Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила - Страница 65

Чечен без лишних разговоров втолкнул меня в такой же темный кабинет, со злостью вдарил по выключателю и, не сдерживаясь, заорал:

— Что ты творишь, дура? Кто тебя сюда принес?!

— Прекрати на меня орать. Это во-первых. А во-вторых, я отдохнуть пришла сюда. Как ты и твоя спутница.

Я себя совсем контролировать перестала, и перед глазами, как назло, проносились картины, как он с пышногрудой рыжей сучкой обнимается. Не просто обнимается, а на виду у всех. И вечер сегодняшний он явно не собирался простыми лобзаниями и щупаньями закончить. Эта мысль меня окончательно добила.

— Ну что, Марат, теперь уже элитные проститутки пошли? - язвительно заулыбалась я, и от этой улыбки сводило скулы. - Помнится, раньше были потасканные плешивые блондинки. А сегодняшняя хороша, - отрывисто поцеловала кончики пальцев. - Вот такая! Правда?! Сколько ты за нее отвалил? Косарь? Два? Три?

— Ты что несешь? - зарычал Марат, хищно скалясь и раздувая ноздри. Злится, что я его планы рушу. Систему, в которую все всегда укладывалось. - Я многое тебе позволял и позволяю, но сейчас ты перегибаешь палку.

— Ну-ка, ну-ка…Что ты мне позволял? Сидеть дома, пока ты ходишь неизвестно где? Книги читать? О да, это ты позволял. Так вот, Залмаев, я не Ксюша…

Упоминание жены только усилило напряженность. Хоть Марат дверным замком щелкнул, наверняка его крики по всему ресторану разносились. А вот интересно, если эта рыжая его в таком состоянии увидит, по-прежнему так же прижиматься будет?

— Что ты к ней привязалась?! Что с тобой в последнее время вообще случилось?! Как с цепи сорвалась!

— Я сорвалась?! Ах ты тва-а-рь, - и пока решимость находилась на самом пике, я окончательно свела на нет разделявшее нас пространство и отвесила ему такую затрещину, что онемела вся рука до локтя. - Увижу с кем-то - убью. Твои слова, насколько я помню, да? Что надо сказать мне в таком случае?

Он прошелся ладонью по голове, пострадавшей щеке, щелкнул челюстью, улыбнулся и, лениво размахнувшись, дал мне такую пощечину, что я забыла о болевшей руке. Удар последовал неожиданно, слишком быстро и молниеносно, так что я не удержалась на ногах и отлетела в сторону, запнувшись об подлокотник кресла. По щеке сразу разлилась обжигающая болезненная волна, пульсируя в такт бешено бьющемуся сердцу.

— Ударил? Злость сорвал? - я выдохнула и усмехнулась краешком губы, стараясь не беспокоить щеку. - Успокоился? Или еще ударишь? Давай, не стесняйся. Меня же можно бить, трахать как хочешь. Хочешь - дома запирать. Что ты встал? Давай же, вперед.

— Не веди себя как истеричка, - мощные кулаки с хрустом сжались, и даже под тонкой рубашкой проглядывались бугрившиеся на руках вены. - И не выводи меня. Я просил тебя остаться дома. А завтра я бы приехал.

— Мне не нужно твое завтра! Мне вообще ты не нужен! Думаешь что, я буду это терпеть? Нет, Залмаев, - отчаянно улыбалась, лихорадочно затрясла головой. - Не выйдет. Я не позволю меня так использовать. Хочешь трахать эту курицу - не вопрос. Иди и там, на глазах у этой публики ее отымей. Только вот превращать меня в Оксану не смей. Я не хочу, чтобы кто-то делал из меня дуру, и дурой я не буду. Я не позволю вытирать об себя ноги.

Он с пренебрежением рассмеялся.

— Что ты сделаешь? Ты от меня зависишь. Полностью.

— А ты думаешь, я не найду себе лучше? - картинно подивилась его самоуверенности. - Я выйду в этот зал и с десяток себе найду. Не хуже, а может быть, даже лучше. Любого, - щелкнула пальцами перед потемневшим лицом. - Стоит только поманить. И он будет меня ценить и уважать. И не станет меня стесняться. Он все мне даст, даже больше, чем ты…

— Что ты еще хочешь? Что?! - заорал прямо мне в лицо Марат. - Машину, квартиру, луну?!! ЧТО?!

— Я хочу, чтобы со мной считались! Ты стесняешься меня! - изнутри прикусив губу, я с силой оттолкнула от себя чечена. - Тебе стыдно со мной. Я недостаточно хороша. Умна. Красива. Чем я хуже этой мымры? А хочешь отвечу? Ничем. Я лучше. И ты это сам знаешь. Только все равно меня прячешь ото всех. Ты думал, что я смирилась? Что я тебе покорилась? Никогда, Марат. Я не для того стараюсь и пашу, как лошадь, чтобы кто-то мог отмахиваться от меня, как от назойливой мухи.

— Ты все сказала? - холодно выдавил Марат.

— Все. Только ты ничего не понял. Я не буду говорить тебе, что убью или еще что-то. Это ты любишь угрожать. Я скажу проще - или я, или они все. Я многого добилась. Я не хочу становиться мебелью, и ею не буду никогда. Я не бесхребетная дурочка, на которой ты женился. Ты меня с ней спутал. Ты зажрался, Марат. Ты не бог. Не хуже других, но и не лучше. И если думаешь, что лучшего я не достойна - то глубоко ошибаешься.

— Ты хоть представляешь, что я могу с тобой сделать?

— Вполне. Но я не собираюсь это терпеть. Никогда.

Я сделала несколько шагов по направлению к двери, но Марат и тут меня опередил. Решительно заступил мне дорогу, обхватил за талию и почти кинул в кресло. Я закричала, но сразу же мой крик потонул в шершавой, крепко прижатой к моему рту ладони.

— Мне кажется, ты что-то попутала. Вернее, меня с кем-то. Я не собираюсь ни перед кем отчитываться, особенно перед тобой. Ты жадная, расчетливая дрянь, у которой на уме одни деньги, - он скользнул губами по ноющей щеке. Я заворчала, пытаясь убрать его руку с лица. Медленно он передвинул ее мне на горло.

— Если я тебе надоела - отпусти. Делай что хочешь, как хочешь, с кем хочешь, но не пытайся посадить меня в свою клетку.

— Нет.

— Знаешь, сколько мужиков с легкостью тебя заменят? Море. Они будут любить меня, уважать, гордиться мной, тогда как ты всего лишь со мной спишь, и то, когда у тебя есть настроение и желание.

Марат почти лег на меня сверху, под неудобным углом распластав на узком кресле.

— Ты лежишь сейчас и нарываешься.

— Ты тоже нарывался, когда эта корова тебя облизывала, а ты сверкал своими улыбками.

— Эта корова - совладелица ювелирного завода.

— Милой Оксаны, которая болеет дома в одиночестве, тебе уже мало?

— Мы партнеры.

— Это уж точно. В лучшем значении слова.

— Не выдумывай.

— А я и не выдумываю. Только знаешь, что я еще скажу?

— Саш, прекрати.

— Нет, ты дослушай. Вот ты ко мне привык, привык, что я всегда рядом. Что выношу все твои психи, срывы. Что именно я тебя поддерживаю и помогаю. А теперь представь, что меня рядом нет. Я ушла, - он надавил на меня еще сильнее, словно стараясь срастись со мной. - Знаешь, что будет? Ты не сможешь без меня. Ты уже не можешь без меня, просто зажрался. Тебе легче сделать вид, что я недостойна этого общества, недостойна рядом с тобой находиться. Но только шаг влево, шаг вправо - и ты психуешь. А меня это достало. Осточертело. И в конце концов, если ты не дашь мне, что я хочу, то больше меня не увидишь.

— Что тебе еще нужно? Сколько еще денег тебе требуется?!

— Сам говорил, чтобы я не ставила деньги самоцелью, - припомнила его фразу из наших разговоров. - Вот я и не ставлю. Но я никому - слышишь? - не позволю себя топтать. Больше нет. И тебя это касается в первую очередь. А теперь слезь, я хочу домой.

Он не хотел меня отпускать, но я перегорела. Я все, что наболело, высказала, выплеснула на него, только вот отклика не почувствовала. И теперь устало лежала и ждала, когда он с меня слезет.

— Подожди меня на улице, я сейчас попрощаюсь и приду.

В тот момент Марат так ничего и не понял. Или не захотел показывать, что понял. Он накинул свой пиджак мне на плечи, скрывая истерзанное и помятое платье, и, прикрывая от любопытных взглядов, вывел на улицу. Горевшую щеку сразу закололо.

Только вот опять - к счастью или нет - вмешалось провидение. Из тени выплыл Вячеслав, критически и с сочувствием посмотрел на мое лицо, и щелкнул языком.

— Могу тебя заверить, у него рожа не лучше, - это все, на что меня хватило.

— Я верю, - кивнул Слава. - Саша…поехали со мной?

— Зачем?

— А ни зачем. Просто так. Я не злой. Девушек не насилую, не бью. Просто прокатимся.