Гончая (СИ) - Ли Марина - Страница 17

   Запах был нежным, приятным. Я еще раз глубоко вдохнула и решила, что ничего не случится, если я полежу пять минуточек, не больше, а потом уже переоденусь и пойду в душ, что бы смыть с себя усталость и душок морга.

   Так и заснула – в одежде, поверх покрывала и с халатиком в обнимку.

   Когда открыла глаза, за окном уже была ночь и, судя по тому, какой отдохнувшей я себя чувствовала, довольно глубокая. Сев на кровати, откинула в сторону толстый плед, которым меня кто-то заботливо укрыл – подозреваю, что Бек, и спустила ноги на пол. Хотелось пить, умыться и в туалет. Начать решила с последнего пункта. На цыпочках выскользнула в коридор и с удивлением обнаружила, что в кухне горит свет. Надо же... Так поздно, а кто-то не спит.

   Навестив «комнату отдыха» – благо санузел здесь был совместным, удалось справиться сразу с тремя делами, я вернулась в коридор и, потоптавшись у дверей «своей» спальни, все-таки прошла дальше, к кухне. Тем более что оттуда доносились приглушенные голоса.

   – ...абсолютная находка! Ты только представь, Бек! Прямо на лбу!

   Ларс говорил вполголоса, но я его все равно узнала. Значит, вернулся. Интересно, с каким результатом? Обычно, если Охотник возвращался из рейда так рано, то с пустыми руками. И причины могли быть разными. Чаще всего маркеры оказывались тупиковыми. Или, к примеру, стерлись, что бывало реже. Или в том месте, куда Гончую завел призрак, находилось такое количество потенциальных «подозреваемых», что проще было обратиться к обычным следаками – в конце концов, им тоже надо было как-то отрабатывать свой хлеб.

   В одном случае из десяти Охотник из первого же рейда возвращался с убийцей.

   – Девять часов в лимбе! Наши девки, как лошади в мыле, а ей ничего, встала и сама пошла. А я как подумал, что она сейчас вернется в этот клоповник...

   – Ларс, все в порядке, – перебила его Бек. – Она хорошая девочка. Ты все правильно сделал.

   – Ну да...

   Услышала, как ложка звякнула о дно тарелки, – Барристо, видимо, только что вернулся и теперь ужинает. Не хотелось ему мешать, но... Но и подслушивать тоже было неловко. Поэтому я негромко кашлянула, сообщая о своем появлении, и вошла в кухню.

   – Добрый вечер.

   – Скорее, утро, – ухмыльнулся Ларс, отправляя в рот огромный кусок мяса, а затем, радостно жуя, показал мне большой палец:

   – Маркеры у тебя – во!!! Ничего подобного ни разу не видел! Такие и захочешь – не сотрешь. Заметные такие! Сразу меня на проспект Победителей вывели.

   – И что там? Кладбище?

   Я было облокотилась о дверной косяк, но Бек погрозила мне пальцем и жестом велела садиться за стол.

   – Почему кладбище? – Ларс негромко хохотнул. – Хотя… Институт там.

   Я сначала растерялась. Как? Откуда в институте столько призраков? А потом затосковала, потому что институт – это хреново, какие бы исследования там ни велись. Даже если допустить: это не «пустышка» и там и вправду обитает убийца или человек лишь косвенно причастный к смерти целой семьи, то сколько ж времени понадобится на проверку каждого студента, профессора или, допустим, лаборанта… Не уверена, что у детишек в садике с заболевшей воспитательницей это время есть.

   – Ларс, не тяни, к какому институту? – Бек пододвинула ко мне блюдо с пирожками и тихо спросила: – Молока налить?

   – И мне налей. – Барристо одним глотком допил остатки и только после этого ответил на первый вопрос жены: – НИИ ВиМ, – и расшифровал для меня: – Научно-исследовательский институт вирусологии и микробиологии.

   – О, – растерянно посмотрела на кружку с веселенькой надписью «Кто рано встает, тот точно не я» и пару раз моргнула, – как-то я не ожидала.

   – Я, что ли, ожидал? – фыркнул Ларс, довольный, как черт знает кто. – Даже в лимб зашел, что бы проверить, точно я на месте или так, желаемое за действительное выдаю. Наши ж следаки институт этот сразу проверили, как стало понятно, что это вирус…

   Барристо закинул в «топку» еще один кусок мяса, а я нетерпеливо заерзала на стуле.

   – Ну и?..

   – И ничего. Если б что было, Пончик к тебе за помощью не побежал бы. Так что я, как вывеску эту увидел, пригорюнился. Думаю, вот же хрень! Бригаду вызвал, в холл зашел. Стою, смотрю на этот, как его?.. типа реестр такой, знаешь, как в поликлиниках: «Педиатрия. Третий этаж», «Травматология – восьмой», «Рентген – первый»… Кстати, кто-нибудь знает, почему рентген и травматологию всегда на разных этажах размещают? С переломанной ногой по ступенькам не напрыгаешься…

   – Ларс, – прервала мужа Бек, – ты отвлекся.

   – Да? А, ну да…

   Он снова улыбнулся, и я заподозрила, что он какое-то неправильное молоко пьет, от натурального такого прихода не бывает. Заглянула в свою кружку и, прежде чем сделать глоток, принюхалась.

   Гостеприимные хозяева захохотали, чем окончательно меня смутили, а потом Ларс внезапно стал серьезным.

   – Не знаю, как тебе это удалось, но ты маркер не просто на здание повесила, ты зашла внутрь, поднялась на четвертый этаж и прилепила его прямо на лоб заведующего кафедрой иммунологии.

   И посмотрел на меня с таким восторгом, что я покраснела. То есть «покирпичневела». Покосилась на Бек и глупо брякнула:

   – А он… живой?

   – Ну, в отличие от тебя я-то призраков не вижу! – рассмеялся Ларс. – Для меня лимб целиком и полностью необитаем.

   Я вздохнула, по-прежнему ничего не понимая. Нет, в здания-то я и раньше входила, по этажам бродила – тоже бывало, но чтобы пометить живого человека… О таком я даже не слышала.

   В шоке ли я была? Гораздо хуже. Я перепугалась чуть ли не до икоты, потому как лишнее внимание мне сейчас нужно было, как зайцу пятая нога. Интересно, сколько времени пройдет до того, как новость обо мне долетит до Центра? Ох...

   – И вот смотрю я на этот маркер, – продолжил свой рассказ Барристо, будто бы не замечая моего состояния, – и думаю: бригада-то пока не приехала, свидетелей – никого. Опять-таки камеры нет ни одной… Ну я и взял этого ху... дожника за пуговицу, прижал легонечко, он и раскололся.

   О том, как Охотники умеют «раскалывать», я знала не понаслышке. Другой разговор, что большинство из их методов вне закона, но до сих пор, кажется, никто так и не рискнул пожаловаться.

   – И о тех, кто вместе с ним вирус разрабатывал, рассказал, и антидот выдал, и список зараженных вручил…

   – Но зачем?..

   Я сидела в полнейшем недоумении. Если бы этот урод был троюродным братом погибшей матери, или дядюшкой отца, или внебрачным внуком бабушки и совершал убийства ради квартиры и наследства… Я бы возмутилась, но не удивилась. Однако он убивал просто так. Или не просто?

   – Он эксперимент какой-то проводил, что ли?

   – Не-а, – Ларс покачал головой, – он и несколько его единомышленников из радикалов планировали выступить от лица К’Ургеа. Понимаешь? И погибшая семья была, так сказать, пробой пера. А вот на теракт в детском саду они большие надежды возлагали…

   – О Боже…

   До меня, кажется, начинало доходить. В Центре радикалы года полтора назад появились. Правительство с ними, конечно, активно боролось, но, как я и говорила, просторные земли К’Ургеа много кому мешали спокойно спать. И одно дело думать о том, что вся эта земля могла быть нашей, и совсем другое знать, что проклятые К’Ургеа причастны к смерти детей в детском саду. А уж радикалы постарались бы донести до общественности, что это именно их рук дело. Небось и доказательства приготовили…

   Чем больше подробностей Ларс рассказывал, тем страшнее мне становилось. Это вам не студенты, не сплетники и трепачи с городских рынков. Случись беда с детским садиком на самом деле, против К’Ургеа поднялся бы весь Аполлон…

   Бек протянула руку и легонько погладила меня по плечу.

   – Все обошлось, Иви, – ласково шепнула она. – Не пугайся.

   На этот раз.

   – А как же трупы? – встрепенулась я, вдруг вспомнив обо всех тех призраках, что повстречались мне в лимбе. – Они-то там откуда?