Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 18

Еще я поняла одну очень важную вещь. Моим насильником был точно не Этьен.

В то утро, когда я возвращалась домой после изнурительной пробежки и монстр, коим я мысленно называла своего насильника, завязал мне глаза, чтобы обнять, я почти ничего не соображала. Страх затмил сознание и в голове помутнело, накладывая на мысли беспроглядный туман. Я не смогла заметить хотя бы каких-нибудь черт или особенностей парня, чтобы понять, кем он являлся на самом деле. Но позже, успокоившись, я осознала, что это точно не мог быть Этьен. Этот парень слишком огромен. Он высокий и плечистый, словно медведь. Мой насильник значительно ниже. По росту это легко может быть Арне или Реми. Я больше склонялась к тому, что это Арне, но, хотя бы на время, решила прекратить поиски насильника и больше не вариться в этом адском котле, пытаясь докопаться до правды. В этом нет смысла. По-прежнему, я была лишь невинным травоядным, по сравнению с этими двумя парнями. Уверена, оба они — волки в овечьих шкурах. От таких хищников лучше держаться подальше, если хочешь сохранить хотя бы подобие спокойствия. К счастью, Арне и Реми больше не приходили ко мне. Было бы хорошо, если бы на телефон перестали приходить сообщения с того номера с двумя нулями, в качестве последних цифр.

— Клоди, у меня хорошая новость, — рядом, словно из пустоты, внезапно появилась Гросье. Я вздрогнула, возвращаясь из своих размышлений, в реальность, которая оказалась совсем неприглядной. Я все еще торчала на этот мероприятии для самовлюбленных художников и в ближайшие пару часов, Гросье не позволит мне пойти домой. — Я только что поговорила с месье Гроди. Это декан «Десин Дарт». Он сказал, что если будет время, месье Гроди придет на выставку. Это же уникальная возможность.

— Просто невероятно, — я попыталась изобразить восхищение, но получилось скверно. Скорее, мои слова прозвучали вымученно. Радости Гросье я не разделяла.

На этот вечер мне прислали два приглашения. Сначала я хотела попросить Женевьеву пойти со мной, но она не отвечала на звонки, а когда я пришла в Пале-Рояль, намереваясь застать девушку в момент окончания репетиции, она прошла мимо меня, гордо вздернув голову. Я и не знала, что она обиделась настолько сильно и, первое время, настойчиво раздумывала о том, как стоит искупить свою вину. Да, я поступила несправедливо по отношению к ней, ведь знала, что Женевьеве нравится Арне, хотя, все равно, согласилась на свидание. Но, черт, не может, какой-то парень испортить нашу дружбу. Так я думала, до тех пор, пока не поняла, что очень сильно ошибалась. Нашей дружбы больше не существовало.

В один день, Гросье сказала мне, что почти половина тех, кто был приглашен на выставку, сообщили, что прийти не могут. Гросье провела маленькое расследование, пораспрашивав некоторых людей, и узнала, что Женевьева, на нескольких мероприятиях активно рассказывала о том, что я совершенно не умею рисовать и вместо меня, картины рисуют другие, а я являюсь лишь пустышкой. Той, кто забирает заслуги других художников. Поскольку, многие знали о нашей с ней дружбе, решили, что Женевьеве известно то, что я скрываю от остальных. Ее слова заставили многих задуматься.

Это всего лишь нелепый бред, но люди любят сплетни, поэтому, россказни Женевьевы раздули до невероятных размеров, делая из мухи слона и теперь, весь высший свет поливал меня грязью. Да, моя популярность значительно возросла, но на мою карьеру это подействовало далеко не благоприятно. Спасибо, Женевьева, я не знала, что ты такая стерва. Из-за подобного пустяка, ты решила попытаться испортить мою карьеру.

В очередной раз я убедилась, что женской дружбы не существует. А ведь я ей доверяла и успела полюбить, как сестру.

Поскольку, я лишилась своей единственной подруги, на это мероприятие решила пригласить Мадлен, но сестра была занята на работе и не смогла пойти со мной. Пришлось позвать Гросье, раз она так настаивала на том, что я должна явиться сюда, пытаясь пригласить других гостей на выставку, вместо тех, кто отказался. Другого выбора у меня не было, ведь появляться тут в одиночестве я не желала. И без того, я постоянно ловила на себе осуждающие взгляды тех, кто уже слышал те слухи и мой агент, хоть немного, но давала мне чувство поддержки. Сложно быть восемнадцатилетней девушкой, пытающейся пробить себе дорогу в этой сфере. Смогу ли я выдержать весь этот натиск или уже вскоре улечу в небытие, как и остальные художники, не сумевшие выгодно подать свой талант и добиться популярности?

— Клоди, хватит хмуриться, — Гросье встала около меня и оглянула зал. Она тоже была одета менее официально, но толика строгости в ее одежде, как всегда, присутствовала. Серая юбка до колена, аккуратные туфли на низком каблуке и блузка кремового цвета. — Улыбайся. Я знаю, что тебе тяжело, но старайся не показывать вида. Люди любят наслаждаться страданиями других. Пусть они делают это и неосознанно, но распространяя слухи, эти стервятники, хотят добиться твоих мучений. Они самоутверждаются за счет неудач других.

Я молча кивнула, чувствуя, как меня болезненно кольнуло чувство вины. Еще совсем недавно, я жаловалась Женевьеве на Гросье и смеялась с колких шуток бывшей подруги насчет моего агента. Теперь же, когда моя карьера катилась ко всем чертям и многие отвернулись от меня, рядом осталась только эта, хоть и строгая, но понимающая женщина. В тот день, после изнасилования, она молча напоила меня имбирным чаем, потом вернула меня в более привычный образ жизни, пытаясь нагрузить работой, не стремясь потопить меня жалостью. Гросье знала, что я дружу с Женевьевой, так как девушка часто появлялась на моих выставках и Гросье больше меня злилась на мою бывшую подругу, узнав, что она являлась виной тому, что многие отказались посещать выставку, будто, внезапно большинство людей решило объявить бойкот моему творчеству.

— Давай, Клоди, приободрись, — Гросье легко похлопала меня по плечу, пытаясь поднять настроение. Все же я рада, что именно она пошла со мной сюда. — Походи по залу. Тут много тех, кого ты знаешь. Попытайся заговорить с ними. Если они упомянут те слухи, опровергни их. Думаю, что эти люди не такие дураки, чтобы верить всем глупостям. Просто будь собой и все решится, — женщина мягко улыбнулась и около уголков губ появилось несколько непривычных морщинок. Гросье так редко улыбалась. — Из любых проблем нужно выходить с высокоподнятой головой.

Помогли мне слова Гросье успокоиться или нет, я не поняла. На душе все еще было неспокойно, тревожно и как-то неприятно, но я все равно, оттолкнулась рукой от стены и пошла вперед, намереваясь последовать советам своего агента. Я думала, что женщина пойдет со мной, но ее внимание отвлек какой-то седоволосый мужчина в темно-синей рубашке, подошедший к ней, стоило мне только отойти.

Поцокивая каблуками по гладкому и сверкающему бликами полу, я промаршировала из одной стороны зала в другую, пытаясь понять, к кому следует подойти. Гросье явно преувеличивала. Я практически никого тут не знала. Да и все собравшиеся, уже сформировали небольшие компании из трех или четырех человек, размещаясь в разных сторонах помещения. Попивая шампанское из высоких бокалов, они о чем-то активно разговаривали, из-за чего, в помещении стоял невыносимый гомон, перекрывающий игру музыкантов.

Я прошлась вдоль стены, на которой, в ряд, висели лучшие картины современных художников. Одарив их мимолетным вниманием, я ничего не могла поделать со злостью, полоснувшей, мое сознание, словно острием ножа. Моя картина тоже должна была висеть на этой стене, но, в последний момент, ее прислали обратно, сказав, что комиссия внезапно решила, будто она неформат для этого вечера. Скудная отговорка и я прекрасно понимала, что виной отказа, скорее всего, были слухи и комиссия просто хотела избежать ненужного волнения. Остальные картины, будут проданы на аукционе в конце вечера и выручка от них пойдет на помощь местному детдому. Обидно. Черт, ужас как обидно. Прямо до дрожи во всем теле. Я бы хотела, чтобы моя картина тоже поучаствовала в аукционе и деньги от нее пошли на благотворительность. Мне было бы приятно знать, что моя работа помогла кому-то улучшить жизнь, ведь пока что у меня не было денег, чтобы жертвовать их. Еще немного и я сама окажусь в долгах.