Фарос - Хейли Гай - Страница 44

— Да, милорд.

— Я встречусь с братом. Сфокусируйте луч на Корвоне. Мы поговорим снова после того, как он начнет контратаку.

Дантиох неловко встал и поклонился. Изображение пропало. Кузнец войны и капитан Полукс повернулись к собравшимся защитникам Фароса. Воины из легиона Полукса, небольшая группа из других, побитые остатки роты «Эгида». Полуразваленная стена, которой предстояло остановить цунами жестокости.

— Нужно приготовиться, — сказал Полукс. — Полная отдача требуется от всех нас: легионеров, смертных, механикум.

В задней части зала, где собрались остальные воины, инфокузнец Бета-Фи-97 затрещал что-то на бинарном.

Молодой техноадепт, его помощник, обратился к инфокузнецу. В отличие от Бета-Фи-97, почти целиком металлического, он пока состоял преимущественно из плоти. Только одна трубка инфопередатчика, фланец которой был приклепан прямо к голому черепу, отходила от головы сквозь большую дыру в капюшоне.

— Мой господин выражает протест в связи с включением конструктов Механикум в число оборонительных сил Фароса. Он настаивает, что его машины не находятся в состоянии боеготовности.

— Нам нужен каждый воин, из плоти он сделан или из стали, — сказал Полукс.

Голос подал магос Карантин:

— Мы не тагмата, капитан. Ведение войны — не основная наша функция. Мы принадлежим к Ордо Биологис. Мы ксенологи.

Протестующий стрекот инфокузнеца стал настойчивее. Карантин раздраженно бросил ему что-то, и между ними завязалась злая и стремительная симфония обмена данными.

— Автоматоны давно используются для мирных целей, — перевел адепт инфокузнеца. — Господина тревожит мысль, что столь почтенным машинам может быть нанесен урон. Они не благословлены для боя.

Полукс ответил молодому человеку таким взглядом, что тот виновато попятился.

— Скажи ему, чтобы снарядил их оружием и перевел их инфосхемы в боевой режим, иначе все в этой горе погибнут. Надеюсь, этот набор альтернатив достаточно бинарен для него?

— Мой господин Бета-Фи-97 оценивает вероятность гибели в течение следующего часа в двадцать семь процентов.

— Без машин шансы будут хуже. Время не ждет, наши враги давно наготове. А нам еще предстоит составить план.

Лукреций Корвон, капитан Девяностой роты Ультрамаринов «Нова», был предельно сосредоточен. Он предпочитал читать стоя, и на кафедре, которую он поставил в комнате отдыха, лежала книга с древними терранскими сагами о войне из корабельной библиотеки. Несмотря на архаичность и некоторую кровавость, они им полностью завладели. В деяниях давно исчезнувших племен чувствовалось эхо настоящего. Он видел такую жестокость у предателей — у Пожирателей Миров, в частности, — что увлекся поиском исторических примеров похожего поведения. Он не был уверен, что почерпнет из этого занятия что-то новое, но в последнее время начал с нетерпением ждать коротких минут отдыха, которые можно было посвятить чтению. Несмотря на свой флегматичный характер, истории Корвон любил.

Рядом деликатно кашлянули, и он поднял голову. Слегка приподнятые брови послужили очередным доказательством его хладнокровности, даже в минуты изумления.

Половина его покоев исчезла. Теперь место занимало изображение большой пещеры из неровного и блестящего черного камня, слабо освещенной и заставленной уродливыми когитаторами. Сначала он решил, что перед ним станция Механикум, ибо тех редко заботила эстетичность машин, у которых были другие задачи. Затем он увидел кашлявшего — воина в маске и побитых доспехах «Марк III», сидящего в массивном деревянном кресле, — и понял, что перед ним.

— Кузнец войны Дантиох, полагаю? — спросил Корвон.

Он бережно закрыл книгу и вышел из-за кафедры, чтобы лучше рассмотреть зал, которого здесь не должно было быть. Он провел рукой по границе между кораблем и горой. Воздух не изменил ни температуру, ни плотность, а это значило, что перед ним просто изображение, но все остальные органы чувств говорили обратное.

— Значит, вот оно, чудо Фароса, — добавил он, вдоволь осмотрев феномен. — Впечатляет.

— Я Барабас Дантиох, — сказал кузнец войны. У него был хриплый голос, и слова выходили с трудом. — А это Фарос.

— Чему обязан честью? Мы с вами раньше не встречались.

— До сих пор не было необходимости корректировать ваши приказы, капитан Корвон. Теперь она возникла. Слушайте внимательно, ибо у меня чрезвычайно важные новости и новый приказ от вашего примарха. Соту атаковали превосходящие силы Повелителей Ночи. Робаут Жиллиман велит вам отправиться нам на помощь.

Корвон оставался невозмутимым, как камень.

— Ваша репутация идет впереди вас, кузнец войны, и мне прекрасно известно, как ценен маяк. Но это нештатная ситуация. Как вы подтвердите подлинность этого приказа?

— Его передал мне сам Жиллиман. Он сказал, что, если вы не поверите мне, я должен напомнить, что вы дали ему обещание.

Корвон улыбнулся, что с ним бывало редко, к тому же улыбка пропала так быстро, что ее можно было и не заметить.

— Не только ему. Сначала я дал это обещание своему родному отцу, и я всегда буду ему следовать: я всегда буду помнить, кто я сейчас и кем был раньше. — Корвон кивнул. — Я также прекрасно помню, кому служу. Хорошо. Я направлюсь к вам, кузнец войны Дантиох. Дайте мне время обсудить все со своими штабными офицерами и флотом, после чего расскажите все, что можете.

— Нет времени. Нас осаждают. Говорить нужно сейчас.

Корвон еще раз кивнул. Он взмахнул рукой, подзывая левитирующий вокс-рупор в форме поющей наяды, до сих пор располагавшийся на пьедестале среди украшений комнаты.

— Вокс-трансляция на весь флот. Код восемьдесят четыре девяносто семь.

— Установлена, — произнесла наяда, не двигая губами.

— Внимание, всем постам. Говорит капитан Корвон. Приготовиться к немедленному вылету. Всем членам экипажа вернуться из дока. Остановить заправку. — Голос капитана разносился по кораблю с задержкой на долю секунды. — Об остальном позаботятся мои капитаны и офицеры, кузнец войны.

Он выжидающе взглянул на Дантиоха. Корвона сложно было удивить, но четкость изображения поражала.

Кузнец войны быстро заговорил, пытаясь задыхающимся голосом передать все необходимое. Корвон слушал, не перебивая.

Когда Дантиох закончил, флот Корвона уже снимался с высокого якоря над Беремином, чтобы со всей скоростью направиться к Соте.

Самые дорогие сыны Сангвиния — магистр ордена Ралдорон и Азкаэллон из Сангвинарной Гвардии — что-то напряженно обсуждали со своим примархом, когда двери в тронный зал распахнулись, заставив их потянуться к оружию.

В помещение ворвался Робаут Жиллиман.

— Брат? — спросил Сангвиний.

От его знаменитого хладнокровия не осталось и следа. Благородные черты исказились, кожа горела, а губы были сжаты так крепко, что побелели.

Жиллиман прошагал прямо к примарху Кровавых Ангелов. Хорошие манеры его покинули. Он говорил с такой злостью, что летела слюна.

— Где он? Куда делся наш брат? — взревел Жиллиман.

— Милорд… — начал Азкаэллон.

Жиллиман резко повернулся к сынам Сангвиния, только теперь их заметив.

— Вы двое. Оставьте нас!

Азкаэллон и Ралдорон переглянулись.

— Сейчас же! Вон!

Сангвиний едва заметно кивнул.

— Господа примархи, — ответил Азкаэллон и поклонился.

Ралдорон открыл рот, намереваясь что-то сказать, но от взгляда Сангвиния слова застряли у него в горле.

— Господа, — выдавил он.

Они молча покинули аудиенц-зал Сангвиния.

Азкаэллон закрыл за собой позолоченные двери.

Крылья Сангвиния, разгневанного поведением брата, подрагивали. Он стоял, возвышаясь над братом, и казался самым блистательным существом во вселенной. Даже в в простом костюме, в котором только крылья и плечи были увешаны золотыми цепочками с рубинами, похожими на капли крови.