Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 20

Зажатый в ладони член был горячим и пульсировал. Упёршись рукой о прохладный кафель, Тимур подался вперёд. За сегодня он устал, только сейчас ощутил всю тяжесть работы. Но мысли о Максе не покидали и позволяли телу отзываться на ласку. Ткнувшись лбом в стену, скользнул ладонью по груди. Задел соски. Сжал пальцами правый, потеребил его и снова зажал. Вторая рука гладила член, перебирала яйца. Тимур подавлял стоны, прикусывая губы. Жутко хотелось, чтобы кто-то вставил… Нет, не кто-то, а именно Макс. Но об этом приходилось только мечтать и ласкать себя. Оставив грудь в покое, опустился ладонями на ягодицы, потёрся пальцем между булочек и просунул указательный в задний проход. Анус нетерпеливо задрожал, сжался, раскрылся, пропуская второй палец. Тимур засопел, пережал основание члена, толкнулся пальцами дальше, скользя по простате. Из глотки вырвался стон. Сжав сильнее зубы, быстро заработал рукой, лаская член.

Несколько толчков пальцами, движений бёдрами, рукой, и орган изливается белесым семенем на стену. Ноги Тимура не держат, и он опускается на дно душевой кабинки. Перед глазами радужные круги, в которых мелькает лицо Максима и его улыбка. Его губы, которые сильно хочется поцеловать. Затем накатывает реальность, бьёт по голове тяжёлой кувалдой, и откуда ни возьмись возникает совесть. Но Тимур отталкивает её в сторону, поднимается и продолжает мыться. Вот ещё, будет он стыдиться нормальных мужских желаний! В сраку всякий стыд!

Однако не стыд, а что-то вроде боли засело в груди острой иглой. Выйдя из ванной, Тимур присел на кровать и некоторое время смотрел на пальцы ног, думая о чём-то непонятном. Потом прямо в комнате покурил, а после вспомнил о том, что они договарились с Максимом встретиться завтра в десять в баре на восьмом. Взяв рацию, отметил, что Серёжа ему звонил минут тридцать назад, пока он был в душе. Нажав на вызов, приложил аппарат к уху.

— Ты завтра на стирке. Где прачечная — найдёшь по карте. Твои тележки пять, шесть и семь. Можешь прийти к девяти. Можешь раньше. Когда всё перестираешь и высушишь — можешь быть свободен. Завтра после обеда мы войдём в зону шторма, так что на втором может быть качка. Не всё же тебе на десятом прозябать, — хихикнул напоследок Серёжа и отключился.

— Пидор, — обозвал его Тимур, встал, прошёл в ванную, скинул окурок в унитаз и смыл. Вернувшись, взял телефон и набрал номер Максима. Сердце уже привычно забилось в груди раненной птицей, но трубку никто не взял. Посмотрев на тёмный дисплей, Тимур нахмурился, чертыхнулся. Первая пришедшая в голову мысль заставила встрепенуться, но затем расслабиться. С ним охрана. Да и если бы с Максом что-нибудь случилось, трубку всё равно взял бы… тот же Стас. Мотнув головой, Шишков решил перезвонить чуть позже.

Однако позже абонент уже был недоступен. Тогда Тимур отправил сообщение. Перекурил, вернулся и вновь взял в руки телефон. Сообщение прочли, ответом было всего лишь «Ок». Однако это обрадовало. Некоторое время Тимур сидел не двигаясь, размышляя над тем, где сейчас Макс и что Шишкову делать дальше. Потом перевёл взгляд на валявшиеся в углу комбинезон и майку с трусами. Решительно подхватил одежду, две других футболки, рубашку и джинсы, и направился в прачечную. Надо простирнуть, а там видно будет, чем заняться. Заодно и дорогу узнает к месту завтрашней работы.

Прачечная под номером два была не такой уж просторной, но в неё вмещались машинки, тележки с грязным бельём, полки для чистого белья, умывальник, поддон с кривым смесителем, ящики для кондиционеров, порошков и моющих средств. Стоявшие в ряд стиралки были разные, но новой модели. В одной коробке умещались функции и стирки, и отжима, и просушки, и глажки. Ещё бы кто складывал за стирающего. Однако и такая система очень радовала, оставалось только ознакомиться с ней, что Тимур и собирался сделать.

Окинув комнату взглядом, Шишков выудил из навесного ящика порошок. Разобрался с выбранной машинкой, загрузил бельё, нажал на нужные кнопки и некоторое время смотрел на то, как крутится барабан и пенится порошок, смешиваясь с водой. Комната насчитывала десять машинок разной величины. Это была лишь одна из десяти прачечных, что находились на корабле. Оторвавшись от машинки, Тимур подошёл к тележкам и посмотрел на висящие на них бирки. Вот как раз его этажи и были здесь. Собираясь пройти к креслу, что стояло почти у входа, он развернулся и наткнулся на человека. Тот сидел не двигаясь, опустив руку вниз. Шишков видел лишь плечо и склоненную на грудь голову. Поза была до боли знакомой, но верить своим профессиональным догадкам Тимур отказывался. Даже отказывался подходить. Но, вздохнув, всё же прошёл к человеку, внимательно осмотрел его, ничего не трогая, и покривился.

— Ну… дерьмо, — буркнул он и застонал. Если не понос, то золотуха, несомненно.

====== 7 глава ======

Стас вошёл, как всегда, без предупреждения. Максим сидел на диване и пил. Вернее, выпивал. Проводив Тимура, вернулся к бару и налил себе ещё коньяка. Присев на мягкие подушки, уставился в одну точку и растянул губы в улыбке. В дурацкой улыбке. Чувствовал, что со стороны выглядит, как полный идиот. Ну, может, и не как идиот, но глупо — это точно. Настроение вроде приподнятое, но в тот же момент чувствовалась лёгкая грусть. Тимур ушёл, и сразу стало пусто и… тоскливо. Мысли завертелись в голове спиралью, запульсировали разными цветами и геометрическими фигурами. Это образно, конечно, но было такое ощущение, что Максим угодил в омут хаоса. Помимо неясной радости присутствовало ещё что-то. Не то чтобы Макс, анализируя свою тупую болтовню, понимал, что выглядел не в лучшем свете, а… что-то непонятное. Ну, например, почему он так волновался? Взрослый же. Понятное дело, Максим о нём никогда не забывал и периодически вспоминал, потому что Тимур его друг. Но почему же было так волнительно? Почему-то из всех людей прошлого больше всего запомнился он. Лица одноклассников стёрлись, даже Стас на время забылся, а Тимур остался в памяти навсегда. И это осознание тревожило и напрягало, казалось неясным.

— Я вернулся, — сказал Бобров, остановившись в шаге от столика, на котором были разбросаны бумаги и лежал ноутбук, высвечивая не принятый сигнал. — Видел Тимура?

Максим посмотрел на него, слегка приподнял брови, сделал глоток.

— Видел. А ты?

— Видел. Встретились у лифта. Он меня не узнал.

— Ты от злости полысел. Я тебя тоже не узнал тогда, — со скептическим выражением на лице произнёс Максим.

— А ты его узнал?

— Конечно. И он меня. Я его узнаю даже старым.

— Понятно, — буркнул Стас, а Максим прищурился. Не хотел говорить Боброву, что узнал через несколько секунд… потому что было стыдно. Странно как-то, но хотелось, чтобы встреча получилась как вспышка. Посмотрел на Тимура, и сразу хоп — и узнал. Но реальность сурова.

— Как собрание?

— Давали инструкции насчёт завтрашнего шторма. Типа следите за своими богатенькими утырками, чтоб не делали никаких глупостей и не шлёпнулись за перила. Несмотря на то, что смотровая застеклена.

— Утырками?

— Да.

— Прям так и сказали?

— Это только я тебя люблю, — рожа при этом у Стаса была такая противная, что Макс скривился, — а они своих не очень.

Волдин фыркнул, тихонько рассмеялся, Стас улыбнулся тоже.

— Как дела? — кивнул Бобров на заваленный столик. Максим допил коньяк и, глядя на ноутбук, произнёс:

— Может, пока отказаться от поставки дерева на дальние севера? Холодно. Там и раньше практически ничего не росло.

— Как хочешь.

— Никогда не понимал, на кой хер ты спрашиваешь как дела, а потом отвечаешь, что тебе посрать, — Волдин поднялся с дивана, кинул на Стаса раздражённый взгляд и поплёлся к бару.

— Ну, я типа солидарность проявляю.

— Тебе делать, что ли, нечего?

— На ужин идёшь?

— Естественно!

Максим поставил стакан на стойку, подхватил пачку сигарет и направился на палубу. Стас следом за ним.

— У тебя сегодня голографическое шоу у Фадара, — сказал он. Максим остановился, повернулся к нему. — Там у него будет бесплатный банкет. С бухлом, конечно же. И наркотой. Кто б сомневался. Вот я к чему про ужин. В ресторане будешь или у Фадара?