Трилогия о Вратах: Солнце и тень Аурелии (СИ) - Соот' - Страница 20

— А кто разрешал тебе говорить?

Тот самый случай, когда проще встать на колени, чем спорить. Что и делаю.

— Простите, госпожа, — опускаю взгляд в пол.

Иза неторопливо подходит ко мне — вижу только её стройные ножки. Плеть упирается под подбородок.

— Ты быстро теряешь навыки, раб.

Молчу. Мне ведь не разрешали говорить.

— Забыл, как надо приветствовать госпожу?

Стискиваю зубы.

— Ну! Отвечай!

— Вы не моя госпожа, — цежу сквозь зубы и тут же получаю удар наотмашь по лицу — хорошо, что не плетью, а рукой. — Простите… госпожа.

Всё-таки опускаю лицо в пол и целую носок босоножки.

— Ты, видимо, решил, что Бастиан будет что-то здесь решать. Что сможет — или захочет — тебя защитить.

Молчу. Ничего я не решал. Тут не успеваешь решать, потому что никогда не поймёшь, какой таким, как ты, в следующее мгновение взбредёт в голову каприз.

— Так вот, Бастиан — никто. Ты побудешь у него, а затем вернёшься к нам. Так что не забывай — если нам захочется, мы по-прежнему можем с тобой поиграть.

Тело бьёт дрожь. Я помню… помню, как ночью господин обещал, что никому меня не отдаст. Знаю, это смешно. Захотел — и сказал. Просто слова. Но мне слишком хочется верить, что это правда. Может, потому и начал наглеть… чуть-чуть.

— Простите, госпожа, — оставляю на её пальцах ещё один поцелуй.

Кажется, Иза хочет сказать что-то ещё, но именно в этот момент открывается дверь ванной.

Иза поворачивает голову в сторону господина. Я не смею поднять головы. Только чувствую, как щёки начинают пылать. Поза — лучше не придумаешь. Не только на коленях, но и кверху задом. Чтобы уж точно знал, как нужно меня держать.

— Изи? — спрашивает господин. Мягко, но в голосе звенит напряжение — или мне просто хочется верить, что это так?

— Зашла спросить, долго ты ещё? — у Изы тоже голос совсем другой. Не такой, как секунду назад.

— Ну, видишь, душ принимал. А это что?

Краем глаза вижу, что кивает на мой откляченный зад.

— Он мне грубил. Пришлось заставить прощения попросить.

— Да? — решаюсь чуть повернуть голову и вижу, как у господина взлетают брови вверх. В такие мгновения у него совсем не хозяйский вид. — А мне почему-то не грубил. Ты спускайся, я скоро подойду. Я с ним сейчас сам разберусь.

Снова стискиваю зубы и снова утыкаюсь лбом в ковёр. Конечно, слово госпожи — закон. Даже если попытаюсь опровергнуть — кто поверит рабу?

Изи нехотя отступает назад, шагает к двери и прикрывает её за собой.

— Можешь вставать, — слышу над головой.

Сначала подозрительно смотрю на господина, потом всё-таки начинаю подниматься. Щёки продолжают пылать. Стыдно ещё и от того, что в полный рост я выше его — уже повод придраться к рабу.

Господин смотрит задумчиво и мрачно.

— Ксавьер, ты не мог бы не выделываться при чужих?

Молчу и только чувствую, как кровь приливает к щекам ещё сильней.

— Хочешь кого-нибудь побесить — беси лучше меня. У тебя это получается очень хорошо. Но портить отношения с ребятами мне сейчас нельзя. Так что постарайся меня не подставлять.

Сжимаю губы в тонкую полосочку, подумываю опуститься на колени. А как мне ещё реагировать на его слова? Что бы я ни сделал — я буду их бесить. Просто потому, что у них руки чешутся пустить в ход в плеть.

В конечном счете так и делаю.

— Простите, господин, — говорю.

Бастиан смотрит на меня с толикой злости, но не тянется ни за жезлом, ни за кнутом. Ни разу не потянулся за весь прошедший день.

— Знаешь, — произносит он, отворачиваясь, — твоё «простите» мало стоит, если ты одинаково говоришь его всем — и Изе, и мне.

Отходит и открывает ящик стола. Всё-таки кнут? Внутренне напрягаюсь.

Достаёт шорты и футболку и бросает на кровать. Чуть разматывает полотенце, которое покрывает его бёдра. Косится на меня. Стесняется раба? Правда такой здесь новичок?

Марк

Обидно, честное слово. Как я могу во что-то ставить слова человека, который одинаково реагирует на Изу и на меня?

Лучше мне с ним вообще не разговаривать пока, а то какой-нибудь ерунды наговорю.

Подхожу к комоду, достаю одежду и бельё. Машинально тянусь к полотенцу и тут впадаю в некий ступор.

Конечно, я переодеваюсь при мужиках. Скажем, в фитнес-центре Инициативы никто не будет делить раздевалки по принципу «у кого на что встаёт». Но именно на Ксавьера прямо сейчас член реагирует как-то не так. Приходится набрать воздуха в грудь и напомнить себе: «Я — господин. Мне можно всё. Повышенное либидо иметь в том числе». «К тому же, — мелькает в голове мысль, — это отличный шанс немножко похвалиться собой. Я, может, и не Аполлон, но что-то божественное во мне тоже есть».

Ксавьер