Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 19

Походив еще немного по залу, я решила подойти к первой попавшейся компании. Это были три женщины в блестящих и облегающих платьях, веющих откровением. Однажды, я их встречала на выставке. Если не ошибаюсь, они жены каких-то модельеров, но постоянно крутились в кругу художников.

Женщины были в прекрасном расположении духа и постоянно шутили, озорно смеясь. Я думала, что подойдя к ним, смогу легко разговориться с женщинами, раз уж у них так весело протекал вечер, но стоило мне только подойти к ним, как тут же возникло неловкое молчание. Я поздоровалась, они ответили тем же, но перекинулись непонимающими взглядами, будто спрашивая друг у друга, почему это я подошла к ним. Помявшись на месте, нервно переступая с одной ноги на другую, я сделала вид, что мне нужно срочно поговорить с кем-то другим и пошла прочь, мысленно назвав их мерзкими кошелками. Не так уж и сильно мне хотелось с ними разговаривать. Их отношение ко мне было показательным и своим недоумением женщины ясно дали понять, что не рады моей компании.

Я злилась на всех этих людей, ощущая, как негативные чувства тянут мою душу вниз, наполняя тело мраком. Жутко неприятно от того, что я зависела от их мнения, хотя до всей этой нелепой ситуации со слухами, думала, что в моей карьере, главное красиво писать картины.

Тяжело вздохнув, я опять пошла в конец зала и спиной подперла стенку. Впервые, после изнасилования, мне захотелось выпить алкоголя. Совсем немного. Лишь для того, чтобы расслабиться и затуманить голову. К сожалению, мне это не светило. Недавно пришли анализы с лаборатории и, после похода к гинекологу, я узнала, что со мной все хорошо, но следует, чисто ради профилактики, пропить витамины, при принятии которых, алкоголь был противопоказан. Не жизнь, а сплошное мучение.

Во всем этом, меня радовало лишь то, что я не беременна. Думала ли я о том, что после изнасилования могла забеременеть? Конечно, думала, но боялась этого, словно огня, разгорающегося со страшной силой и тянущегося ко мне жаркими языками пламени. Я любила детей, но ребенок, появившийся на свет, в следствии изнасилования, сломал бы меня. Разорвал на части сознание, изуродовал душу и навсегда лишил спокойствия. Нет, это сделал бы не сам ребенок, а факт того, что я забеременела от насильника, которого, даже и не знаю. Еще нося ребенка в своем животе, извелась бы и постоянно нервничала. Это могло бы навредить и самому еще не рожденному малышу.

Все это лишь мои скудные размышления и я не знала, как было бы на самом деле, если бы я все же оказалась беременна, но стоит смотреть правде в глаза. Этот мир груб, жесток и несправедлив. Со всех сторон меня окружали проблемы и, возможно, если я с ними не справлюсь, меня ждет максимум будущее учителя по рисованию. Если я вообще смогу остаться в этой сфере. А кроме, как рисовать, я больше ничего не умею. В таком возрасте и при таких обстоятельствах, с меня получилась бы не самая лучшая мать-одиночка. В конце концов, сейчас я даже о себе позаботиться не могу.

На всем этом мероприятии, я чувствовала себя нелепо. Вырядилась, сделала прическу и накрасилась, пытаясь не выделяться, но добилась противоположного эффекта. Еще нервировали все эти взгляды и шепот, сопровождающий их. Да, я знала, что в этом зале многие пересказывали друг другу те сплетни, точно так же, как и понимала, что с каждым лживым словом, они приобретают новые мрачные краски, облепливая меня слоем грязи. Может, мне не стоило приходить сюда, пытаясь исправить ситуацию. Кажется, все шло еще хуже.

Я не хотела сдаваться и понимала, что буду бороться до последнего. Но руки постепенно опускались, будто на запястья легли массивные кандалы, обрамленные острыми шипами и приходило понимание того, что, возможно, уже вскоре, моей упорности будет недостаточно для того, чтобы двигаться вперед.

Внезапно, собравшиеся в зале, оживились еще сильнее, насколько это вообще было возможно, и недалеко от входа собралось небольшое скопление людей. Пытаясь понять, чем все это было вызвано, я посмотрела в ту сторону, ощущая, как сердце пропустило удар.

Там, среди разодетых людей творчества, напыщенных дам и журналистов, я увидела Арне Габена. Как и обычно, в неизменном деловом костюме, прекрасно сидящем на его стройном теле и вычищенных до блеска туфлях. Он производил невероятное впечатление строгости и собранности, холодившими воздух, возникшей атмосферой. Волосы аккуратно уложены, на лице спокойствие, а в пустых глазах лишь тусклые отблески размеренной скуки. Арне вел себя так же, как и в тот день, когда я увидела его на работе, но люди, все равно, окружили его, пытаясь урвать немного внимания. Даже немного смешно, как все эти высокомерные мужчины в возрасте, тянули к нему руки, чтобы пожать и поприветствовать светловолосого парня. Неприятно смотреть на этот цирк людского лицемерия, скрытого за показным дружелюбием. Я же понимала, что все эти люди окружили Арне не потому, что он превосходный собеседник, благодаря чему пользуется популярностью в любом обществе. Арне богат и имеет власть, а все эти стервятники хотят лишь урвать выгоду.

Меня передернуло и губы сложились в тонкую линию, ясно выражая мое недовольство. Этот вечер и так был паршивее некуда, а с появлением Арне, я поняла, что мне пора идти домой, чтобы избежать дальнейших несуразных ситуаций. Неприятно чувствовать себя изгоем, в тот момент, когда Арне чуть ли не король бала.

— Клоди, — меня позвала Гросье. Она, опять, неожиданно подошла ко мне и, легко сжав ладонь на моем локте, наклонилась к уху. — Арне Габен, сын Гюго Габена, пришел, — женщина сказала совсем тихо, кивнув в ту сторону, где стоял светловолосый парень. — Ты ему еще не была представлена, но сейчас отличный шанс это сделать, раз уж он появился тут. Только, Клоди, пожалуйста, произведи на него хорошее впечатление.

Гросье пошла вперед и потянула меня за руку, но я уперлась туфлями в пол, отказываясь куда-либо идти.

— Почему меня нужно представить Арне Габену? — я недоуменно раскрыла глаза и через плечо Гросье, кинула взгляд на светловолосого парня. Я не стала говорить женщине, что уже знакома с Арне. На данный момент меня больше волновало, почему все, в том числе и мой агент, считают этого парня чуть ли не пупом земли.

— Клоди, ты шутишь? — Гросье опустила брови и посмотрела на меня, как на глупую девчонку. Она, вообще, часто так на меня смотрела и этот взгляд все больше начинал меня раздосадовать. — Зачем представлять тебя Арне Габену? Может, хотя бы потому, что он твой меценат?

— Что? — я настолько была ошарашена, что даже поперхнулась воздухом, при обрывистом вдохе и шумно закашлялась. Я все ждала, что Гросье засмеется, ведь ее слова мне казались не более чем неудачной шуткой, но женщина осталась такая же строгая, давая понять, что на веселье она не настроена.

— О, Боже, — женщина отпустила мой локоть и устало потерла лицо шершавыми ладонями. — Тебе, что раньше не говорили, что нашу организацию спонсирует трастовый фонд семьи Габен? Вернее, это начал делать Гюго Габен еще пятнадцать лет назад, чтобы помочь начинающим художникам, но, так как он сейчас в Нью-Йорке, спонсорством занимается его сын Арне Габен. Теперь вспомнила? Или тебе об этом не говорили?

Закрыв глаза, я мысленно выругалась. Да, вспомнила. В моей жизни, действительно, все идет через одно место.

Обычно, уже популярные художники, берут себе учеников и их продвигают. Меня же под свое крыло взяла организация «Алтитюд», после того, как они заметили мою работу на международном конкурсе, проводившемся среди учеников старших школ. Я тогда была не более чем, шестнадцатилетней девчонкой, жаждущей покорить мир своими картинами и пробиться в высший свет, достигая того, что многим даже и не снилось. Сладкие мечты. Естественно, я приняла предложение организации, после чего ко мне представили агента и начали готовить мою первую выставку. В «Алтитюд», я была не единственным художником, чьи работы они продвигали, но пока что мои картины пользовались большим спросом. Когда я только пришла в мир искусства, мой первый агент говорил, что организация существует при финансовой поддержке, какого-то богатого мужчины. Но, естественно, его имя я тут же забыла, считая это ненужной информацией. Вот зачем начинающему художнику знать имя того, кого он даже не встретит? Да и потом, я сосредоточилась на своей работе и пропускала такую информацию мимо ушей. Теперь же я считала себя невероятно глупо. Просто невыносимо.