Вторжение. Смерть ночи - Марсден Джон - Страница 46

— Слушай, а что такое «чолки»?

— Чолки? Не знаю.

— А где словарь?

— Не знаю.

— Спасибо за помощь! — огрызнулась я.

Помчавшись наверх, в гостиную, я нашла словари — оксфордский и австралийский. Но они помогли мне не больше, чем Робин. Стало ясно лишь, что «чолки» так или иначе связано с мелом, «чолк». Я уже сильно подозревала, что это словечко может означать, но нуждалась в подтверждении. И его дал мне Гомер, когда вернулся со своей смены. Мы сидели вдвоём в эркере.

— Чолки? Это учитель — всё это знают.

— Вот как? Действительно? Ну тогда всё сходится. Тот мужчина, в сарае Кевина, сказал, что там был человек, бывший чолки, и именно он отбирал людей на территории ярмарки — по его подсказке людей уводили... — Я ещё сильнее разволновалась, вспомнив кое-что ещё. — И к тому же, кем бы он ни был, он знал всех, кто состоял в армейском резерве. Всё это идеально подходит к Харви! Идеально подходит!

Когда мы поведали об этом остальным, каждый отреагировал по-своему. Фай просто сидела, побледнев от потрясения, не в силах что-либо сказать. Ей словно никогда и в голову не приходило, что люди способны на такие низости. Ли, тоже побледневший, вскочил, его глаза пылали. Он изо всех сил ударил кулаком по стене.

— Он покойник! — заявил Ли. — Именно так. Он покойник.

Пройдя через комнату, Ли встал у окна, засунув руки под мышки и дрожа всем телом.

Гомеру понадобилось некоторое время, чтобы освоиться с этой мыслью.

— Да, всё сходится, — заговорил он почти мягко. — И это очень многое объясняет.

— Ну и что нам теперь делать? — спросила я. — Если мы намерены как-то атаковать те дома, то чего именно мы хотим? Уничтожить сами дома и всех, кто в них окажется? А дом Фай тоже? Хотим ли мы убивать людей? И майора Харви в том числе?

— Да! — заявил Ли, не оборачиваясь. — Всё перечисленное.

Он выпрямился и сделал выпад вперёд, как будто пронзая солдата. Ли становился страшным, когда вёл себя вот так.

— Это просто ужас, что они живут в нашем доме, — пробормотала Фай. — Мне кажется, нужно провести полную дезинфекцию, когда они уйдут. Но мне не хочется разрушать дом. Мама с папой убьют меня за это.

— Думаю, твоим соседям не слишком понравится, если мы подожжём все дома, кроме твоего, — заявил Гомер. — Это будет нечестно.

Фай окончательно впала в отчаяние.

— Я же видела, как взорвался дом Корри, — сказала она. — Видела, что они с ним сделали...

— Давайте потом решим, — предложил Гомер. — А сначала подумаем, можем ли мы вообще как-то напасть на то место. Если нам не удастся изобрести способ, как это сделать, то Фай не о чем тревожиться.

— Ты говорил о поджоге, — напомнила я. — Но не знаю, легко ли это?

— Это первое, что пришло мне в голову, — ответил Гомер.

— И ты собираешься убивать людей? — спросила Робин.

— Да! — снова отозвался Ли.

— Ли! — обратилась к нему Робин. — Перестань так говорить! Мне противно, когда ты такой. Меня это пугает.

— Но ты не видела, что они сделали с лагерем «Героев Харви», — возразил Ли.

— Вернись, Ли, сядь сюда, — попросила я.

Через мгновение-другое он так и поступил — сел рядом со мной на диван.

— Думаю, есть всё-таки разница между тем, чтобы поджечь дом, зная, что кто-то может погибнуть, и тем, чтобы намеренно убивать, — заговорил Гомер. — Но вообще-то, если мы убьём Харви и несколько старших офицеров, мы всё-таки поможем родине в этой войне. Мы же так спасаем жизни наших людей. Это факт, и тут даже спорить не о чем. Настоящий вопрос в том, хватит ли у нас духу на такое?

На какое-то время мы погрузились каждый в свои мысли. Я догадывалась, что все заняты тем же, чем и я, — копаются в себе, пытаясь понять, способны ли они на хладнокровное убийство. К собственному удивлению, я поняла, что, пожалуй, способна. Хотя мне не нравилось, что война так быстро меня ожесточила, я всё же чувствовала, что именно это от меня и требуется. Ведь все люди, запертые на территории ярмарки: мои родители, наши друзья, соседи — вполне могли этого ожидать. И те беспомощные милые бедолаги, что очутились в лагере Харви, тоже. Да и остальные люди по всей стране. И каким-то образом оказалось, что я должна просто сделать это. А насчёт того, как это повлияет на меня, думать уже потом. Странно, но только сейчас я осознала, что это может быть опасным и для меня самой.

— Я буду делать то, что должна, — сказала я.

— А если это будет означать намеренное убийство? — спросил Гомер.

— Да.

— А ты сможешь направить на них оружие и нажать на курок? — продолжил Гомер. — Сделать это спокойно, сознательно. Мы ведь уже знаем, на что ты способна сгоряча.

Робин хотела возразить, но Гомер быстро перебил её.

Мы должны задавать друг другу такие вопросы, — сказал он. — Нам надо понять. Ничего хорошего не будет, если в критический момент окажется, что кто-то не в силах исполнить задуманное. Тогда мы просто погибнем.

— Боже, мне иногда хочется, чтобы мы оказались в плену, как все остальные, — покачала головой я. — Но почему именно нам приходится всё это делать? Я не знаю, на что способна, и не узнаю, пока не окажусь в конкретной ситуации. Но думаю, что смогла бы застрелить одного из них.

— Отлично, — кивнул Гомер. — Ли?

— Я никого не подведу, — ответил тот.

— Что это значит?! — Робин начала выходить из себя. — Получается, что любой из нас, кто не хочет убивать, подводит остальных? Будь реалистом, Ли! Иногда для того, чтобы не сделать чего-то, нужно больше храбрости, чем для того, чтобы сделать.

Ли промолчал, просто снова задумался, не обращая внимания на то, что я поглаживаю его бедро. Гомер наблюдал за ним с минуту, потом вздохнул и повернулся к Фай:

— А ты, Фай?

— Сделаю всё, что смогу, — ответила она. — Даже если придётся уничтожить наш дом. Но, если честно, не вижу необходимости. В нашем доме поселили просто рядовых. Ни одной важной персоны там, похоже, нет.

— А ты сможешь в кого-нибудь выстрелить? — спросил Гомер.

— Нет. Ты же знаешь, я ни разу в жизни ни из чего не стреляла. Я уже умею заряжать и так далее, но стрелять не хочу.

— Ладно, хорошо, — кивнул Гомер. — Но сумеешь ли ты столкнуть кого-то с крыши, или зарезать, или, например, бросить в ванну электронагреватель, чтобы кого-то убило током?

— Наверное, только последнее.

— Значит, ты могла бы кого-то убить, если бы при этом не нужно было вступать в физический контакт?

— Пожалуй... Тут действительно есть разница. Я, наверное, и стрелять могла бы, если бы умела обращаться с ружьём.

— Робин?

— То, что сказала Элли, заставляет меня задуматься, — неожиданно сказала Робин. — Когда она спросила, почему именно мы оказались в таком положении, почему не попали в плен, как остальные... Может, для нас это некое испытание, проверка, мы должны продемонстрировать, на что способны... — Она встала, прошла к окну, потом повернулась к нам лицом. — И в конце, возможно, нас будут судить именно по тому, как мы справились с самими собой. Думаю, мы только тогда сможем пройти это испытание, если будем действовать с честью, если изо всех сил будем стараться поступать правильно. Если мы не станем делать что-то из жадности, амбиций, ненависти, жажды крови... если будем поверять все собственными убеждениями, постараемся быть храбрыми, честными, справедливыми... ну, думаю, ничего другого от нас и не требуется. Мы вовсе не обязаны быть безупречными, стоит хотя бы просто стремиться к этому.

— Ну и что ты готова совершить? — спросил Гомер.

— Не могу сказать заранее. Давайте составим план, а я сделаю всё, что смогу, чтобы его осуществить. И пока тебе придётся удовлетвориться этим.

— А как насчёт тебя самого, Гомер? — спросила я.

Гомер ответил, и его голос был таким же решительным, как и взгляд:

— Я буду сражаться и ни перед чем не отступлю. Ну, пожалуй, хладнокровно убить женщину-солдата мне было бы трудновато, это самое тяжёлое для меня. Может, это и нелогично, но так уж оно есть. Но думаю, если понадобится, я и это сделаю.