Остаться человеком (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 33

Эмоции Халира, похоже, мечутся между страхом попасться и откровенной злостью. Селий же покрывается пятнами, тщетно пытается что-то мычать.

— Иди сюда, — киваю Лайле, подходит со смесью боязни и любопытства. Разглядываю брюки аристократов — у обоих застёжки, срабатывающие на прикосновение. Подношу ножнички опасными кончиками вплотную к так оберегаемым мужчинами частям тела, подбавляю маниакального блеска во взгляд. Селий начинает поскуливать.

— Сейчас вы у меня узнаете, как трогать чужое без разрешения, — бормочу словно бы сама себе. По очереди обвожу, слегка поцарапывая, небольшие круги вокруг застёжек:

— Вот это здесь, по-моему, лишнее, — комментирую свои действия. Ткань отзывается лёгким потрескиванием. Селий начинает покрываться потом: видимо, боится, что я не о брюках, а о находящемся под ними. Оборачиваюсь к Лайле: — Вырежи-ка для коллекции. И давай поскорее, времени нет.

Лайла вскидывает на меня глаза, словно хочет возразить, но не решается. Берёт ножнички, пытается пристроиться сначала к Селию. Упираю руки в бока, жду.

Лайла склоняется, во взгляде замечаю проступающую не свойственную ей кровожадность. Вырезает неровный кружок, поглядывает на меня. Замечаю, как довольно обводит языком губы с той же скоростью. Ткань с натугой поддаётся. Одобрительно киваю. Несколько раз, похоже, колет Селия острым концом, тот мычит — не то жалобно, не то угрожающе. Но мышцы по-прежнему не действуют, поэтому сказать ничего не может. Зато Лайла каждый раз выдаёт "ой, простите, господин". И почему мне кажется, что в голосе вовсе не раскаянье?

Халир же, когда очередь доходит до него, усиленно старается держать лицо, насколько может в такой пикантной ситуации. Только злобно поглядывает на Лайлу. Вздыхаю мысленно. Придётся не отпускать её никуда, захочет же, паршивец, сатисфакции.

Наконец, рабыня поднимается, подаёт трофеи, возвращает ножнички.

Разглядываю работу. А что, миленько. Пояса на месте, зато под ними — красота. У Халира сквозь дырку переливается нечто металлического отлива — интересный вариант белья. У Селия же, похоже, на интимном одеянии изображена девица в непристойном виде, и этот-то непристойный вид как раз выглядывает в новоиспечённое окошко. Самой непристойной своей частью.

— Как экзотично, — хмыкаю, беззастенчиво разглядывая обоих. Что бы с Варном сделать? И оставить безнаказанным подозрительно, и подставлять под господские срывы злости не хочется. Впрочем, штаны, видимо, снять придётся. Хозяин ведь наверняка не побрезгует надеть вместо своих расползающихся. Тем более, что Варн не так уж плохо одет.

Смотрю на него — по-прежнему на земле, в позе абсолютной покорности. Приходится напомнить себе, как он к Лайле заявился. Даже если это чей-то приказ, Антер такой приказ ни за что не стал бы исполнять! Хотя в Антера с детства не вбивали подчинение.

Вспоминаю их драку в пещере. Нет, определённо этому рабу предоставлено свободы больше, чем нужно.

— Раздевайся, — говорю решительно. Тут же встаёт, скидывает брюки. Под ними чёрные не то стринги, не то джоки с блёстками. Не удержавшись смеюсь: — Это ты для Халира носишь?

— Господин приказал всегда быть в форме, — отвечает. Мне его даже жаль — неудобно же! Вижу, что собирается избавиться и от них, качаю головой:

— Не надо.

Киваю Лайле, чтобы забрала брюки, зову за собой. Потом смотрю на Халира, повожу рукой в сторону валяющихся рисовальных принадлежностей:

— Чтобы сегодня прислали всё то же самое, только новое. И попробуйте снова подойти к моим рабам без разрешения! В следующий раз вместе с ширинками что поважнее отрежу!

Надеюсь, хоть на какое-то время успокоятся. Потом наверняка начнут по новой, но может дойдёт, что я пусть и странная инопланетянка, однако вполне понимаю все преимущества местного строя.

Халир мычит, нет времени разбираться. Сколько там уже Олинка? Сердце словно тиски сжимают.

Вызываю гравицикл навстречу. Придётся, наверное, штраф заплатить — здесь пешеходная зона, но некогда мне. Переживаю за Антера всё сильнее. Сажусь впереди, Лайла сзади пристраивается.

Не успеваю отъехать — вижу двух полицейских.

— Извините, госпожа, — обращается одна из них, приходится чуть задержаться, — но в парке нельзя использовать транспортные средства.

— Скажите вон тем вот! — отвечаю сердито, машу рукой в сторону, где остались дружки.

— Вас кто-нибудь обидел?

— Да так, — пожимаю плечами. — Постоянно то к рабам пристают, то напоминают не самые приятные моменты жизни, — жалуюсь, подбавляю истеричных нот, вываливаю на девушек негодование по поводу поведения некоторых особей мужского пола. Кивают понимающе, достаю трофейные ширинки:

— Я им слегка фасоны подправила… вы уж проследите, чтобы не переодевались! — прошу. Полисменши улыбаются, с сожалением сообщают, что штраф всё равно придётся оплатить, однако об "особях" они позаботятся.

Всё-таки Тарин — удивительная планета. То, что где-нибудь в другом месте было бы дикостью, здесь лишь лёгкая шалость.

Полицейские отдают честь, прощаются. Надо же, даже сканером не воспользовались. Едва речь заходит о правах мужчин, у местных женщин сразу понимающие улыбки. Такой странный перекос, явно поддерживаемый на уровне повсеместной пропаганды. Почему-то вспоминаются пылкие речи Немезы.

Прощаемся, они идут в указанном направлении. Поскорее стартую, запускаю поле. Оборачиваюсь к Лайле.

— Тебе что, нравится? — спрашиваю. Нет, ну может я действительно ей весь кайф перебила? Хотя судя по тому, как ножничками орудовала да у Клима дома отмывалась…

— Я не знала, что вы рядом, госпожа. Моё слово против их слова ничего не значит. Даже если позвоню, даже если будет такая возможность… они отделаются компенсацией, и мне же потом достанется ещё сильнее. Я уже столько раз это проходила.

— Не веришь мне, значит? — ну конечно не верит.

— Что вы, госпожа!

— Тогда говори честно, часто они к тебе… пристают? Пока жила у Клима?

— Это в первый раз, госпожа.

Вздыхаю. Варн мне, видимо, приснился. Вот бы Антер успел с ней до отъезда пообщаться! Впрочем, и сама справлюсь, лишь бы не сорвалось ничего.

— Лайла, мне сейчас реально негде тебя разместить. На яхте разве что? Куплю другую камеру, она будет работать круглосуточно. Настрою на себя, чтобы никто не смог отключить. Как только Чара уедет, заберу тебя и подумаем, как можно их отвадить. Если есть предложения — говори.

— Никак, — похоже, пожимает плечами.

— Что значит никак? — возмущаюсь. — Не дойдёт — перейдём к более серьёзным мерам, но рано или поздно заставлю их понять, что со мной нужно считаться!

Выезжаем из парка, настраиваю автопилот в направлении дома. Набираю Клима — отвечает почти моментально, радостно заводит речь, что вчера звонил, и сейчас вот снова собирался.

— Клим! — обрываю холодно. — Ты почему записи с камеры Лайлы удалял?

Несколько секунд молчит.

— Но… — отвечает осторожно. — Я их просматривал, там ничего серьёзного не было, вот и… Извини… что-то случилось?

Клим пытается рассмотреть, где это я, но максимально сужаю угол обзора и разворачиваюсь так, чтобы Лайла туда не попадала.

— Твои дружки нашли способ — просто отключали камеру, а потом снова включали. Может, что-нибудь ещё и вырезали, не знаю.

— Но Лайла ничего не говорила…

— Послушай, Клим! Я попросила присмотреть, чтобы в обход меня рабыней никто не пользовался, а ты даже этого не можешь. И какой из тебя муж, скажи пожалуйста?

Клим как-то бледнеет, меняется в лице.

— Прослежу, — обещает, на редкость твёрдо.

— Нет уж, я её забираю. Будь любезен переслать вещи.

Антер

— Это Олинка? — уточняет Лера шёпотом. В руках у неё что-то непонятное, словно клубок нитей, или верёвок, которые на ходу принимают какую-то форму. Потом спрошу.

Киваю, указывает головой наверх — испытываю некоторое облегчение, поскорее поднимаюсь. У спален на несколько мгновений останавливаюсь. Чара уже открывает дверь, перетащить медкабину не успею, поэтому захожу в свою бывшую комнату. Поднимаю крышку. Если что, прыгну внутрь, закроюсь и… И что? Демон его знает. Выиграю хоть немного времени.