Неучтенный фактор (СИ) - "MoonCherry" - Страница 73

— Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить.

— Это ты про что?

— Помнишь милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»…

— И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред.

Флер говорила Мари в письме о сюрпризе, но не сказала какой. Это был лучший сюрприз! Она, кажется, добилась своего и окрутила импозантного Вильяма Уизли. До чего целеустремленная натура.

А вот Перси Уизли пошел против своей семьи. Он сознательно выбрал карьеру министерского работника и отрекся от всего, что было ему близко, от родителей, от идеалов своей семьи. Мари он никогда не нравился. Черствый зануда.

Но взрослые были категоричны. Никаких сведений о деятельности Ордена им не выдавали и оберегали от всего опасного. С одной стороны это было правильно, но с другой… Мария бы взбесилась, узнав, что от нее скрывают что-то, что может помочь ей. Впрочем, даже сейчас девушка имела лишь краткое представление о готовящихся операциях и… не имела никакого желания в них участвовать. Она-то понимала, что за стенами этого особняка настоящая жизнь, не приукрашенная газетными статьями и историями из книг. И просто так выйти и раздавать листовки, чтобы предупредить народ, увы, не получится. Но они такие дети. Как бы Мария желала рассказать, что приходится терпеть Северусу, когда он уходит на встречи коллег, что она сама боится больше его не увидеть, что в том, что говорят взрослые есть свой смысл.

— Гарри, они правы, — после того как подростки поднялись наверх, решила сказать свое слово Мари. — Членство в Ордене сопряжено с опасностями, о которых никто из вас не имеет понятия…

— А ты имеешь? — надулся Поттер, недовольно поглядывая вниз на закрытую дверь кухни.

— Мой отец… мой отец рискует своей жизнью каждый день, глупиздень ты многоебучая, — выкрикнула она от досады, — только, чтобы защитить тебя. Поверь, Сириус не желает потерять тебя просто потому, что тебе скучно. Лучше займись своими подростковыми проблемами.

Мария хлопнула дверью своей единоличной комнаты прямо перед их носами и тихо всхлипнула. Как же ее это все бесит.

Но уже на следующее утро девушка серьезно пожалела о выкинутых словах. Гермиона принялась извиняться первой, потом Гарри. И все они возжелали узнать кто такой ее отец. Мария молчала. Но именно ее молчание сподвигло ребят, запертых в одном доме к поиску предположений. Вспомнили всю ее биографию, доступную простым смертным. Мария была осторожна. Никто в Хогвартсе, кроме некоторых преподавателей не знал о ее семье. Тем лучше.

Впрочем, вскоре не найдя никаких ответов, все прекратилось. Вернее, подростки нашли гораздо более интересную тему для исследования. Мария объяснила Сириусу про дементоров. Тот горячо ее поддержал и велел нанять самого дорогого адвоката, который точно справится со своей задачей. Крючкотворцы они такие ушлые ребятки, которые, как и гоблины работают за деньги. Им все равно на личность клиента. Именно поэтому Гермиона, Рон и Гарри просиживали все дни в библиотеке, придумывая достойные аргументы для ответа, и согласовывали их с юристом. Сам Рональд неожиданно нашел свое предназначение. У него необыкновенно ловко получалось строить логичные опровержения слов друзей и находить доказательства. Красавчик решил стать адвокатом. К слову сказать, о затее детей вначале знала лишь Молли Уизли, а уже через несколько дней и весь Орден, и они были не против. Чем бы дитя ни тешилось, так скользило меж строк. Правда вот взрослые были уверены, что это все несерьезно и Гарри никто бы не стал исключать и уж тем более ломать палочку.

Мария не слишком активно принимала участие в их занятии, поскольку и без нее народу было много. Каждое новое собрание Ордена она ждала как манны небесной, ожидая увидеть родного ей человека и выдыхала, когда находила его глазами. Вместо этого гриффиндорка продолжала делать усилие над окклюменцией, читала множество книг, тренировалась, бродила по дому. Древнейшее и благороднейшее семейство Блэк со своим девизом — чистота крови на век, славилось скверной привычкой выжигать с гобелена провинившихся. Так, сам Сириус с которым она каждый вечер выкуривала по сигаретке, оказался последним живым Блэком. Но и его выжгла родная мать после побега из семьи. Сириуса это ничуть не волновало. А вот Марию задевало. Впрочем, это было связано с их семейством. Бабушка Эйлин тоже подверглась подобному наказанию и умерла практически от рук своего отца. А Северус так и остался Снейпом, вместо того, чтобы с гордостью называться Принцем. Сама девушка клятвенно пообещала себе, что если они переживут эту войну, то однажды назовется Марией Принц.

Были у Сириуса и кузины. Три сестры. Старшая Беллатрикс ныне носила фамилию Лестрейндж и теперь отдыхала в Азкабане. Зато ее портрет на гобелене был. Мари не знала, как выглядит эта женщина сейчас, но в молодости была невероятно привлекательной. Если сама Мари завьет кудри и сделает соответствующий макияж, то вполне себе сможет походить на одиозную кузину Сириуса. Второй сестрой была выжженная с гобелена Андромеда ныне Тонкс. Ее дочь Нимфадора «назовешь меня так и умрешь» Тонкс, знакомая самой Мари еще до поступления в Хогвартс, являлась самым неуклюжим аврором и молодым членом Ордена. Зато она была метаморфиней и обладала первоклассным талантом менять свою внешность по желанию. И, наконец, третья сестра на данный момент носила имя Нарцисса Малфой. Сириус был в родстве с Драко. Впрочем, на самом деле это было неудивительно. Чистокровные рода часто смешивали свою кровь.

А пока взрослые, мельком появляющиеся в доме по делам Ордена, советовали Поттеру не волноваться, поскольку в Международном статуте о секретности совершенно точно есть пункт, разрешающий применять волшебство для спасения своей жизни, миссис Уизли в последующие дни находила для них массу работы. Вооруженные палочками, хотя вначале женщина пыталась настоять на ручной уборке в угоду закона, подростки очищали помещение за помещением. На очистку одной гостиной ушло три дня. После гостиной настала очередь столовой на первом этаже. Когда в буфете там обнаружились пауки размером с блюдце, Рон быстро вышел налить себе чаю и не возвращался часа полтора. А после близнецы не преминули наколдовывать ему пауков под дверью. А вот весь фамильный фарфор с геральдическим украшением и девизом Блэков Сириус бесцеремонно побросал в мешок, и такая же участь постигла старые фотографии в потускневших серебряных рамках. Те, кто был на них изображен, пронзительно вопили, когда разбивались покрывавшие их стекла.

Этого Мария понять не могла. Северус почти также презрительно относился к роду Принц, но он гордился им, хотел быть его частью, не говоря уже о самой Марии. А вот последний оставшийся Блэк, кажется, наоборот желал стать магглокровкой или просто не иметь никаких связей с семьей. Но девочка ничего не говорила на этот счет. Это тараканы Сириуса и ему с ними бороться. Впрочем, гриффиндорка, однажды наткнувшись на чердаке на Кричера — домового эльфа, ударила его тряпкой, сказала прекратить называть магглокровкой и попросила припрятать все блэковские вещички для потомков. Эльф хоть и продолжал бубнить, однако одобрительно посматривал на «единственную приличную нечистокровную гостью древнейшего и благороднейшего дома Блэк».

***

— Кто здесь? — Мари выставила палочку вперед на неизвестного нарушителя ее ночного спокойствия. Сама девушка находилась на верхнем этаже-балконе. В соседнем помещении жил Клювокрыл.

— Эмм, Мари, это я, — раздалось негромкое бормотание.

— Красавчик? Почему не спишь?

— Я хотел поговорить. О Гарри. Завтра слушание и я боюсь…

Мария находилась здесь по такой же причине. А еще ждала запоздавшую по неизвестной причине сову от Северуса. День назад Сириус и Гарри наконец-то встретились с их адвокатом лично, чтобы скорректировать показания. Роновы аргументы понравились Альберту Вагнеру и он даже пообещал поспособствовать в дальнейшем обучению талантливого парня. От чего Молли пришла в неописуемый восторг, как и сам Рональд — он нашел в себе то, в чем превосходил братьев. Но тем не менее тревога не отпускала их.