Комбатанты (СИ) - "Майский День" - Страница 27

Белое лицо пошло красными пятнами. Светлый нахмурил золотистые брови, выпятил губы трубочкой. Его мимика заметно обогатилась от общения с человечеством.

— Прости, ты прав, сейчас не время думать о собственной гордости.

— Тем более, что у нас её и нет. Лично мне в комплекте не выдали. Отправляйся в долину, присмотри там за порядком, а я поработаю здесь.

— Я тебе помогу!

— Поверь, в умении делать гадости ты мне не соперник и не помощник. Отправляйся на работу и лелей в душе мысль, что будешь отомщён. Ты видишь перед собой самого успешного в истории обучения прогульщика занятий, который настолько поднаторел в искусстве обмана, что может сам его преподавать, если однажды создадут соответствующую академию.

Ари выслушал меня и улыбнулся. Никогда не думал, что буду поощрён его одобрением, признаваясь в своих шалостях.

— Я уверен, что ты хорош.

И отчалил.

Оставшись один, я глубоко вздохнул, а потом радостно потёр ладони, словно их разогревая — тоже поднабрался от людей привычных им движений. Ну и ладно! Какой ты бог, если ты не человек? Приступим!

Грустненько, что такой полезный навык как материальное творчество изучается лишь краем, да и то почти презрительно, это ведь на редкость здоровое дело, а считается едва ли не фокусничеством. Полезные занятия, надо сказать, я не прогуливал, прилежно посещал все, потому построить два дворца не составило для меня большой сложности. Жалко стало чудесное место, что я теперь так качественно обезобразил, но я знал, что продлится фарс недолго, и потом всё можно будет убрать.

Я постарался! Где-то в другом месте зиял теперь целый карьер, ведь мне требовался строительный материал, а что годилось для задуманного лучше, чем песок? А вот не вижу смысла его потом убирать перенесу чуть в сторонку и вырастет там отличный холмик, а когда покроется травой и кустами, станет неотъемлемой частью пейзажа. Устроим зимой горку и будем с Ари на санках кататься.

Я ещё раз радостно хихикнул, и завершив великолепные творения быстро пробежался по комнатам, проверяя последние детали. Чудненько!

Закусив моллюсками из реки, коих поедал вместе с раковинами, я сел на берегу, дожидаться наших новоявленных господ. Жаль Ари не увидит представления, хотя почему нет? Я вполне могу запомнить его и воспроизвести потом, как это делаю люди, то есть способ у меня будет другой, но важен ведь результат.

Они не заставили себя долго ждать. Горелый сиял довольством, а его светлый приятель Сварф, напротив, хмурился, не иначе от мучительной попытки размышлять, заранее обречённой на провал. Отсутствие мозга в голове иногда такая досада. В особенности для окружающих. Я почтительно вскочил и жестом указал на свои творения, стараясь при этом выглядеть смущённым.

— Недурно, малыш! — расщедрился на похвалу Горелый.

Я радостно зарделся — чудный трюк, мне немалого труда стоило его выучить в своё время. Это у Ари смущение само получается, а я же бесстыжий.

— Пойдём, посмотрим! — сказал Горелый приятелю. — Я устал и не прочь немного отдохнуть. Понадобится прислуга — мы тебя кликнем, синенький.

Я почтительно расшаркался. Светлый проходя мимо, отвесил мне несильную скорее обидную затрещину, я послушно пошатнулся и стерпел незаслуженное наказание. Их пренебрежение почему-то совершенно не задевало. Я полагал, что придётся трудно, но сумел так качественно отстраниться от происходящего, что ничего не чувствовал.

Нет, азарт, конечно, был. Душа тихонько пела, предвкушая грядущее. Я внимательно прислушивался. Чужие боги пошли в один дворец, а не каждый в свой, но моим планам это не мешало. Ловушки везде я поставил одинаковые, а то что вляпаются герои дня вместе, плечом к плечу, только усугубит ситуацию.

Песок — отличный строительный материал, если им грамотно распорядиться. Я возвёл строения из него, скрепляя всё водой и воздухом, но так, чтобы каждый предмет казался монолитным. Сквозь стены и мебель — я пропустил тонкие нервы коллапса. Они должны были привести в движение весь объект при попытке им воспользоваться, например — лечь на постель. Пол я укрепил несколько надёжнее, чем стены, поскольку хотел, чтобы мои жертвы оказались в самой середине катастрофы.

Когда дворец потёк, словно леденец на солнцепёке, только гораздо быстрее, я даже подпрыгнул на месте и хлопнул в ладоши, не удержав рвущийся наружу восторг. Почти сразу, впрочем, пришлось вновь входить в принятую на себя роль. Лоси могли переместиться из ловушки куда угодно, но всё равно неизбежно прихватывали с собой часть песка и необходимость от него отряхиваться и отфыркиваться.

Я горестно заметался перед огромной кучей строительного материала и другим дворцом ещё вполне целым. Я заламывал руки, рыдал и смотрел на мир, промытым слезами трагическим взглядом. Когда оба вынырнули из вновь образовавшегося холма, злобно сметая с себя навязчивые песчинки, я бросился к господам и принялся бестолково извиняться и старательно отряхивать их одежду и волосы, стараясь при этом причинить максимум беспокойства.

Должно быть, никто никогда не смел строить каверзы этим двоим, потому что выглядели они растерянными, даже не попытались переместиться, а выбирались из завала просто так, помогая, а более мешая себе крыльями. Я упивался выражением исцарапанных физиономий.

— Что ты натворил, придурок! — завопил Горелый, перемежая речь отчаянным кашлем, как видно вдохнул немало песка, прежде чем сообразил, что воздух ему не так уж важен. Попадая на задание, мы стараемся походить на наших подопечных, чтобы вернее заслужить их доверие, иногда это может и подвести. Нельзя чрезмерно вживаться в роль, это любой актёр знает.

— Прости, господин! — вопил я, старательно вытряхивая песок их его волос и не забывая дёргать пряди. — Вы просили быстро, вот я и расстарался. Я плохой строитель, ничего не умею, я думал это продержится века, применил речение камня, кто же знал, что песок оно тоже привлекает. Всё выглядело таким прочным и красивым! Я не нарочно, не сердитесь, пожалуйста, хотите я вам новые дворцы построю, ещё лучше этих!

Ага, с тайными комнатами и пыточным залом — вот смеху будет!

Горелый, по-моему, опять растерялся. Его прямолинейность примитивного существа, всегда добивавшегося успеха грубой силой не допускала столь изощрённого коварства. Моя простенькая шутка прошла на ура потому что её не ждали.

Светлый повёл себя грубее. Он схватил меня за шиворот и вздёрнул в воздух. Я покорно повис в могучей длани, смиренно опустив крылья.

— Прикажи этому болвану сделать массаж спины, он ведь и шкуру с тебя слущит от усердия услужить! — ядовито сказал Сварф.

— Если господину это будет приятно… — проблеял я.

Наши взгляды на мгновение встретились, я понял, что светлый рассмотрел во мне что-то его не устроившее, или хотя бы заподозрил злой умысел. Кулак его едва не снёс мне голову с плеч. Я сумел купировать удар в самый последний момент, так что существенных повреждений не получил, но не показал этого, заскулил, как будто прилетело по-настоящему.

— Эй, не вздумай его прибить! — предупредил Горелый. — И за этого болвана отвечать придётся.

— Ничего, маленький урок пойдёт ему на пользу!

Он избивал меня то кулаком, то открытой ладонью, стараясь причинить боль, унизить, а не нанести увечий. Конечно, на мне всё заживёт и достаточно быстро, опасения Горелого звучали преувеличенно, но ощущая рядом это жестокое по своей сути существо я невольно трепетал от страха, природу которого не сразу и оценил.

Я выл, рыдал, старался уклоняться от наказания, прокусил себе десну клыками, чтобы размазать по морде кровь. Игра в жертву требовала от меня такого напряжения, что на оценку ситуации не хватало сил, и только когда после завершающей оплеухи светлый швырнул меня на кучу песка и брезгливо отряхнул ладони, я начал анализ случившегося, цена которого показалась слишком высокой.

— Пошли отсюда, — позвал Горелый. Кажется, его встревожила жестокость устроенной расправы. — Чем иметь такого нерасторопного и глупого слугу лучше самим справляться.