Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна - Страница 32

— Никто не погиб — уже отличная новость, — с облегчением выдохнул Моран.

— Есть одна жертва! — Самый молодой из магов несмело выступил вперёд и вдруг, будто опомнившись, досадливо поморщился и тихо ругнулся сквозь зубы..

— Кто? — встрепенулся стражник, и его усы возмущенно встопорщились. — Почему мне не доложили?!

Тот молчал, уставившись в пол.

— Что же ты, Грун, замолчал? — выразив удивление, обернулся к своему коллеге седовласый Бранд.

— Некая госпожа, спасая ребенка, бросилась под копыта коней охотников за нечистью, — нехотя, не скрывая досады на себя, отчитался юноша.

Помещение заполнил ропот. Поступок неизвестной благородной дамы привел всех в недоумение с долей восхищения.

— Кто такая, выяснили? — поинтересовался флегматично Карре.

— Где она? — осведомился граф одновременно с братом.

Маг стушевался от слаженного напора сиятельных персон и отведя в сторону взгляд ответил обоим.

— Я не знаю. Я только слышал, как командир ловцов ругал своих парней за… невнимательность во время операции. Один из них отмахнулся от выговора, обозвав несчастную курицей безмозглой… простите. Еще посмеялся над странным именем пострадавшей… Что вы хотите от этих неотесанных мужланов! У них никакого сострадания ни к чему живому! — закончил с отчаянием в голосе.

— Имя не узнали случайно? — вкрадчиво спросил Моран, подозревая того в некой недоговоренности.

Молодой человек пожал плечами.

— Кажется… Ана, я не уверен.

— Как ты сказал?! — взревел вдруг побледневший наследник Гектора Карре, отчего бургомистр, позволивший себе немного расслабиться, пока идет обсуждение текущих моментов, подпрыгнул на стуле и испуганно воззрился на него.

— Лео, подожди! Это еще ни о чем не говорит! — Граф попытался перехватить сорвавшегося с места брата.

— Где это было? — Голос виконта дрогнул от переполнявшего его волнения.

— Тихая улица. Там самый большой поток людей был. Подождите, вы хотите найти её? Но это бесполезно!

— То есть?

— Я был там. Я сразу туда поспешил с лекарем, но она исчезла!

— Ну вот, все живы! — обрадованно хлопнул в ладоши бургомистр.

На него посмотрели как на ненормального.

— Вы считаете, можно остаться целым после того, как по вам потопчутся сразу три лошади? Женщине… Встать, отряхнуться и пойти домой?

Градоначальник разом скис.

— Надо найти её! — Карре решительно двинулся на выход. Его уже колотило от нервного напряжения.

— Как, Леонард? Ты даже не знаешь, как она выглядит! — Рихард не терял надежды вразумить брата.

— На ощупь! По запаху!

Он не собирался никого слушать. Он сам убедится в этом совпадении или горькой правде. Надо только отыскать эту несносную девчонку, которая — да он даже уже не сомневался, что это его Анна! — пожертвовала собой ради спасения чужого ребенка. Это в её духе.

Сейчас он мысленно составлял план поисков: лечебница и её мертвецкая, подвалы целительских пунктов. Всех. Он готов был обшаривать даже лекарские заведения для бедных. И если уж судьба будет настолько сурова и эта маленькая сестра милосердия действительно погибла, он устроит ей достойные… Нет, верить в это не хотелось. Категорически!

— Глупец! Она может быть где угодно! Где ты собрался её искать? — летело ему вслед.

— Город переверну! Из-под земли достану! — Упрямо тряхнул головой.

— Зачем так глубоко?

Карре споткнулся и замер. Напротив него стояла невесть откуда взявшаяся пожилая женщина. В простом платье, но из дорогой материи. На голове темная шаль в клетку. Печать усталости и мудрости прожитых лет на лице. Добрые, внимательные глаза.

— Вы кто? — Нахмурился, понимая, что уже слышал этот тихий ласковый голос.

Старуха улыбнулась и, не отвечая, обошла его. Приблизившись к «высокому собранию», оглядела всех и хорошо поставленным голосом заявила:

— Я баронесса Брайт, урожденная Ньер. Бывшая подданная королевства Готуар, ныне изгнанная из страны аристократка. Вдова, знахарка… ведьма. — Сделав небольшую паузу, при которой успела насладиться вытянутыми физиономиями уважаемых господ, припечатала: — Мое имя Тельма. И мне есть, что вам сказать, господа.

— Рая, мне раньше некогда было, а теперь я вас обожаю.

— А я-то…

(м/ф «Мартынко»)

Чьи-то заботливые руки вот уже второй раз меняли влажный и холодный компресс на моем лбу. Больно было даже поморщиться, когда капля с плохо отжатой тряпицы покатилась по виску и нырнула в ухо. Острыми иглами пронзало в затылочной части при любом движении головой. Пыталась открыть глаза — не получалось. И всякий раз легкую панику останавливали мягкие успокаивающие поглаживания по плечу. Тихий голос мурлыкал то ли заговор, то ли заклинание. Нараспев, красиво.

Шелест одежды отдалился от кровати, на которой я лежала, а следом с мягким стуком захлопнулась дверь. Осторожно облизала пересохшие губы. Тихо вздохнула: не догадались их смочить. Сглотнула вязкую слюну и прислушалась к своим ощущениям. Помимо моей страдающей черепушки тупой болью отдавал правый бок. Я помнила, как тяжелое копыто лошади угодило в это место. После были ещё удары, но они ощущались, как если бы меня мгновенно прикрыла боксерская макивара*. Глухие, тяжелые, но не травмирующие. А головой я все-таки успела приложиться о мостовую. Но сил поднять руки и ощупать её, несчастную, не было.

Сожалела ли я о своем поступке? Ни капли. С малышом, я была уверена, все обошлось. Страшно представить, во что бы превратилось детское тельце, попав в мясорубку из металлических подков. Обережек, мой хороший, уже в который раз ты спасаешь свою невезучую хозяйку?! Вот погладила бы тебя, да конечности мои будто приклеены к постели вдоль тела — только указательным пальчиком и могу дернуть. Сколько я уже так лежу по времени? Час? Два? День? Три раза приходила в сознание, что больше походило на тяжелое пробуждение. Кто-то приподнимал голову, давая отпить травяного отвара. Шептал слова утешения, когда я тихо стонала, не в силах вытерпеть вспышки боли. Стопроцентно сотрясение!

Приходил Перри. Не влетал, а именно являлся пешком, мелко шлепая маленькими когтистыми лапками по полу. Взбирался — видимо, при помощи клюва — по свисающему одеялу на постель и бесцеремонно прохаживался по мне туда-сюда. Что-то неразборчиво ворчал, прищелкивал клювом и пытался ущипнуть мочку уха, но был уличен кем-то во вредительстве тяжело больной и выпровожен вон из комнаты с угрозой отбывать наказание в клетке.

Меня оставляли одну, обеспечивая полный покой. Ни сиделки, ни… хоть кого-нибудь в кресле рядом, шелестящего страницами книги! Оттого чувствовала себя одинокой и еще более больной и несчастной. Вопросов скопилось немало. Самый первый: как меня, бессознательную, транспортировали в дом Аррии и кто?

И тут мысль ошпарила кипятком: а что с моим гримом?!

После такого валяния по брусчатке, наверное, весь остался на камнях мазками цвета легкого загара…

Жалко такую великолепную работу.

Тихий мужской голос, неожиданно раздавшийся за дверью, удивил и заставил насторожиться. Доктор… э-э, поправочка — лекарь? Вошел. Тяжелое дыхание, будто человек бежал. Запах, окутавший помещение, приятный, с легкой горчинкой. Затаилась, ожидая действий незнакомца. Он стоял, казалось, бесконечно долго, чувствовала на себе взгляд, слишком пристальный, который смущал и нервировал. Что ему надобно? Разлепила сухие губы и выдохнула:

— Кто вы?

Невольно вздрогнула, испугавшись, когда визитёр стремительно преодолел расстояние до кровати и, взяв мою ладонь в свои руки, припал горячими губами в поцелуе. Бухнулся коленями об пол.

— Аннушка…

«Не может быть!»

— Господи, как вы здесь оказались? — прошептала, не веря в то, что слышу его голос. Слезы сами потекли из-под закрытых век. Моментально заложило нос. Всхлипнула.