Трилогия о Вратах: Солнце и тень Аурелии (СИ) - Соот' - Страница 5

========== Глава 3 ==========

Ксавьер изо всех сил старался не выдать страха, который посещал его в моменты особой близости нового господина. За последние полгода у него сменилось шестеро хозяев, и он сделал определённые выводы: самыми опасными были те, кто обладал самым невинным лицом.

Этому Ксавьер не доверял. Он пытался изображать человечность — впрочем, не слишком старался. А значит, за пазухой у него был припрятан камень.

В сознании остро отпечатался тот момент, когда мальчишка услышал, что раб обучен постельным забавам. Какое пламя блеснуло в его глазах! Ксавьера пробила дрожь при мысли о том, что предстоит его ублажать.

Мальчишка… Ксавьер стиснул кулаки. Младше его самого. Тощий как жердь, с холёным домашним лицом. Аристократ, иначе никак. Здесь, в Аурелии, аристократы души не чаяли в том, чтобы следить за собой. Больше им нравилось разве что издеваться над теми, кто слабей. «Слабей» здесь означало только одно — с чипом в голове. Маленький комочек металла, который разделял человекоподобных на людей и рабов. Что бы ты из себя ни представлял. Одного касания к «жезлу власти» хватит, чтобы смешать тебя с дерьмом.

Ксавьер снова и снова представлял, как мальчишка, которого нужно называть господином, разглядывает этот опасный предмет. Хитроумное орудие пытки, которому невозможно противиться. Иногда Ксавьер думал — почему не сделать чип, который подчиняет жертву целиком? Зачем действовать через боль? Но тут же смеялся над самим собой. Как бы они развлекались тогда, если бы ещё и рабы подчинялись без слов? И так изнывают от тоски среди своих вычищенных до блеска городов под солнцем, которое без приказа повелителей погоды никогда не закроют облака.

Ксавьер ждал. Время шло. Мальчишка оставил его одного. Как будто игрушку забыл убрать в сундук. Не дал разрешения ни присесть, ни пойти следом за собой… Впрочем, за ним и нечего ходить. Только лишний раз напоминать себе, кем ты стал.

Спустя долгих полчаса появился опять. Разрешил сесть на диван. Явно лучшего применения не нашёл. Сам спустился и ушел на кухню.

Ксавьер продолжал стискивать кулаки.

Марк

Чем кормят рабов?

Я открыл холодильник и размышлял над этим непростым вопросом. Вообще-то, наверное, тем же, чем и простых людей. Но мне что теперь, есть с ним за одним столом? Я, как бы это сказать, по натуре интроверт. Мне как-то проще с планшетом, чем с людьми. Тем более… с рабом.

Само это задание представляло собой фарс, раскромсавший мою жизнь пополам. Я за все предыдущие двадцать четыре года столько не пил, не танцевал и не таскался по развлекательным мероприятиям, сколько за последние несколько недель. А теперь кроме всего этого мне с незнакомым человеком под одной крышей жить… И к тому же его кормить?

Тут я вспомнил, как Зак похвалялся, что раб — это универсальная вещь.

— Ксавьер! — окликнул я. Подождал чуть-чуть, надеясь, что не придётся идти в комнату самому или, ещё лучше, поднимать с колен.

Нет, к счастью, команды он запоминал хорошо. Через мгновение показался в дверях. Я поманил его, и Ксавьер остановился по правую руку от меня.

— Во-первых, что ты ешь?

— Что прикажет господин.

Я скрипнул зубами. Манера отвечать на вопросы подобным образом уже начинала злить.

— Ладно… — сказал я, сдерживая себя, — вот тут у нас зона свежести, тут молочные продукты. Можешь брать из верхней части всё. В нижней камере продукты для гостей. Ты умеешь готовить обед?

— Если господин прикажет.

— Если господин прикажет, а ты не умеешь, господину давиться твоей едой?

Ксавьер не отвечал. Я обернулся и обнаружил, что он стоит на коленях.

— Я приказа не отдавал, — чувствуя, как нарастает злость, сказал я, — я задал вопрос. Ты сам по себе умеешь готовить или нет?

Ксавьер молчал. Я видел, как гуляют по его лицу желваки.

— Ладно… — сдерживая напряжение из последних сил, процедил я, — вот тебе первый приказ. Приготовишь мне обед. То, что умеешь готовить хорошо.

Я подумал и добавил:

— На себя тоже приготовь.

Переступил через его ноги, перегородившие мне путь, и двинулся прочь. Только на выходе обернулся и добавил:

— Если тебе удобнее готовить на коленях — не буду мешать. Но если от этого пострадает моя еда — советую встать.

Ксавьер проводил господина взглядом. Ненависть поднималась солёной волной, но то время, когда он пытался сопротивляться, уже прошло. Ксавьер свои возможности понимал достаточно хорошо. Дождавшись, когда «господин» выйдет, он поднялся на ноги и принялся разглядывать содержимое холодильника, пытаясь выяснить, в чём кроется подвох. Проверка, как много он позволит себе?

Наконец, решившись, он достал ветчину, хлеб и принялся делать сэндвичи — по крайней мере, с таким блюдом облажаться трудней.

Когда Ксавьер вышел в комнату, господин сидел на диване согнувшись и, низко наклонив голову, покручивал в руках жезл. Лицо у него было задумчивое, глаза горели любопытством.

На всякий случай Ксавьер поставил поднос с едой на стол и только потом, опустившись на колени, спросил:

— Желаете опробовать, господин?