Шерхан (СИ) - Кострова Валентина - Страница 45

— Власов, обвиняя нас в нечистоте репутации, вспомни свою, идеальный ты наш, только я в отличие от тебя, не стану обличать при детях, сохраню твое достоинство и авторитет в глазах дочерей!

— Да пошел ты! — папа вспылил, хватает меня локоть и выдергивает из-за стола. Я находилась в какой-то прострации, не понимала, что мне нужно делать, в голове все смешалось от полученной информации, вернее от ее кусочков.

— Лера! — Яр меня окликает, я беспомощно оборачиваюсь и смотрю на него, он злился, это было видно по подрагивающим губам, по напряженной позе.

— Лера! — шипит мне на ухо папа. — Мы без него воспитаем ребенка, нам не нужны в семье криминальные авторитеты, а тут яблоко от яблони недалеко упало!

— А еще он киллер! — так не к месту встревает до этого времени молчаливая Вика. — Ребята мне рассказали, что раньше он убивал на заказ, брал огромные деньги, это, конечно, ходит как слух, но никто не сомневается в правдивости этого домысла!

— Ты ж не хочешь вечно жить в страхе за свою жизнь и жизнь малыша? — я вздрагиваю, перевожу растерянный взгляд на папу, он пристально смотрит на меня. — Такие люди всегда несут с собою опасность, угрозу! Ты никогда не будешь рядом с ним в безопасности! Я пойду тебе навстречу, Лера, мы все продадим и уедем в столицу, как ты в свое время и мечтала, подальше от этих людей!

— Лера, послушайся в кое-то веки папу! — Вика по-родственному меня обхватывает с другой стороны, вместе ведут к выходу. — Мы справимся, я не хочу однажды не проснуться, потому что недруги Ярослава решат надавить на него через родственников! А эти люди ничем не гнушаются, им все равно кого калечить, убивать, пугать!

Мы выходим из зала, я все еще нахожусь в каком-то ступоре, словно меня накачали какими-то веществами, все понимала, а предпринять самостоятельные действия не могла. Вика бежит в гардеробную за вещами, возвращается, помогает мне надеть пальто.

— Завтра я займусь продажей дома и поиском жилья в Москве, думаю до твоих родов все вопросы решим! — папа придерживает меня, когда покидаем ресторан. На улице похолодало. Вздрагиваю. Холод пробирает не только до костей, холод пробирается ко мне в душу.

— Мне рожать в середине марта, — зачем-то проясняю ситуацию с моим сроком. Холод все же приводит мои мысли в порядок. — Но я не хочу никуда ехать! — убираю папины руки с локтя, отступаю назад. — Я не верю в то, что тут наговорили. Это просто небылицы какие-то. Криминал, киллер, махинации- вы поменьше смотрите детективов!

— Лера! — слышу сзади голос Яра, поворачиваюсь. Он без верхней одежды, бежит ко мне. Хватает меня за руку и притягивает к себе, при этом заглядывая в глаза. — Я не отпущу тебя!

— Я и не собиралась уходить!

— Вот и отлично! Поехали домой! — пытается улыбнуться, но губы не слушаются, получается какая та кривая ухмылка. Я протягиваю пальцы к его щекам и прикасаюсь к нему. Он судорожно вздохнул, незаметно склонил голову. Глаза смотрят на меня с теплотой, с обезоруживающей нежностью, я бы даже сказала беззащитной нежностью, которую хочется спрятать от окружающих. Она личная. Она персональная.

— Лера! — громыхает голос папы, я вздрагиваю, испуганно смотрю на родителя через плечо. — Подумай хорошо головой, не слушай его сладкие речи! Я буду тебя завтра ждать, позвони, за тобою приедут!

— Еще одно слово, однажды не проснетесь! — холодно, без каких-либо эмоций произносит Яр, а я дергаюсь в сторону, сводя брови к переносице. Почти так же сказала Вика. Он смотрит на меня с мягкой улыбкой, ощущение, что передо мною два разных человека. Я отступаю назад, я понимаю, что запуталась. Понимаю, что не могу удержать свои розовые очки, которые еще держатся на кончике носа, но вот-вот слетят вниз.

— Лера… — он тянется ко мне, пытается взять мои ладони, сжать их, а я смотрю на него, и в голове проносятся все, на что очень долго закрывала глаза: ночные звонки, поздние приходы, нервы, когда сгорел ресторан, ощущение, что за мною следят, постоянное чувство тревоги, я списывала ее за счет беременности.

Отворачиваюсь, иду к машине Яра, он идет следом, придерживаясь расстояния, давая мне время побыть в своей личной зоне без постороннего вторжения. Открываю переднюю дверь, сажусь, жду, когда Ярослав займет свое место у руля. Выдерживаю еще несколько минут, пока машина не выехала на дорогу.

— Скажи, все что было сказано в ресторане — это правда?

— Что именно? — быстро реагирует Ярослав. Он видимо ждал моего вопроса.

— Киллер, махинации, криминал?

— Лер, — осторожно начинает Яр, не спуская глаз с дороги, — понимаешь, в этой жизни есть не только белое и черное, существует множество оттенков…

— Это ты кому объясняешь? Фотографу со стажем! — иронизирую, он поджимает губы, постукивает пальцами по рулю. — Давай по существу и правду.

— Ты обещала мне, что останешься, даже если я окажусь сыном Дьявола…

— Ближе к теме, Яр!

— Да, он убивал.

— А ты?

— Я? — перестает контролировать дорогу и смотрит на меня тяжелым взглядом. Я смотрю и жду. Жду ответа на вопрос, ответа, который определит мое восприятие мира. Взгляд длится секунду, сердце мое замирает, сердцебиение замедляется, в легких постепенно заканчивается кислород, а новый вздох почему-то не получается сделать. Я живу мгновение. Мгновение…

Машина внезапно резко подает в сторону, Ярослав прерывает наш зрительный контакт, хмурится, с беспокойством смотрит на панель приборов.

— Че за хрень! — слышу его шепот, вижу, как давит на тормоз, а педаль словно проваливалась в пол и не давала никакого эффекта. Машина как раз набиралась скорость, мы катились с небольшой горки. Яр перестает жать тормоз, хватается за ручник, резко его дергает и… ноль реакции. Машина неслась вниз, а впереди был перекресток. Я с ужасом смотрю мигающий предупреждающий сигнал светофора. Впереди все затормозили.

— Сука! — шипит сквозь зубы Ярослав, выруливает на встречку, пока она пустая. Я хочу кричать, но крик застревает в горле, поэтому я просто хватаюсь за ремень безопасности и с широко открытыми глазами смотрю, как мы летим на стоящую машину. Ужас отражается на лице водителя, который начинает лихорадочно отстегиваться, выскакивает из машины. Яр резко выкручивает руль, машину заносит, вижу в боковом зеркале, как из-под колес повалил дым. У меня начинает болеть живот, а я не могу поменять позу, не могу отцепить руки от ремня, не могу даже моргнуть. Ярослав выворачивает джип вновь в каком-то в пируэте. Кажется, мы остановились. Я пытаюсь облегченно вздохнуть, воздух с трудом проникает внутрь, дерет меня. Мельком смотрю на дорогу. Джип стоит посередине перекрестка. На нас несется «газелька», лихач только сейчас обращает внимание на то, что все стоят, видит нас, начинает тормозит, но видимо скорость была выше, чем положено.

— Яр! — обреченно шепчу, не зная, что делать, молиться или признаться в любви. Он поворачивает голову.

— Твою ж мать! — начинает дергать мой ремень, чтобы отстегнуть, но замок заедает. Я не вижу, что происходит, я только слышу скрежет металла. Яр накрыл меня собою. Время остановилось. Не дышу, не живу, вернее живу, но звуки реальности доходят до меня запоздало. Кто-то кричит, кто-то требует вызвать спасателей, полицию, «скорую». Мне страшно пошевелиться. А еще оказывается успела закрыть глаза, теперь боялась их открыть. Чувствовала на своем лице рваное дыхание Ярослава. Живой! Хоть и дышит как-то странно.

— Лер! — зовет он меня глухим голосом, осторожно касается пальцами моего лица. Хочу ответить, но во рту сухо, слюней нет, настоящая пустыня. Пытаюсь все же подать голос, но горло сводит спазмом, приступ удушья или что со мною?

— Лера! — рявкает Ярослав, встряхивая меня за плечи, вынуждает открыть глаза. Медленно приподнимаю веки. Голова кружится, его лицо расплывается перед глазами. Мне плохо. Боль внизу живота становится какой-то адской, невыносимой.

Не дождавшись от меня какой-либо вразумительной реакции, Яр исчезает из поля зрения, слышу много мужских голосов, чувствую, что он меня оставил. Ненадолго.