Авантюристы (СИ) - Непальский Влад - Страница 34

— А ты что стоишь, старая кошёлка? — закричала бабушка на невестку. — Немедленно ищи моего внука!

И семейство Бродино вышло на улицу празднующего города. Отец побывал в гильдии, и там узнал, что Санчо уже давно ушёл домой. И Пончо пошёл по улице, думая, куда же решил пойти его блудный сын. Но на улицах нигде не было. Санчо видел только торговец квасом, и, опираясь на его указания, Пончо пошёл по улицам, но всё было напрасно. Затем отец подошёл к дому Джульетты. Он был закрыт и окна не горели.

— Санчо, ты здесь? — прокричал уставший за день отец. Но в ответ последовала лишь тишина.

А Санчо на втором этаже в постели с девчонкой, сделал вид, что он не слышит крики своего отца и, дождавшись, когда тот уйдёт, продолжил начатое дело.

Дед, побывав в трактире, напился и через пару часов, вернувшись домой, встретил свою суженную.

Держа трёхлитровую бутыль, купленную там, чтобы продолжить банкет дома, он улыбнулся бабке. Однако она не оценила его широкого жеста.

— Ах ты, старая козлина! — заорала бабушка Санчо. Схватив бутылку за горло, она разбила её о тумбочку.

Дед замер. Лицо его и без того красное от хмеля, покрылось пятнами.

— Да пошло всё к чертям! — заорал он, маша руками.

— Замолкни!

— Всё, я устал! — кричал он! — Сколько можно терпеть! Старая тварь! Ты и так испоганила мне всю жизнь, так ещё последнюю радость отнять хочешь!

Он схватил масляную лампу, открыл платяной шкаф и швырнул её туда. Стеклянный абажур разбился, и масло загорелась, опаляя одежду.

— Моя шуба! — завизжала бабушка Санчо, рванувшись вперёд.

— Тебе только шуба и дорога! — заорал дед. — Только твоя проклятая шуба! А мне никакой жизни не было!

— Старый козёл, какая тебе жизнь! — толкала его к огню бабка. — Ты только об одном думаешь, раз поехал один в столицу, так золотой потратил в борделе. Это сколько на эти деньги можно бы было купить всего. А тебе только один раз в жизни дали деньги! Пропусти меня к шубе!

— Да пускай сгорит твоя чёртова шуба! — он оттолкнул бабку, и она упала на пол.

— Старый придурок! — старуха поднялся, схватила вазу и, замахнувшись, разбила её о голову деда. Старик упал без сознания, а бабка бросилась к шкафу, вырвала оттуда пылающую шубу, пронесла её несколько шагов и уронила на пол.

— Моя шуба! — взревела она.

Кусая губы, она опомнилась. Быстро побежав в пекарню за водой, она посмотрела на бочку.

С тех пор, как в Илде сломался построенный ещё в давние времена гномами водопровод, воду брали в колодцах. А в тех районах, где гномы когда-то делали канализацию, нарушились водоносные слои, и колодцы были особенно глубоки. И воды в бочке в пекарне, как назло, не оказалось. Обычно мужчины набирали её рано утром.

Побежав в задний двор, в баню, бабка искала там ведро. И выбежав оттуда с деревянным ведром полным целительной влаги, она помчалась через задние двери в сени.

Там уже всё пылало, а шуба уже полностью сгорела. Облив её водой, она чуть не задохнулась, от поднявшегося пара. Дым тут же дал о себе знать, и она закашляла. И бабушка Санчо поспешно покинула дом, выйдя через переднюю дверь.

Когда она вышла наружу, то поняла, что пламя через деревянные перекрытия уже перекинулось на второй этаж.

Только когда у дома собралась не спящая толпа зевак, бабка вспомнила о деде. Проклянув его за потраченный в молодости золотой, она стала звать пожарных. Однако благодаря тому, что сейчас шёл праздник, маги были мертвецки пьяны, чтобы погасить огонь, а стража не могла ничего делать. Благо ветра не было, и пламя рисковало перекинуться только на соседние дома.

Стены у дома семьи Санчо были каменные, поэтому хорошо выдерживали, бушующий внизу огонь.

Когда стражники подъехали с телегой с водой, и появились пожарные, внутренности дома уже полностью сгорели.

Посетовав на неудачи, они уехали, оставив бабку горевать перед своим домом.

— Моя шуба! — ревела она. — Моя прекрасная шуба! Сколько я денег на неё потратила. И была она такая прекрасная на зависть всем соседям! Я так её любила! Старый козёл, будь ты проклят! Чтобы ты в преисподней сдох! Как ты посмел отобрать самое ценное, что у меня было!

— Что такое! — к ней подбежал отец Санчо. Он уронил челюсть. — Наша пекарня!

— А это всё твой проклятый папаша! — закричала бабушка Санчо. — Он спалил дом, выродок несчастный!

— Я помню, как отец гордился этой пекарней! — Пончо встал на колени. — Где он?

— Там и остался, там и сдох! — ревела бабушка, сидя на брусчатке. — Кобель недоделанный, это же надо измыслить такое — на шлюху золотой спустил! Да у подзаборной швали тоже самое за пять медяков получить мог! Старый козёл! Как он посмел, моя шуба!

— Отец! — глава семейства, заглянул в сени через дверной проём. Внутри дома, всё ещё бушевал местами огнь, и тлели угли.

— Что такое? — к нему подбежала мама Санчо.

— Мой бедный отец, — рыдал мужчина. — Затравленный матерью, он не выдержал и спалил пекарню!

— Нет!

— И сам сгорел!

Выспавшись до обеда, после тяжёлой ночи, Санчо шёл домой. В животе у него всё урчало, ему не терпелось вкусить бабушкиных пирожков. Он представлял, как есть пирожные и пьёт чай.

Выйдя на свою улицу, он не придал значение толпящимся там людям, пока не подошёл к своему дому, точнее тому, что от него осталось. Смотря на то место, где ещё сутки назад была дверь, он впал в ступор.

Это что такое?

Из ступора его вывели разговоры прохожих, из которых Санчо узнал, что его дед, не выдержав травли бабки, сжёг пекарню.

— Ну и фигня! — Санчо посмотрел на то, место где была его комната. Пол, потолки, крыша — всё сгорело. Остались только каменные стены.

Он ещё долго стоял перед домом, не веря в то, что такое могло произойти в их семье. Ведь какая у него была мирная и любящая семья. Такой тёплый и трудолюбивый дедушка, заботливая бабушка, мягкая мама, любящий отец. Как такое могло случиться?

И ворох вопросов не утихал в его голове. Они множились, вызывая непонимания. То, что вчера казалось за гранью фантастики, теперь стало его реальностью.

Дома не стало.

Санчо смотрел на сгоревший дом. В голове царила пустота, и его молодой жилец впал в ступор. Казалось, что Санчо до сих пор не мог поверить в то, что дом, где он проводил там много времени, исчез — превратился в пустые стены с грудами золы и обгоревших досок. И Санчо не вспомнил ни о дорогих книжках, подаренных бабушкой, ни о своих многочисленных вещах, которые купили ему родители, он не вспомнил ни о мягкой кровати, где так любил спать.

«Шуба колдуна пропала!»

Подумалось ему, когда он вышел из ступора.

«Жаль!»

Прошла следующая мысль.

Узнав от родных, что приключилось в его отсутствие, Санчо пожалев деда, ретировался к Джульетте, чтобы не участвовать в этом хаосе. Все в семье обвиняли друг друга в случившемся, не желая мириться с реальностью. Санчо сбежал от них, тем более, теперь, когда сгорели все его вещи, даже приходить сюда было бессмысленно. К несчастью лавка башмачника была закрыта, а он хотел заказать ещё пару удобных сапог. В конце концов, за время путешествия он оценил важность удобной обуви настолько сильно, что теперь не хотел оставаться босым.

Второй день фестиваля Санчо грустил до вечера, оплакивая погибший дом, а вечером опять отправился к Джульетте. Город веселился — никто не знал, что произошло в столице. А те, кто знал — помалкивали.

Третий день — последний прошёл особенно шумно. Санчо гулял вместе с Джульеттой. Они бродили по наряженным улицам, смотрели выступления бродячих актёров, смеялись, танцевали под уличную музыку. У торговцев Санчо покупал своей девушке милые безделушки. В обед парочка ела на террасе ресторана. Санчо чувствовал себя настоящим кавалером, совершенно взрослым и самостоятельным.

Только когда они вернулись домой к Джульетте, Санчо произвёл подсчеты трат. И ужаснулся — за день он потратил чуть больше золотого! Теперь, когда родители жили в бане, то ему совсем не хотелось жить вместе с ними. Тем более, отец постоянно злился и раздражался. К счастью, сбережения накопленные за всю жизнь семьёй Бродино, сохранились в гномьем сейфе, и Пончо к осени хотел полностью восстановить пекарню.