Мертвое (СИ) - Суржевская Марина - Страница 24

— Похоже, в мазь госпожи врачевательницы добавлена какая-то гадость, — сипло пробормотала я, кутаясь в одеяло. — Мне приснилось что-то отвратительное. Извини, что разбудила тебя. Скоро рассвет?

— Через два часа, — Крис отошел от моей кровати и сейчас тоже казался лишь тенью. — Постарайся снова… уснуть.

— Да, конечно, — растерянно сказал я, не понимая, как вести себя. Крис тоже казался странным, другим. Больше ничего не сказав, он вышел из моей комнаты, тихо прикрыв дверь. Я посмотрела на светлый квадрат окна. Надо не забывать закрывать эти проклятые шторы! Потому что ночью так и чудится, что на крышах Двериндариума притаились чудовища.

Несоответствие.

Это могло бы стать именем моей сестры. И это то, что я ощущаю каждый раз, когда думаю о ней.

Проклятое несоответствие!

Моим представлениям, моим мыслям, моим чувствам? Какого склирза? Почему она так катастрофически не укладывается в рамки моих представлений о ней?

И ведь правда, все правда… Если бы не мой Дар, если бы не способность ощущать чувства Ардены, я решил бы, что сестра — самая искусная лицедейка из всех возможных. И что ее действия — продуманный план, призванный внушить мне симпатию или даже нечто большее.

Ее внимание и интерес, ее тревога, изменившееся лицо во время моего поединка с северным лордом, ее бравада после ранения и объятия ночью… Это все выглядит циничным планом прожженной соблазнительницы, которой Ардена и является. Она порочная и эгоистичная, так почему же…

Почему вызывает у меня совсем иные чувства?

Все дело в запахе ее эмоций. Ежевика и что-то еще, чему я не знаю названия. Эмоции не врут, а Дар не ошибается. Ардене интересно общение, она испугалась за меня на поединке, она терпела боль и улыбалась, а ночью — испытала ужас. Что бы ей ни приснилось, но это не было притворством.

Я вернулся поздно — верховный наставник снова отправил отряд прочесывать окрестности. Пришел уставший, желая лишь кинуть в рот что-нибудь съедобное и завалиться спать. На миг мелькнула мысль, что стоит зайти к Ардене — попытаться найти на теле спящей девушки амулет. Но сил на это не осталось. В конце концов, никуда сестра не денется, а мне и без нее забот хватает.

До рассвета осталась лишь пара часов, а ведь утром снова уроки, тренировки и осмотр Острова.

Пожалуй, еда тоже подождет до утра, спать хотелось неимоверно.

Одежду стянул на ходу, сбросил мундир и рубашку, потянулся к ремню штанов… и тут меня ударило. Чужими эмоциями. Словно волна густой черной жижи, вываленной на голову, вонючей и липкой. Я знаю название этим чувствам. Страх. Ужас. Беспомощность.

Чужие чувства буквально обездвижили, но лишь на миг. А потом я рванул дверь в комнату Ардены. Она спала. И ей снился кошмар. И, несмотря на волну страха, которую я чувствовал — сестра молчала. Не плакала, не стонала. Лишь дышала слишком часто и мелко вздрагивала.

Мгновение я стоял около кровати, глотая ее ужас. А потом внутри что-то дрогнуло, и я сел, сгреб Ардену, прижал к себе. Она все еще спала, но прижалась, обхватила руками, вряд ли понимая, что делает. Оковы кошмара не отпускали ее, но запах страха размылся новыми нотами. Облегчение. Радость. Защищенность.

Она цеплялась за меня, как слепой котенок, тыкалась губами в шею, прижималась. А я вслушивался в нарастающее чувство защищенности, которое поглощало сестру, вытесняя кошмар. И ни единой ноты фальши. Никакого притворства. Она испугалась — сильно, глубинно, и успокоилась лишь в моих руках.

И это было… странно.

Слишком ново для меня.

Будило эмоции. Мои собственные. И они вдруг стали слишком сильны. Настолько, что за ними я перестал ощущать запах чувств Ардены. Мои собственные ощущения вдруг накрыли с головой, утаскивая на дно. На острое, скалистое дно пропасти, которую я вдруг увидел.

Потому что мои чувства оказались иными. Не такими, как я ожидал.

Несоответствие. Проклятое несоответствие.

Острая, больная, сладкая вспышка удовольствия. От ее беззащитности, от дрожи.

Я ощущал стройное тело и скользкий шелк сорочки. Гладкую кожу и теплые губы. Рассыпавшиеся по моим рукам мягкие волосы. Запах нагретой солнцем травы — благодарность… И то, как от всего этого перехватило мое горло…

Я забыл, что девушка, льнущая ко мне в поисках тепла и защиты, моя сестра. На слишком длинный миг — забыл.

И тут же накатило отвращение от собственных мыслей.

Я бы хотел поверить, что все это было игрой, но нет. Дар не врет.

Или ее амулет сильнее, чем я думаю?

А потом Ардена открыла глаза. И сразу ударило ее отчуждением, растерянностью, снова страхом. Чего она испугалась на этом раз?

Поспать, конечно, не удалось.

Да я и не пытался — оделся и отправился обратно в замок. Вестхольд встретил тишиной узких коридоров. Вонючий слирз! Вместо отдыха я сбежал из собственного дома и теперь тащусь по узким коридорам замка, проклиная и себя, и Ардену! Проклятье!

Злость требовала выхода. Отвращение к себе требовало выхода.

Статуя Божественного Привратника в главном холле мягко светилась, но я лишь бросил на изваяние мрачный взгляд. Дошел до тренировочного зала, снял со стены идары. Закрыл глаза, чтобы лучше слышать окружающее пространство. И начал движение. Шаг влево, поворот, выпад… Шаг вправо, выпад, защита, поворот… снова и снова, приводя в порядок мечущиеся мысли.

Шаг влево… шаг вправо… поворот. И выпад! Открыл глаза.

Клинок застыл в пальце от шеи верховного наставника. Февр Квин усмехнулся.

— Ты в отличной форме, Стит. А я все еще надеюсь застать тебя врасплох. Но разве ты не отправился спать?

— Решил потренироваться, — уклончиво ответил я.

— Тебя что-то беспокоит, — как обычно, наставник не ошибся. — Смею предположить, что дело в… твоей сестре. Вы не смогли найти общий язык, и проживание в одном доме тяготит тебя?

— Да… и нет, — я задумчиво протер тряпочкой клинок. — Все сложнее, чем я думал.

Февр Квин окинул меня проницательным взглядом. А я отметил, что верховный наставник тоже не ложился и даже не переоделся после рейда.

— Твоя сестра… хм… непростая личность, Стит. Не говоря уже о тебе.

Я презрительно хмыкнул, показывая, что думаю об этой «сложности».

— Непростая? Вы ей льстите, наставник. Ардена обыкновенная дрянь, — усмехнулся я. — Вернее… я всегда считал так…

— А теперь сомневаешься? — поднял брови наставник.

Я нахмурился, вспомнив, как Ардена уговаривала Меланию Верес ударить ее на тренировке. Уговаривала, искала доводы. И даже смогла убедить девчонку. Разве станет так делать эгоистка? Впрочем… У моей хитрой сестры и на это могли найтись причины. Ардена ничего не делает по доброте душевной.

Февр Квин заложил руки за спину, наблюдая за мной.

— Стит, ты можешь рассказать мне все, что тебя мучает. Ты взял на себя обязательства, связанные с Арденой, и несешь за нее полную ответственность. За все ее дела и поступки. Это было непростое для тебя решение, я это знаю. Но также знаю, кто ты, знаю твой характер. Порой мы делаем ошибки. Возможно, это именно тот случай…

— Все в порядке, февр Квин, — отчеканил я. — Я разберусь. Я просто не ожидал, что проживание в одном доме повлечет за собой подобные трудности. Я не привык к… чужому присутствию.

Наставник поднял брови и явно собирался что-то возразить, но вздрогнул и осекся. Его глаза затянулись пленкой, как бывало каждый раз, когда срабатывал его Дар. На внутренней стороне рукава его мундира была застежка, и февр дернул ее, обнажая тыльную часть руки.

— Чужак! — выдохнул Верховный Наставник Вестхольда. Кожа на его руке покрылась черным рисунком вен и сосудов, складывающихся в замысловатую карту острова. Полоса леса, узкий водяной проток, мыс… И черные точки-люди, двигающиеся по коже. Таков был невероятный Дар февра Квина. Он был живым воплощением Двериндариума, его картой. И при желании мог ощутить каждого человека на Острове.

Неудивительно, что он почувствовал мое присутствие в тренировочной.