Чужая жизнь (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 47

Мужчины переглянулись и чинно принесли женщине извинения, а затем и поздоровались.

— И всё же я настаиваю, чтобы вы покинули мой дом, — холодно приказал ей Алиас. — Она всё равно вас не вспомнит. У неё амнезия после аварии.

— Да что вы мне тут рассказываете! Она меня помнит. Нет у неё никакой амнезии! — возмущалась гостья, а затем внезапно расцвела в улыбке и помахала рукой.

Мужчины обернулись к лестнице, на верхней ступеньке которой замерла шия Тамино. Алиас в ужасе смотрел на свою жену в золотистом мини, которое облегало стройную фигуру. Яркий макияж, броские украшения. Ши Тамино прикрыл глаза на пару секунд, мечтая, чтобы видение испарилось, но, открыв их вновь, понял, что это не привидение, а Кэйт в наряде Берты. Неловкая походка, робкая улыбка и неуверенность в глазах выдавали её с головой. Алиас не понимал, что она задумала, зачем ей нужен был этот маскарад. Он просто был потрясён её выходкой, поэтому и не сумел найти причину чтобы остановить. Только намекнуть, что он её рассекретил и знает, кто она на самом деле. Румянец под толстым слоем тонального крема с трудом угадывался, но в этом была вся его Кэйт, которая смущалась любой откровенной ласки.

Только когда дверь за девушками закрылась, ши Тамино понял, как удачно всё складывалось. Поразительное везение.

— Кажется, память к ней вернулась, — тихо пробормотал Жибор, словно говорил это себе.

Алиас сжал кулаки, прожигая взглядом входную дверь.

— Счастье было недолгим, — отозвался он. — Приношу свои извинения, что ты стал свидетелем этой сцены.

— Таблетки принимай по две три раза в день, — пригрозив пальцем, наставлял Жибор своего друга. — Дозу не превышай и держи себя в руках. Янарат следит за тобой. Не знаю, что ты ему сделал, но, кажется, дорогу перешёл.

— Просто янарат её захотел, — зло бросил Алиас. — Когда увидел её кроткой, как подменили его. Так и передай ему, что стерва вернулась. Я так понимаю, что расследование из-за этого затевалось?

Жибор недовольно покачал головой.

— Не глупи, он жену любит, — осадил он друга, которого можно было понять.

Мечта о спокойной жизни лопнула в одночасье. Жибору впору было жалеть ши Тамино, да только он сам себе выбирал жену. Его отговаривали от брака, убеждали, что он спешит. После Шиянара он не успел нагуляться и навесил на себе очередной аркан.

— Если бы, — зло бросил ши Тамино. — Тогда бы на чужих не заглядывался.

Жибор промолчал, вспоминая, как янарат заигрывал с его женой, и как та дерзко дала ему отпор. До их пор не разговаривают, даже при встрече стараются друг на друга не смотреть. Ши Дорош попрощался с хозяином и покинул особняк. А Алиас обернулся к мажордому.

— Няню уволь, найди к завтрашнему утру новую. За детьми проследи, а я за шией.

— Слушаюсь, ши, — кивнув, ответил ему Селан и проводил хозяина до двери, чтобы закрыть её за ним.

Тамино преследовал малиновую машину на своей, параллельно по своим каналам проверяя, что замыслила шия Лакрин. Обычно красотки не останавливались на одном заведении и путешествовали в течение ночи из одного в другое. Он чуть поморщился, найдя заказ скайта до унжирской территории. Развернув машину, Алиас направился к посадочной площадке, требуя немедленно готовить для него скайт.

Как бы ни хотелось Тамино, но Кэйт была идеальной наживкой для таинственного заказчика. Он злился на неё, но не должен был вмешиваться, только следить на расстоянии.

Подслушивая разговор женщин в ресторане, Алиас внимательно оглядывал зал и в один прекрасный момент узрел двух манаукцев, которые заглядывались на ножки его жены. Он слышал их лестные замечания в адрес Кэйт, которая в сравнении с шией Лакрин выглядела более естественно и притягательно. Ревность застилала глаза красной пеленой. Алиас еле усидел за столом, чтобы не выдать своего присутствия двум кумушкам. Вырваться злобе он позволил лишь, когда они покинули зал ресторана. Ши Тамино приблизился к столу манаукцев, желающих догнать женщин. Он, не говоря ни слова, схватил одного языкастого за волосы и ударил лицом об стол, цедя второму другу, который вскочил с намерением подраться:

— Ещё слово скажете в адрес моей жены, и я вызову вас на поединок, где разорву в клочья и буду упиваться вашей кровью.

Инцидент на этом был исчерпан, так как оба брюнета узнали ши Тамино и даже принесли ему свои извинения. Но он не слушал их и покинул ресторан, чтобы догнать свою жену, которая даже не представляла, что творила с мужчинами. Она была легкодоступным соблазном. Ажурная резинка выглядывала из-под подола. Высокие каблуки делали её ноги ещё соблазнительнее и стройнее. Груди манили прикоснуться к ним, выпирая из декольте. Алиас знал, что любому стоит лишь зажать её в углу, задрать подол и сдёрнуть трусики. Надругаться над ней может любой, она совершенно не умела защищаться. Она идеальная жертва, замирающая от страха. Она не умела дать отпор в таких ситуациях. Это злило Алиаса. Он не желал, чтобы к Кэйт хоть кто-то прикасался. Звериная ярость клубилась в его душе. Он не хотел повторений, только не с ней. Его ангелочек. Только его.

Войти в закрытый клуб у него не получилось. Унжирская станция, унжирская территория, унжирские чёртовы правила, которые даже кредиты не помогли обойти. В рассадник разврата попадали лишь по знакомству, и рогоносных мужей на порог не пускали, сколько бы они не кричали, что внутри их законные супруги. Алиас видел, что не один он такой, с ненавистью прожигающий взглядом дверь и охранников, которые были манаукцами.

Они знали, кто такой ши Тамино, отводили от него взгляд. Им было неуютно, может, даже жаль его, но работу они выполняли исправно.

Алиас представлял, как вытряхнет всю душу из Кэйт, когда она выйдет из этой малиновой двери. Он уже знал, в каком состоянии она оттуда выйдет. Он не раз встречал загулявшую Берту, и его трясло от ярости, от брезгливости.

Звук комфона он услышал сразу и, взглянув на экран, нажал вызов. Испуганные глаза Кэйт смыли все сомнения. Она молила её забрать. Она была в панике. Прикрыв глаза, Алиас пытался держать себя в руках и не обезуметь от страха за своего ангелочка. Она выпорхнула из дверей, и он её поймал, заключая в объятия. Облегчение, которое он испытал, было сравнимо с лавиной, сметающей всё на своём пути, со вспышкой сверхновой, ослепляющей и приносящей освобождение.

В скайте он заметил, что с ней что-то творится неладное. Перевозбуждение, вызывающее предложение. Она уверяла, что не пила нонарского вина, а признаки нонарской дури было налицо. Он спеленал её и, укачивая на руках, слушал её голос. Падший ангел. Он сам удивлялся своей радости. Боялся потерять, обезумел от ревности, а его Кэйт храбро кинулась в расследование. Пора было прекращать её самодеятельность. Это было опасно для неё самой. Да и беспокойно для Алиаса. Он мечтал поскорее наказать вздорную девчонку, заставить дать слово отказаться от поисков. Она всё никак не могла успокоиться. Нервный срыв? Жибор даже не догадывался, как же был прав. Именно к нему Алиас и вёл свою жертву.

Наказав Кэйт за дерзость, он заставил её дать ему слово подобного не повторять. Алиас сделал всё, чтобы она успокоилась, и даже услышал, наконец, слова любви. Душа альбиноса пела, сердце радостно билось. Он видел, что она не лжёт. Она не видела смысла в обмане, поэтому и говорила от чистого сердца. Он показал ей свою одержимость, показал, как страстно её любит, желает, болеет ею. Алиас пронзал её податливое тело, желая ещё больше приручить к себе. Она должна зависеть от него, дышать им.

Он успокоил свою тьму, приструнил свою ярость. В сердце поселилось умиротворение после жаркого секса, после слов любви, которые он шептал ей на манаукском. Она была достойна этого, она была достойно большего, но попалась именно ему в руки, и он готов был пойти на всё, чтобы её привязать к себе навсегда.

Но Кэйт постоянно ломала все его планы. Когда он со спокойным сердцем ушёл мыться, то никак не ожидал, что, вернувшись, застанет пустую спальню. Страх, что она сбежала, клыками вцепился в душу. Злость и гнев снова поднялись в нём. Он шёл по коридорам спящего дома и пытался понять, куда она сбежала. Он спускался в холл, когда услышал за спиной тихие звуки шагов. Рванув в обратную сторону, Алиас замер, наблюдая, как Кэйт, осторожно шагая, выходит из комнаты Генри. А заметив его, улыбнулась тепло и ласково.