим животным новые иглы, а потом тратит миллионы на больничные расходы, когда они умирают от передозировки. Рано или поздно общество устанет от этого мусора… но, к сожалению, вероятно, не в моей гребаной жизни.
- Предыдущая
- 17/37
- Следующая