Редхард по прозвищу "Враг-с-улыбкой" (СИ) - Ледащёв Александр - Страница 10

Встречавшиеся горожане кивали Редхарду, как старому знакомому и он отвечал приветливым кивком, поднося два пальца к полям своей высокой кожаной шляпы.

Городок был прекрасен, чист, ухожен, аккуратен, разумно выстроен. И низкие заборчики тоже могли иметь самое простое объяснение. Сам городок был обнесен высокой каменной стеной, с зубцами, башнями, бойницами и совершенно непробиваемыми воротами. Рассуждая здраво, строить вокруг дома частокол смысла не было — если уж какой-то враг сумеет миновать ворота с усиленным и, Редхард отметил это, хорошо подготовленным караулом, или же махнет через стену, утыканную железными заостренными колышками по всему периметру, миновав солдат, прогуливающихся по стене, то забор уж точно не спасет.

Но в какую копеечку влетела эта стена, солдаты и сам городок с его чудными улицами и обязательными, часто встречающимися фонтанами! Редхард пожалел, что мало что успел узнать про город, куда поехал. Может, тут разработки золота или серебра? Или, например, драгоценных камней? Нежить и нечисть всегда любила селиться возле богатства, а потому Редхарда часто приглашали на различные рудники — унять свирепых карликов-златокопов, договориться с двергами, убить распоясавшуюся ведьму или колдуна, обложившего рудник данью, или же решить вопрос еще с какой-нибудь невообразимой тварью, обнаружившуюся в глубине штолен. Всякое там водилось и всякое бывало. Может быть, что и тут люди благоденствовали, благодаря роскошному подарку судьбы. Но судьба редко дарит что-то без какой-нибудь небольшой прибавочки и тут, судя по всему, прибавочкой был Веселый Лес, всего-то навсего. Самый жуткий лес во всем мире Черной Пади, о котором старались не говорить, которого боялись, как чумы, которым клялись по пьяной лавочке и трезвели, который… Который должен был посетить Редхард и отловить какую-нибудь погань для показательной казни. Веселый Лес, Веселый Лес… Даже в официальных документах оба слова, составляющие его название, писались с большой и только с большой буквы.

Поездив по городу, вволю насмотревшись на городок и накланявшись жителям, Редхард Враг легко нашел ратушу. Приехал он точно к назначенному времени, слуга, который своей манерой держаться вполне бы дал фору средней руки придворному, в золоченой ливрее, провел Редхарда, после того, как тот представился, к дверям красного дуба, постучался согнутым пальцем, дождался раздавшегося из-за двери: «Да!», и распахнул обе створки.

— Редхард Враг Нежити к его превосходительству! — голос был под стать манерам, без малейшей тени эмоций, низкий, чистый и прекрасно поставленный. Слуга, как на колесиках, бесшумно и молниеносно скользнул вбок, позволяя Врагу войти. Редхард снял шляпу и ступил на хорватонасанские ковры, устилавшие, как он успел заметить, паркетный пол мореного «дерева сна».

Слуга исчез так стремительно и бесшумно, что Редхард непроизвольно отметил это в голове. Примерно так: «Слуга может быть опасен». Отметил и пока забыл.

Навстречу ему, встав из-за стола черного дерева, уже шагал бургомистр. Это был человек высокого роста, плотный, дородный, но без лишнего жира, седой, как лунь, с глазами необычайно яркого синего цвета. Над верхней губой его красовались седые, аккуратнейшим образом постриженные усы, а подбородок был чисто выбрит.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой господин Редхард Враг нежити! Как же я рад, что вы все же сочли возможным приехать в наш городок! Если бы вы только знали, как вы нам тут нужны! — бургомистр даже раскинул руки, словно для объятий, но вместо этого полукругом поднял руки вверх, до уровня лица и медленно опустил. Бургомистр владеет искусством разговора, отметил Враг, причем не простого разговора, а разговора, целью которого стоит добиться чего-то своего. Бургомистр тем часом протянул руку Врагу и тот пожал ее. Руки у бургомистра были ухоженными, ладони сухие и теплые и потому Редхард слегка удивился, ощутив при пожатии бугорки мозолей. «Фехтовальщик. Тяжелая шпага и кинжал» — взял Редхард на заметку.

— Я тоже очень рад тому, что получил ваше приглашение, господин бургомистр («Просто Торе!» — замахал руками бургомистр). Господин Торе, я бы хотел узнать поточнее, для чего вы изволили меня пригласить.

— Но ничего не узнаете до ужина, — улыбнулся широко и открыто, по-мальчишечьи, бургомистр, который велел звать его «просто Торе». — Следуйте за мной, господин Редхард Враг нежити! — и бургомистр шагнул было в сторону боковой двери, как Редхард, чуть подняв руку, удержал его: «Если уже мне была оказана столь высокая честь, как называть вас просто по имени, которое вам соблаговолили дать ваши почтенные родители, то и меня зовите просто. Или «Редхард», или «Враг», «Враг» короче и я почту это за особое удовольствие». «Договорились!» — снова улыбнулся бургомистр, и продолжил свой прерванный было путь к боковой двери.

Редхарда он предупредительно пропустил впереди себя. Но Враг, шагнув в комнату, вдруг встал, как вкопанный и бургомистр чуть не ткнулся ему в спину. Только специально подготовленный человек, вроде Врага, мог успеть заметить, как тенью исчез в какой-то боковой дверке слуга бургомистра, когда тот открыл дверь. Редхард обернулся к бургомистру, который, придав лицу выражение озабоченности и готовности немедля же исправить, осведомился: «Что-то не так, уважаемый Редхард?»

— Скажите, почтенный Торе, — твердо спросил Враг, — зачем вы держите гролла в слугах? — то, что лощеный слуга Торе — не человек, Редхард понял еще на входе в зал. Гроллы не были бездумно агрессивными, ничем внешне не отличались от человека, но все же и за ними водились кое-какие грешки и назвать гролла легким противником было бы более, чем просто опрометчиво.

— Понимаете, уважаемый Враг, я привык, чтобы мои приказы выполнялись быстро. Моментально. А кто двигается быстрее гролла? — виновато даже как-то улыбнулся бургомистр.

— А вы, Торе, не боитесь своего слуги? Все же он не человек, нечисть, — снова задал вопрос Редхард. Нет, он и раньше видел гроллов на службе у людей, но у людей, близких к тайным знаниям и владевших знаниями сами. Но у бургомистра… По соседству с Веселым Лесом? Гролл? Занятно…

— Нет, умные люди подучили меня управляться с гроллами, у меня лежит в кармане его зуб. Он потерял его когда-то, когда лишился свободы. Мне его продали вместе с зубом. Вернее, я его выкупил. Охотники хотели снять с него кожу, вы же знаете, сапоги из кожи гролла лечат даже подагру, а я случайно проезжал мимо, осведомился о происходящем и… Выкупил его, вместе с зубом. Сначала они предложили купить его кожу, я ехал с кортежем и, видимо, произвел на них впечатление, — бургомистр хохотнул, по-юношески искренне, словно втайне сам не верил, что не может произвести впечатление солидного человека, — а затем, когда я сказал, что мне жаль это существо, весь вред от которого — тяга к воровству ягнят и любовь к кулачным потасовкам с крестьянами, а некоторые гроллы, представьте, даже делают это своей работой и дерутся за деньги, представляясь людьми, — тут бургомистр густо покраснел, и, как бы недоумевая, развел руки в стороны ладонями вверх. «Все же я недалекий человек. Кому я, городская крыса, рассказываю о привычках гроллов!» И он снова засмеялся, искренне и чуть виновато. Редхард не менее простодушно улыбнулся и покивал головой, давая понять, что готов слушать и дальше.

— Ну, когда охотники поняли, что у меня есть средства, а кожа гролла мне не нужна, они быстренько просветили меня, что гролл верно служит тому, у кого хранится его зуб, не шалит, не ворует, подчиняется и не рвется на свободу. Я решил, что мне нужен такой слуга и предложил им цену, вдвое превышающую цену его кожи. Охотники моментально вырвали бедняге зуб, отдали его мне, и гролл послушно влился в мой кортеж и за все последние двадцать лет у меня не было случая его в чем-то упрекнуть. Хотя порой, признаться, находятся охотники подраться с гроллом, они обращаются ко мне, а я предоставляю им желанного противника. Деньги за бои, поверьте мне, я жертвую городу.

— Вы добросердечный человек, досточтимый Торе, — я рад, что мне выпала счастливая возможность, оказаться, быть может, вам полезным, — Редхард почтительно поклонился, Торе отвечал ему не менее любезным поклоном и они проследовали к прекрасно сервированному столу. Подавалась запеченная в сметане форель, зелень, молодой картофель, жареное на углях нежирное мясо, свежайший хлеб и еще много всего. Хозяин и его гость сели за стол и воздали, как принято писать, ужину должное. От вин и наливок, хотя выбор был очень богат, Враг отказался и выпил, как обычно, своей травы из фляги.