Плач земли (СИ) - Бородина Мария - Страница 39

— О чём задумалась? — Лихач развернул голову, и Лариса заметила седину на его висках. Как же он изменился за эти годы!

— О рубашках в сушилке, — выдохнула Лариса. — Я их не вытащила.

— А ты всё та же, — Лихач самодовольно ухмыльнулся и отпил из чашки.

— А ты всё так же ранишь бесконечными насмешками.

— Это не насмешка. Это удивление. Не ищи в дерьме золота, — чашка сердито стукнула о столешницу.

— Да зачем я вообще согласилась с тобой пойти?

Несколько минут Лихач насуплено молчал, размешивая чай. Крошки от пирожков налипли на рукав его свитера, но он не обращал на это внимания. Лариса отворачивалась каждый раз, когда ненароком встречалась глазами с бывшим мужем. Опускала голову, стараясь сдерживать эмоции. Но тут же вспоминала о рубашках в сушилке и джинсах, забытых на спинке стула, и слёзы наворачивались снова. Когда же придёт конец этим мучениям?

— Можешь не сдерживаться, — отрезал Лихач, отодвигая опустевшее блюдо из-под соевой нарезки.

— Много ты понимаешь! — огрызнулась Лариса.

Молчание снова повисло в воздухе. Даже переливы музыки, льющиеся из-под потолка, не могли разбавить гнетущую неловкость. Лариса, закашлявшись от дыма, принялась завязывать шарф. Ни к чему хорошему эта встреча не привела и привести не могла.

И зачем она снова ему поверила?

— Ливень накрыл их около подъезда, — неожиданно заговорил Лихач, когда она застёгивала сумку. — Наверное, именно тогда они оба поняли, что судьба свела их не случайно. Может быть, их взгляды, прорвав пелену дождя, пересеклись. Может быть, в крови забурлил медиатор счастья. А, возможно, гроза решила связать их руки, дабы позабавиться.

4

Анацеа не проронила ни звука, пока они шли до дома. Даже внезапно обрушившийся острыми иглами ливень не заставил её удивиться. Словно она заранее знала о том, что это должно было произойти. Но, наблюдая за тем, как осторожно и неловко она переставляет ноги, Тео понимал — опасается. Мостовая под её туфельками — минное поле, а монорельсовые составы, то и дело взрывающие гудением воздух — боевые ракеты. Где бы она ни прибывала ранее — в мире видений, порождённых диссоциацией, или в параллельной реальности, если такая существует — эта вселенная чужда ей.

Когда Тео поглядывал на Анацеа, его пробирала дрожь. Он физически ощущал, насколько ей холодно под колючими грозовыми потоками. Да и выглядела Анацеа так, словно её только что достали со дна городского озера. Голубая куртка на плечах покоробилась от влаги и покрылась тёмными пятнами. Мокрый шифон юбки прилип к ногам, а плети длинных волос — к щекам. Прозрачные капли бежали по лицу, собираясь лужицей над верхней губой. Шея покрылась мелкими бугорками мурашек.

Анацеа молчала, но следовала за Тео, словно привязанная. Так, словно он мог защитить её от опасности. Он слышал, как шаркают её туфли и осознавал, что больше Анацеа не посмеет убежать, рванув в дебри неизвестного. За сегодня она и без этого достигла предела. Настолько, что коротким словом «шок» здесь не отделаешься.

Узкая улочка, изогнувшись среди лысых палисадников, привела в закрытый дворик. Спутанные кусты, не успевшие ещё раскрыть почки, обрамляли его, как спирали колючей проволоки. Три одинаковые, узкие многоэтажки возвышались на выложенной плиткой площадке, как грибы. Пологие тени тянули пальцы к лесу, за пределы жилой зоны. Три одинаковые крыши виртуозно удерживали над двориком крытую станцию монорельса. Полоски путей, выползающие из-под стеклянного купола посадочной площадки, полукругом огибали дома, а затем какое-то время шли бок о бок. Далеко над лесополосой две линии расходились. Одна улетала к центру города. Другая неслась серебряной стрелой на периферию.

Анацеа даже не подняла лица, словно окружающая обстановка совершенно её не удивляла. Она отшатнулась лишь тогда, когда Тео попытался запустить руку в карман куртки, дабы извлечь ключ от подъезда.

— Что ты позволяешь себе?! — проговорила она, наконец, разорвав затянувшееся молчание.

— Ключ, — пояснил Тео, нисколько не смутившись. — Это же моя куртка, ты забыла? Без него мы не попадём домой. Достань его сама тогда.

Анацеа покорно запустила руки в карманы. Пальцы зашуршали в тёмных глубинах. На землю посыпались фантики от конфет, проволочные спиральки с заострёнными кончиками и исписанные бумажки.

— Здесь нет ключа, — выдохнула она, наконец.

— Потеряла что ли? — Тео снова попытался инстинктивно запустить руки в карманы собственной куртки, но тут же получил в награду за смелость шлепок. — Дай я взгляну!

— Сама найду, — Анацеа вывернула карманы, и на начищенный парапет, выложенный плиткой, бухнулся, звякнув, металлический цветочек ключа. — Видишь?! Нет тут никаких ключей!

— Ты так разъярена потому что я не захотел тебя лапать? — рассмеялся Тео, поднимая ключ. — Или из-за того, что ключ всё-таки нашёлся?

Он помотал перед глазами Анацеа переливающимся вензелем на тонкой цепочке.

— Это всего лишь украшение! — возразила она.

— Это ключ от подъезда!

— Попробуй, докажи мне! Этим обрубком нельзя открыть ни одну дверь!

Пожав плечом, Тео поднёс фигурку к индикатору идентификации. Красный огонёк заморгал, и двери медленно разъехались по сторонам, открывая проход в тёмную пасть подъезда. В глубине затхлого коридора, пахнущего камнем и мелом, шумел лифт. В отдалении слышались шаги.

— Пойдём, — скомандовал Тео, покосившись на проём. — Чувствую, ты откроешь много интересного для себя, раз даже устаревший ключ не распознала.

Анацеа молча переступила порог и застыла у входа.

— Боишься? — догадался Тео.

— Боюсь, — призналась она всё ещё сердито. Но взгляд жёлтых глаз неожиданно потеплел. А когда Тео встретился глазами с Анацеа, она даже позволила себе улыбнуться.

— Что ж, может и сказки прикажешь тебе рассказывать? — фыркнул Тео, приобняв Анацеа за плечо. Мокрая ткань неприятно холодила ладонь. — Как ребёнку на ночь?

— А если прикажу, — Анацеа гордо вздёрнула подбородок, — будешь?!

— О Великом Переломе, разве что, — парировал Тео, придавив клавишу вызова лифта. — Я других не знаю.

— Кто такой Великий Перелом?

— Ох, — вздохнул Тео. — Поверь, лучше тебе не знать.

Двери лифта разомкнулись перед ними, приглашая ступить в застеклённую кабину. Город побежал за прозрачной перегородкой, неумолимо уползая вниз. Из-за полоски леса выглянули крыши Иммортельских трущоб, за ними выставила трубы городская мусороперерабатывающая станция. Замечательный вид. Хороши красоты родного города!

— Я всегда хотела летать, — протянула Анацеа, наблюдая сквозь стекло, как лес падает вниз.

Тео не нашёл нужного ответа. Восхищённый взгляд Анацеа неожиданно показался до боли родным и знакомым. Словно он уже видел её раньше.

Может быть, в предыдущей жизни?

5

— Вот мы и дома, — произнёс Тео, когда двери квартиры за их спинами сошлись. — Добро пожаловать, Анацеа.

Девушка неловко переступила порог и погрузилась в мягкий полумрак прихожей. Глубокая тень тут же поглотила половину её лица, очертив профиль.

— Как тут мало места, — отметила она разочарованно.

— Уж извини. Что имею, то имею, — Тео развёл руками. — Хотелось бы, конечно, большего, но в наше жестокое время и малосемейка в доме-посадке — роскошный бонус.

— Места немного, — повторила Анацеа, будто извиняясь, — но уютно.

— Вот и я о том же, — Тео на ходу поднял с пола скомканную розовую рубашку и пару носков и, резво выдвинув стеновой модуль для грязного белья, отправил их по назначению. — Проходи пока, располагайся. Я сейчас чайник включу.

Тео юркнул на кухню и торопливо сгрёб с грязного стола тарелки, измазанные кетчупом. Самое время приглашать женщин, когда накануне устраивал холостяцкие посиделки с друзьями! Он извлёк из упаковки одноразовую тряпку и прошёлся по поверхности парой небрежных разводов. Посуда из биоразлагаемого пластика полетела в модуль дезинтеграции мусора, запачканная ветошь — следом. Устройство с неровным гудением переварило добычу. Тео нервозно оглядел захламлённую кухню. Хохотнул, неожиданно для себя обнаружив, что собрался выделываться перед незнакомкой, у которой, помимо всего прочего, ещё и явная диссоциация. Махнув рукой, Тео опустил жалюзи, и помещение окутал бордовый полумрак. Замызганные шкафчики чудесным образом стали казаться чистыми. Отлично!