Трилогия о Вратах: Солнце и тень Аурелии (СИ) - Соот' - Страница 6

Господин поднял на него взгляд совсем ещё детских, мечтательных карих глаз.

Марк

Ничего не могу понять по нему. Морда кирпичом. С такого станется устроить побег. Может, пусть бежит и ну его, меньше проблем?

Тут же напоминаю себе, что Зак подарит ещё. Нет уж, сосредоточимся на одном рабе… В конце концов, я богатый бездельник или нет? Быть не может, чтобы не справился с тем, кто мне принадлежит.

В голове скопилось море вопросов. Ловлю себя на том, что вместо того, чтобы сконцентрироваться на задании и хотя бы на предстоящем вечере, сижу и думаю об этом рабе. Покручиваю в руках странный цилиндрический предмет. В инструкции сказано, что он предназначен для наказания и подчинения рабов. Всё равно непонятно, в чём суть.

Появляется Ксавьер с подносом в руках. Даже не сразу замечаю его — поднимаю глаза, только когда слышу вопрос. Он опять на коленях. Нет, ну мне-то что? Может, удобнее ему так… Взрослый же человек…

— Как это работает? — спрашиваю его.

Вижу, как мечется по горлу кадык. Горло красивое… Только сейчас понимаю, что как мне его привезли, так он и остался почти обнажён. В одной набедренной повязке, не скрывающей даже мускулистых ног. Может, по сравнению с другими рабами он и худой, но меня такой как тростинку сломает. А некоторые местные богатеи ещё более тощие, чем я… Так почему же рабы не восстанут? Не уничтожат их всех?

«Оружие...» — отвечаю сам себе. Должно быть оружие, которое удерживает их. Ну, и те ограды, о которых говорил Зак. Вот только кого будет проще об этом расспросить… Его или раба?.. Пока бы выяснить, что это за хрень у меня в руках.

— Жезл Власти предназначен для того, чтобы сломить волю раба, — как по выученному говорит раб.

— Это я читал… — протягиваю задумчиво. От самого названия смешно, но от Аурелии ничего другого не ожидал. Правда что ли попробовать нажать? Следственный эксперимент, так сказать…

Провожу по цилиндрику кончиком пальца, как написано в инструкции.

Ксавьер сгибается и валится боком на пол. Едва успеваю броситься к нему и не дать удариться о стол головой. Уже по дороге вспоминаю, как такую же демонстрацию мне устроил Зак.

Раб оказывается у меня в руках. Зубы стиснуты, по лбу струится пот.

Глажу по промокшим волосам.

— Извини…

Раб испуганно смотрит на меня.

— Я бы не проверял, если бы ты мне нормально сказал! — тут же взрываюсь я. — В следующий раз будешь внятно на вопросы отвечать!

Страх в его глазах чуть отходит в сторону, его дополняет злость. Знал бы, как я испугался… Надо прощупать, на какой он работает волне и какой с точки зрения физики даёт эффект.

«Экспериментатор хренов», — тут же ругаю себя. Может, он вообще не понимает языка Сети? Какой-то у нас с ним конкретный дисконнект…

— Из какого ты мира? — спрашиваю его.

Молчит.

Как воды в рот набрал. Сейчас опять начну выходить из себя. «Спокойно! Стисни зубы и помни, они не ведают, что творят!» Ну да… Драгоценный седьмой постулат.

Делаю глубокий вдох.

— Ксавьер, очевидно, у нас с тобой нет причин друг другу доверять. Но в качестве жеста доброй воли, — я отпускаю его и демонстрирую открытые ладони, основной жест при общении с недоразвитыми аборигенами, — я хочу сказать, что не собираюсь усложнять твою жизнь более, чем это необходимо. Меня не интересует самоутверждение за твой счёт. Я также не нуждаюсь в том, чтобы подтверждать свою власть — по крайней мере до тех пор, пока ты не будешь пытаться оспаривать её. Однако, поскольку тебя поселили в мой дом, и ты будешь жить и питаться за мой счёт, мне кажется логичным, что ты будешь заботиться обо мне и выполнять мои поручения. Андестенд?

— Думаешь… — в глазах раба опять появилась злость, — я должен быть благодарен тебе?

Я моргнул.

— Думаю, — осторожно сказал я, — пока тебе не за что меня благодарить. Но мне бы хотелось, чтобы ты проявил уважение к моему образу жизни и привычкам.

Ксавьер явно хотел возразить, но я опередил его.

— Я в свою очередь обещаю уважать твои потребности и… желания. В той мере, в которой они не перечат моим.

На редкость идиотский диалог двух людей, которых заставили жить под одной крышей, когда ни у одного из них к этому душа не лежит.

— Желания… — Ксавьер скривил губы, с презрением глядя на меня, — у рабов не может быть желаний. До этого ты в инструкции не дочитал… господин?

Я сглотнул и закусил губу. И что мне ему объяснять, что я тут такой же неместный, как и он?

— Правила для раба в большинстве культур устанавливает господин. Я прав?

Ксавьер насторожённо и выжидающе смотрел на меня.

— Значит, я решаю, имеет право мой раб «желать» или нет.

Наступила тишина. Я предчувствовал, что это далеко не последний наш разговор относительно того, что кому можно и что кому нельзя. Хотелось лишь верить, что мы сдвинулись с мёртвой точки взаимонепонимания хотя бы на миллиметр.

Мысли против воли уплывали совсем не туда. Я разглядывал сидящего передо мной мужчину и думал о том, как он красив. Среди элиты Аурелии не мало красавчиков, но тут совсем другая красота. Даже в Сети такую не часто найдёшь. А может быть, я просто схожу с ума…

Сам не заметил, как протянул руку и провёл кончиками пальцев по его щеке. Ксавьер тут же напрягся, с трудом удерживаясь, чтобы не отшатнуться от меня.