Неучтенный фактор (СИ) - "MoonCherry" - Страница 71

Гарри отвели в больничное крыло, пока взрослые маги пытались решить, что делать с преступником. Но министр все решил за них. Испугавшись постыдной ли тайны или за свою жизнь, он, пользуясь властным положением, натравил дементоров на Крауча. Теперь единственный шанс Поттера доказать, что он не лгал, обитал в могиле.

Марии было все это неприятно. Она находилась будто бы в какой-то политической клоаке. Девочка морщилась, понимая то, что своя шкура некоторым людям важнее, чем справедливость. Этот похожий на моржа в котелке Министр Магии слишком любил власть, и свое положение терять не хотел. Он готов был сгноить всех вокруг, лишь бы удержаться на шатком посту верхушки власти. И Гарри Поттер был всего лишь небольшой помехой. Главным противником Фадж видел Альбуса Дамблдора, он боялся его, он готов был сделать все, что угодно, лишь бы опровергнуть истину. Никому не следовало знать о возвращении сильнейшего темного мага столетия, готового вновь взяться за свои преступления.

— Гарри, ты проявил храбрость, подобно тем, кто погиб, сражаясь с Тем-Кого-Нельзя-Называть, когда тот был в расцвете своих сил, — успокаивающе твердила Грейнджер, сидя рядом со своим лучшим другом в Больничном крыле. — Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести ее.

— Но я оказался слаб. Я доверился не тому человеку. Я чуть не погиб, — отвернулся Поттер от сочувствующих друзей. Мария стояла поодаль, наблюдая, как одна очень знакомая черная собака крутится рядом.

— Гарри, ты подросток. Ты школьник. Тебе повезло уже выжить! — Рон был чрезвычайно бледен и сосредоточен.

— Гр…Крауч сказал мне: порядочными людьми легко манипулировать. Я оказался слишком наивен и слаб. Я буду сражаться против Волдеморта…

— Гарри…

— Я не боюсь его имени. Я буду сражаться. Я не хочу, чтобы из-за него вновь гибли люди.

Его глаза горели уверенностью и настойчивостью. Мальчик, победивший в сложнейшем Турнире, вырос. Теперь и у него появилась цель.

***

— Папа, — Мария не могла не обратиться к нему именно так, поскольку мужчина больше всего требовал поддержки, — ты в порядке?

Они вернулись домой лишь недавно. Последние экзамены были сданы еще до третьего этапа турнира. Гарри официально вручили Кубок и деньги, поздравили, и студенты иностранцы принялись собираться. Корабль из Друмстранга отбыл первым… без своего директора. Игорь Каркаров пропал еще в день Турнира. Вот так просто. Бросив школу и своих подопечных. И, тем не менее, директор Дамблдор никогда раньше не был так серьезен — он, вопреки заявлениям министра, заявил о нависшей над волшебным миром угрозой. Мария, увидев ярко черную метку на бледной руке отца, содрогнулась. Она была по-настоящему ужасной, пугающей. Змея выползала из черепа, шипела и была агрессивна. Никто из ее приятелей не знал, как тяжело им сейчас на самом деле. Мари боялась за себя, за Северуса и за их жизни.

Мужчина, едва они оказались на пороге, обнял дочь так крепко, будто собрался попрощаться навсегда, написал письмо, которое велел вскрыть в непредвиденных обстоятельствах и исчез. Вернулся лишь через сутки. Живой. Мария практически не ела эти дни, и уж тем более не мыслили о каких-либо занятиях.

— Он поверил. Лорд поверил мне. Я вновь буду шпионом.

Слава Мерлину! Выдохнула Мари, крепко прижимаясь к отцу. Она так его… любила. Так боялась потерять. Разве теперь важны все эти ссоры, когда в любой момент опасность может возникнуть над их домом.

В их доме теперь стало традиционно избегать опасных тем. Северус вновь заставил Марию повторять окклюменцию. Девушка была не против сама. Они оттачивали магические навыки. За месяц добровольного заточения в старом доме-особняке Дюпен Чен обогатилась знаниями, о которых буквально несколько месяцев назад и не думала. Ее физическая подготовка и способности были как нельзя кстати. Северус заставлял убегать и уклоняться. Теперь вместо бордюров, стен и препятствий, она преодолевала цветные опасные вспышки. Было тяжело. Несомненно, данные тренировки требовали огромных затрат сил, но видя скупую улыбку на лице Северуса, Мария была готова тренироваться постоянно.

Поттер дал интервью газете. За всеми этими новостями, подростки забыли о «Скитер в банке». Грейнджер как-то повлияла на нее. Теперь эта мерзкая ведьма и ее ядовито-зеленое перо в кой-то веки взялось писать правду. Эта хитрая девчонка с помощью своего бойфренда окрутила писательницу обетами и теперь могла с уверенностью сказать — Скитер больше не являлась помехой. Но и Рита не была особо популярной писакой в газете. Опубликовав эмоциональное интервью Поттера с красочными описаниями событий на кладбище, она оказалась не удел некоторое время. Ее место заняли другие проправительственные репортеры, выливающие ушат дерьма на Гарри Поттера. Вдруг припомнили его припадки, его сны, его умение говорить на парселтанге… В редкой переписке Поттер осознал бренность бытия. Если раньше он считал Фаджа суетливым, слегка напыщенным, но, в общем-то, добродушным человеком, то сейчас пред ним предстал волшебник, категорически отказывающийся даже думать о том, что могло бы разрушить весь его уютный, упорядоченный мирок — о том, что Волдеморт возродился.

А еще Гарри в одном из своих последних посланий поинтересовался жизнью самой Марии. Они знали, что отец Мари дружит с Малфоем и лоялен к чистокровным. Они опасались и за нее тоже. О даже так Мари было нечего им ответить. Она прочла кусок письма Люциуса Малфоя к Северусу. Лорд жил в поместье Малфоев. «…друг мой, именно потому, что это МОЕ поместье, я и предложил ему постой. Никто кроме хозяина не знает свой дом лучше. Я могу контролировать то, что мне действительно дорого…» Дюпен Чен, несомненно, обрадовалась этим новостям. Нет, не то, что они знали, где обитает чудовище, а что друг отца, чем-то импонирующий ей, оказался верен себе, не предал старой дружбы.

Возможно, если бы Мари все же решилась на что-то столь опасное, как написать директору письмо о месте обитания темного мага….то все равно бы они не добились ничего. Люциус Малфой был прав. Никто не потревожит его поместье без ордера на арест, а причины для этого не будет. Просто глупая затея выльется во множество предполагаемых смертей. Нет, они должны бороться по другому.

Гарри был расстроен и опечален. Это читалось у него между строк. Бравый гриффиндорец поведал, что от друзей ему приходят скудные вести. В основном они пишут, что это опасно и им нельзя связываться, убеждают не унывать и не делать опрометчивых поступков. Гарри оказался совсем один среди своих не слишком его любящих магглов. И даже Мария теперь не смогла навестить его, хотя продолжала исправно писать, называясь своим псевдонимом. Северус был категоричен. Да и девушка оказалась понимающей. Пока на руке отца сияла черная метка, выходить из дома было нежелательно.

Впрочем, и первоначальный страх вскоре исчез. Не было зверских убийств, не было карательных рейдов всего волшебного населения. Была…тишина. И Дюпен Чен понимала к чему это идет. Бель Морт, хотя называть его так становится кощунственным, затаился, чтобы опровергнуть газетные новости. Гарри и директор Дамблдор твердят одно, тогда, как обыватели не видят этого в действительности. Они не верят Поттеру, считают его сумасшедшим, ведут себя согласно злодейскому плану. Но и Мария не винила этих глупых, погрязших в своих бытовых проблемах магов. Им совершенно незачем было разводить панику. Они жаждали спокойной жизни.

Но даже Поттеру не удалось держать нос по ветру. Случились дементоры. В его маленький городок каким-то необъяснимым способом попали темные твари. Гарри применил патронус, чтобы отогнать их от себя и своего кузена. Министерство посчитало это грубым нарушением правил. «Какого хуя, спасение своей жизни выше гребанных правил чинуш?!» — возмущалась Мария, читая письмо Гарри. Теперь Поттеру грозит дисциплинарное слушание в середине августа, где будет решаться вопрос о его исключении.

А потом все завертелось. События изменили свою направленность в корне. Первый месяц был вынужденным затворничеством с ожиданием худшего. Август начался со спешки и переезда.