Замедленное падение (СИ) - "Rust Rowan" - Страница 39

Айви открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же снова закрыла.

Нечего сказать. И нечего спросить. Слишком мало они успели узнать о напарнике. Слишком мало о себе он счёл нужным рассказать. Вот это прокол, командир… Сунуться в пекло неизвестно с кем. Доверить жизнь — свою и напарника — неизвестно кому…

А впрочем, чего уж тут сокрушаться: об Адаме она тоже знала недостаточно. И о себе, как ни странно это признавать, тоже.

А теперь информация посыпалась на неё, как камни из прорвавшегося истлевшего мешка. Только и следи, чтобы не пришибло или не перебило ногу.

Тайны, чёрт бы их подрал…

И тут Айви в первый раз в жизни засомневалась — а так ли уж хорошо знать правду?

Тайны становятся тайнами не без причины. И охраняют себя сами — не гнушаясь любыми средствами.

Ну что ж, хотели правды? Получите. Сами напросились…

***

Теперь оставалось только ждать. Ждать возвращения Пауля, ждать, пока заживут раны — и пока прояснится в голове. Айви валялась, разглядывала карты, жевала что-то, пила таблетки, ненадолго засыпала. Адам молча рылся в рюкзаке, перебирал снаряжение, чистил оружие. Дремал, привалившись спиной к стене, отчего не всегда было понятно, спит он или просто погрузился в размышления.

Айви только радовалась полной тишине. Разговаривать ей не хотелось совершенно. Она постоянно невольно напрягала слух — не раздадутся ли в коридоре за аркой выхода приближающиеся шаги?

Тишина. Должна бы успокаивать — почему же так пугает?

Шли часы. Сколько их утекло в никуда — Айви даже не пыталась сосчитать.

Проснувшись в очередной раз, она вдруг отчётливо осознала — пора идти. Куда, зачем — неважно. Их время в этом святилище истекло. Она подтянула к себе рюкзак и стала укладывать вещи. Достала бальзам и перевязочные пакеты — перед выходом надо ещё раз сменить повязку.

На этот раз процедура далась намного легче. Регенерирующие свойства бальзама оказались на высоте. Айви управилась за каких-то полчаса и даже почти не ругалась. Одевшись, она уселась на пол у стены и устало привалилась к ней, прижав затылок к прохладному камню.

— А страшно подыхать-то, — послышался вдруг жалобный мальчишеский голос.

Айви покосилась на Адама, который сидел у стены шагах в пяти, подтянув колени к подбородку. Заспанный и помятый, он больше обычного походил на подростка.

— Я ведь ничего ещё в жизни толком не видел, — продолжил парень, запрокидывая голову. На тощем горле дернулся острый кадык. — Только из школы — сразу в казармы. К психам этим. Родные умерли. И потом… Ни друзей. Ни… — он повёл головой вправо-влево, прижав затылок к стене, и по пещере разнеслось неприятное шуршание. — Девушки у меня так и не было. Ни разу даже не целовался ни с кем, — он замолчал, будто ожидая какой-то реакции на свои слова. Айви, естественно, промолчала. Что этот сопляк себе думает? Нашел подружку для разговоров по душам…

Адам завозился — зашуршали и заскрипели черепки, устилающие пол — и пододвинулся чуть ближе.

— Слушай… — он кашлянул и сглотнул, и Айви чутким носом уловила исходящий от него терпкий запах страха. Боится? Чего? Что он там задумал? Она не шевельнулась, но внутренне подобралась, готовая в любой момент сорваться с места или перехватить атакующую руку.

— Мы же всё равно тут умрем, это точно, — голос парня вдруг стал заискивающим. Запах страха усилился, но Адам, сделав рукой странный нервный жест, будто брезгливо стряхивал с пальцев какую-то налипшую гадость, все же договорил: — Ты же девушка. Ты могла бы…

Айви остолбенело уставилась на него, не сразу сообразив, что этот ненормальный имеет в виду. А когда до нее дошло…

Лицо Адама в свете лампад выглядело пугающе осунувшимся, под глазами залегли темные тени, которые делали его похожим на одну из жутких статуй в святилищах. Под взглядом напарницы он мгновенно сник и торопливо отполз подальше.

— Ну ты придумал, — Айви покачала головой. — Так и хочется тебе кровушку проверить. Безумие налицо.

— Почему безумие-то сразу, — буркнул Адам, пряча взгляд.

— Потому что — может, разве что нейрочуму я сочла бы достаточным оправданием для этого бреда, — спокойно ответила Айви. — Слушай внимательно, мышонок, и запоминай. Еще один такой намёк — и я достану свою пятую конечность, — она выразительно погладила рукоять кинжала в ножнах на поясе, — и твоя… проблемка отпадёт сама собой. В буквальном смысле, — и она многозначительно покосилась куда-то в область низа живота парня. — И… папашу на помощь можешь не звать. Не успеет он прибежать. Поверь. Не успеет.

— П-понял, — Адам снова судорожно сглотнул и суетливо отполз ещё дальше. — Ох, прости… Что это я вообще несу такое… Чёрт, — он то ли хмыкнул, то ли всхлипнул. — Спятил я, да? Это просто… Правда галлюцинации такие?

— Надеюсь, что они, — усмехнулась Айви, откидываясь на стену.

Адам еще немного повозился, улегся, прижавшись спиной к стене и подложив под голову рюкзак, и наконец-то затих.

Айви сидела неподвижно, вслушиваясь в гулкую тишину подземелья. Казалось, что по коридорам неслышно бродит голодное эхо, которое только и ждет малейшего звука, чтобы вцепиться в него и растрясти, размножить, разбросать по всем закоулкам, кавернам и бездонным колодцам.

Все-таки зря она не оглушила и не связала этого психа…

Вот куда он потащился один?..

— Слушай, — вдруг подал голос Адам. Рано обрадовалась — сопляк ещё не заснул… — Можно спросить?

— Смотря о чём, — устало вздохнула Айви.

— Ты о чём или о ком думаешь, когда вот так сидишь, смотришь в темноту и понимаешь, что мы все скоро умрём?

— Ну, вот прямо сейчас я сижу и жалею, что все-таки не треснула Пауля по башке и не связала, — призналась Айви. — А что?

— Да нет, не об этом я… А вот есть же кто-то, кого тебе в самом деле жалко больше никогда не увидеть? Или наоборот — что вот скоро ты умрёшь и встретишься с кем-то на том свете. Ну, такое поверье… У тебя есть… был парень? Муж? Да, может, и дети — ты же старше меня…

Айви медленно выдохнула.

— Я не хочу наносить тебе травмы, — сказала она ровным голосом, — ты пригодишься мне целым и здоровым. Поэтому я настоятельно рекомендую, — и, молниеносным движением вскочив на ноги и подлетев вплотную к парню, схватила его за куртку на груди, приподняла над полом и тряхнула так, что он ударился затылком о стену, — заткнуться и никогда, — она тряхнула его еще раз и закончила отрывисто, повышая интонации с каждым словом: — Не. Поднимать. Больше. Подобные. Темы, — отшвырнув парня, Айви развернулась и шагнула в темноту, шипя сквозь зубы от боли — время для таких рывков, конечно, ещё не пришло… Но уж очень сильно взбесил щенок своим бредом.

— Эй, ты куда? Прости, я больше не буду! — нагнал её испуганный голос. Айви только дёрнула плечом и вышла из святилища в коридор, со злостью топча хрустящие черепки на полу.

Отойдя шагов на тридцать — сюда свет лампад уже не проникал, и вокруг сомкнулась уже привычная смоляная тьма — Айви остановилась и шагнула в сторону, вытянув руку. Ладонь задела прикрывающее стену полотнище, от прикосновения рассыпавшееся в пыль. Остатки украшений в святилище, такие же пыльные и истлевшие, как и сами божества, которым здесь поклонялись…

Айви, скрестив ноги, уселась на пол и прислонилась к стене плечом и виском. Камни древней облицовки стен, любовно обтёсанные почти до зеркальной гладкости безвестными, умершими много веков назад строителями, приятно холодили вдруг запылавшую голову сквозь ткань капюшона.

«Парень… Муж. Дети».

«Да пошёл ты!»

Айви даже передёрнуло.

Что значит быть чьей-то женой?

«Ты не посмеешь! Ты моя жена! Я запрещаю тебе!».

Вот что это означает.

«Да, дорогой, не кричи так, разбудишь…».

«Во-от, сейчас ты о дочери вспомнила! А что с ней будет, если ты там сгинешь, ты подумала?.. Да что ты за мать? Посмотри на себя!..».

Грохот мебели, сдвоенные быстрые шаги.

«Отпусти, я поняла! Прости меня. Больше не буду заводить разговоры на эту тему».