Королевство Четырёх Стихий (СИ) - Пастушка Инна - Страница 33

— Надо поскорей выбираться.

Дети наблюдали, как счастливые люди спускались по тропкам торопливым шагом. Бывшие узники улыбались, вдыхая полной грудью воздух, приветствуя своё новое рождение. Когда друзья остались одни, они заметили Правителя, который один из всех бывших духов никуда не спешил.

— Интересно, куда ведут эти тропки? — размышляла Даша.

Правитель объяснил:

— Это горные пути к соседним королевствам, — он вытянул руку, указывая на одну из узких змеевидных троп, — эта ваша. Она ведёт в королевство Четырёх Стихий. Если очень поторопитесь, как раз успеете к обеду.

Дети переглянулись. За один день они, перенесшие неимоверное количество испытаний и приключений, стали понимать друг друга так, как будто прожили всю жизнь вместе.

— Нам туда, — указал Котя на противоположную стену, — мы должны отдать людям любовь.

— Тогда нам по пути, бесстрашные герои! — сказал Правитель.

— Ага, бесстрашные… Лично я боюсь Григория, — пробормотала себе под нос Даша.

Но Правитель услышал её. Он обнял девочку за плечи:

— Я ещё не встречал человека, который бы никого и ничего не боялся. Но у вас есть то, чего боится сам страх! У вас есть Любовь. Любовь побеждает страх.

Оказавшись в комнате Григория, дети облегчённо вздохнули. К счастью, колдуна здесь не было.

— Когда-то эта комната была моей спальней, — грустно сказал Правитель, рассматривая странные приспособления, которые бывший конюх использовал для своих чёрных дел.

Все четверо почувствовали нехорошее, гнетущее состояние. Чёрная сила, присутствующая в этой комнате, давила на них. На железных столах стояли банки и колбы, из которых шёл чёрный дым. Под окном стояло веретено, всё опутанное чёрными нитками. Даша задрожала:

— Когда он нас заволок сюда, я была так напугана, что не заметила всего этого.

— Покарауль за дверью. Если услышишь шаги, предупреди нас, — попросил девочку Герман.

Он заметил, что Даше стало не по себе и, таким образом, выпроводил её из этой дикой комнаты. Как только за Дашей закрылась дверь, Герман открыл ставни. И в комнату, несмотря на густую крону дерева за окном, проникло немного света. Правитель был удивлён. Раньше это дерево было таким маленьким, что едва доставало до окна первого этажа. Он оглядел свою бывшую спальню, подошёл к стене и с ужасом стал во что-то всматриваться. Котя заметил его взгляд. И так же, как и Правитель, застыл в ужасе. Маленький главный академик знал, что уже видел лицо женщины, которая со стены смотрела на него. И перед глазами в памяти сразу же предстало изображение короля и королевы, которое он рассматривал сотни раз. Вдруг мальчик, побелевший как мел, не отрывая взгляда от увиденного, с полными страха глазами, воскликнул:

— Мама! — и упал без чувств.

Правитель, приложив руку к сердцу, прошептал:

— Оливия…

Герман подошёл к стене и увидел висящую на ней подушечку в виде сердца. Изображённое на ней женское лицо было всё утыкано чёрными иголками. Самая большая игла была воткнута посреди лба и в этом месте капала кровь. Правителю и Герману понадобилось немало времени, чтобы привести Котю в чувство. Он очнулся, снова взглянул на стену и начал всхлипывать, судорожно повторяя:

— Ма-ма… ма-ма… ма-ма…

Немного успокоившись, он, наконец, смог произнести:

— Что он сделал с моей мамой?

Правитель успокоил мальчика:

— Не бойся, она жива. Григорий, так же, как и… — Правитель оборвал себя на полуслове, но тут же продолжил, — в общем, он сильно любит твою мать. Он не посмеет её убить. — И стал носовым платком доставать иголку за иголкой, объясняя, — это сильное колдовство. Количество иголок означает, как сильно жизнь побила эту прекрасную женщину. А вот эта, самая большая игла во лбу лишила её памяти.

— Откуда вы всё это знаете? — удивился Герман.

— Я видел книги у Григория. Некоторые из них читал. Но даже не предполагал, что эти рукописные листы, доставшиеся моему конюху в наследство от его деда, могут принести столько зла. А эту подушечку я лично когда-то сшил своими руками.

Он достал все иголки, кроме одной — самой большой, — она, как будто приросла и стала частью изображения.

— Давайте я попробую, — предложил Герман.

— Это опасно! — остановил мальчика Правитель, — если ты дотронешься до иглы, можешь сильно пострадать. Нет, сила здесь не поможет. Нужно снять заклятие. Ищите книгу!

Скрипнула дверь и показалась Дашина голова.

— Долго вы ещё там? Давайте быстрей уходить! В любой момент может возвратиться Григорий! — озираясь, попросила она.

— Нам нужно найти колдовскую книгу, — объяснил ей Герман.

— А как она выглядит? — спросила Даша.

— Большая белая книга, — сказал Правитель.

— Ну, надо же?! Книга белая, а дела делает чёрные… — размышляла вслух Даша, обыскивая комнату.

Она полезла под кровать. Вдруг перепуганная, вся в пыли, она выскочила оттуда, как ужаленная. Девочка закрыла рот рукой, чтобы её крик не услышал Григорий. Из-под кровати выскочила огромная, размером с кота, лягушка. Она глазела на незваных гостей выпученными глазами и квакала, да так громко, что закладывало уши.

— Это его лягушка. Кажется, её зовут Бородавка. Она зовёт его, — сказал Правитель, — нам надо уходить. Не беспокойся, мой мальчик, я помогу тебе вернуть твою маму, — пообещал он Коте.

— Мы все поможем, — сказала Даша, даже не имея представления, что произошло здесь несколько минут назад. Так получилось, что она не видела подушечку на стене. А если бы она её увидела…? Наверняка, Даша знала, чей портрет изображён на ней.

Только друзья выбежали из комнаты, как услышали шаги на лестнице.

— Всё, конец! — замерла Даша.

— Сюда! — позвал Правитель. Он открыл никем не замеченную дверь. И все очутились в тёмном, без окон помещении.

— Что это за комната? — озираясь по сторонам, спросила девочка.

— Тсс… — Правитель приставил палец к губам.

Все замерли. Казалось, они слышат удары своих сердец. За дверью отчётливо зазвучали тяжёлые шаги. Человек подошёл к двери. Остановился. Дети ни живые, ни мёртвые от страха, боялись дышать. Они слышали тяжёлое дыхание за дверью. Скрипнула дверь. Они вздрогнули. И не сразу сообразили, что это скрипнула дверь спальни.

Он вошёл в свою комнату. Страшный крик, напоминающий ржание табуна лошадей, раздался в замке. Друзья догадались — это колдун обнаружил побег своих заключённых.

— Возьмитесь за руки, — скомандовал Правитель, — за мной!

Дети сцепились руками и цепочкой последовали за ведущим их к спасению старшим другом. В комнате был ещё один выход. Не видя ничего в темноте, они почувствовали, что спускаются с горки выстланной соломой. Всего лишь несколько мгновений и друзья ощутили спасительное прикосновение воздуха, пахнущего лошадьми. Прилипшая солома была не только на одежде, но и в волосах. Они догадались, что находятся на конюшне.

— Конюх — он и есть конюх, — покачал головой Правитель, — надо же какой спуск соорудил?! Возле спальни конюшню устроил.

— Посмотрите, какие ухоженные животные, — обратил внимание Герман на холеных лошадей. — И зачем он только в правители полез? Занимался бы своим любимым делом и был бы в почёте, — рассуждал мальчик.

Друзья снова услышали нечеловеческий крик, похожий на лошадиное ржание.

— Похоже, он обнаружил, что из подушечки на стене достали иголки, — догадался Правитель.

— Из какой подушечки? — не поняла Даша.

— А, неважно! — отмахнулся Герман.

— Так чего мы стоим?! Он с минуты на минуту может появиться здесь! — подстегнула она друзей.

Лошади дружно подхватили свой родной язык. Слыша голос своего конюха, кони рвались с удил, били копытами, хрипели, дрожа всем телом. Как будто они учуяли грозу.

Беглецы выбежали с конюшни и, во всю прыть, рванули подальше от страшного места. Весь остров оглушило лошадиное ржание. Случайно попавшему на остров путешественнику, могло показаться, что в замке правителя происходит лошадиный бунт. Но только не жителям самого острова, которые даже не обратили внимания на эти страшные звуки. На пути друзьям попалась круглая, заплетённая виноградом беседка. Вбежав в неё, Даша и Герман попадали на лавки, пытаясь отдышаться. А Правитель поставил Котю на ноги. Когда они убегали, ему пришлось подхватить мальчика и бежать, держа его на руках. Потому что шестилетний искатель счастья еле волочил ноги после перенесённого стресса. Когда все немного успокоились, стали рассуждать, что им делать дальше.