Рождение богини (СИ) - Сергеева Александра - Страница 3

Ягатма уже даже не пытался себя распалить. Не тщился раздуть в душе яростный огонь защитника, оберегателя Рода от черного зла. Ибо честен был, прежде всего, перед самим собой: он не ведал, что имеет дело именно с ним. Но и простая осторожность в столь великом деле многого стоила. Уж лучше ответить собственной душой перед прародителем Рысью и духами предков за невинно пролитую кровь. Много лучше, чем лицезреть уводимые в полон темными силами души родичей… Старик поймал эту питающую уверенность мысль и утвердился на коленях, дабы вытолкнуть вверх измаявшееся тело. Его тошнило и качало на неверных ногах. Первый шаг оказался столь же удручающе невозможным, сколь у человека, перешагнувшего труп собственноручно убитой матери. Второй едва не отправил его носом в землю. А третий чудом спас от падения сгорбленное заледеневшее от отвращения к себе тела. Будто со стороны с жалостью и презрением наблюдал Ягатма за старым павером Рода Рыси, что тащился по рыхлой тропе за тяжело раскачивающейся женщиной с огромным животом. Толстая, седеющая небрежно сплетенная коса ехидной змеей сползала по ее широкой спине. Руки в поношенных рукавицах плетьми висели вдоль тела, обещая, что сопротивления убийца не встретит, пусть только дотащится живым до жертвы. И сумеет поднять для удара руку с зажатым в окоченевших пальцах ритуальным кремниевым ножом. И он почти настиг женщину, почти сумел. И более того, злость на нее, на себя, на несправедливость, творимую духами в запретном для них срединном мире людей, взбодрила старика…

Удар, нанесенный ему в голову невидимой рукой, был неощутим и убийственно нестерпим. Глаза вспыхнули жарким пламенем, виски вмяло в голову, ломая череп и сдирая с головы кожу вместе с волосами. Руки, несущиеся на помощь голове, оторвались и разлетелись в стороны. Ноги ушли в землю по колено, заваливая тело назад, и обломились в коленях сухими ветвями. Небо рухнуло на его старое беззащитное раскромсанное тело, раздавив его в единый миг и обогнав предсмертный ужас…

Тихана смотрела вслед охотникам, волочащим в селище захворавшего павера. Жалела его бедолагу. Чай не молод — следующей зимой пятьдесят пятое лето встретит — а все носит его куда-то. Лазит все — бестолочь неугомонная — окрест селища, выискивает чего-то. Толи с духами какими якшается, толи землю с небесами слушает. Кто их паверов поймет: чем умудряются, от чего людей хранят? Мысли обтекали ее тягуче, лениво и скатывались на землю, оставаясь позабыто валяться где-то позади. А после и вовсе закончились — женщина провалилась в привычное мирное, сладкое забытье. Сама не видала, куда сворачивают ее ноги, куда опускается огрузневшее тело. Не чуяла: удобно ли ему, не зябко ли, не больно? Ей было хорошо. Все последнее лето ей было так хорошо, как за всю жизнь не бывало. Никто не ведает — никому не раскрыла своей тайны: она — Тихана прошлым летом нашла лазейку в дивный мир Светлой Прави. Ягатма родовичей поучает, дескать, Отец-Род — созидатель всех миров от Прави до самой черной Нави. Вот им-то все эти пределы в порядке и содержатся. Потому и на землях срединного мира порядок: горы стоят, реки текут, деревья растут, живность и людишки множатся. Про Хорса — хранителя солнышка — тоже сказывал. Про владетеля ветров, про небесную корову Зимун. Но, о прочих богах — ни словечка. А они есть! Вон, одна богиня пресветлая ее — Тихану пожалела, ответила на страдания ее неизбывные и даровала счастливый покой. Наступала из-за туманной границы сознания чужая ледяная, как зимний ветер, память. Сдувала горестное марево.

…………

Латия привычно осторожно локализовала сознание женщины, завладев ее органами чувств. Как координатор высшего уровня приложения ОНА не могла допустить наслоений собственного сознания на сознание существа, природное тело которого пока приходилось с ним делить. Это было преступлением против законов сосуществования — он в памяти сохранился отчетливо: латия имеет права занимать лишь искусственно выращенное тело. Но, лично ОНА созрела для бунта. Кто вынесет ЕЙ приговор? ЕЕ бросили умирать где-то за самой дальней окраиной исследованной вселенной! Несанкционированная, длительная консервация сознания латии для науки побочный эффект незавершенных исследований на отбракованной планете. А для НЕЕ — интеллектуальная смерть. Подлинная смерть. Эта планета — грандиозный источник колоссальных выбросов жизненной энергии, который после гибели тела позволил ЕЕ сознанию выделиться в самостоятельную энергетическую субстанцию. Самопроизвольно законсервироваться без специального оборудования, оставшегося на орбитальной базе, поспешившей после зачистки сняться с орбиты и убраться. Как долго ОНА пребывала в состоянии автономной интеллектуальной консервации после катастрофы? Год? Тысячи лет? Сколько времени ЕЕ сознание дрейфовало на привязи электромагнитных полей планеты? Что творилось вокруг?

Это самый негативный фактор расконсервации. Отсутствие тела с его органами восприятия внешнего мира сбрасывает тебя в самое настоящее небытие. Там со временем начинает стираться даже память — от нее в реинкарнированных личностях после чрезмерно длительной консервации мало, что остается. К тому же ОНА крайне неудачно подключилась, едва не погубив женщину — наткнулась на ее сознание совершенно случайно, когда аборигенка пересекла траекторию дрейфа. А ведь координатор обладает максимально возможной способностью к проникновению, освоению и адаптации в чужеродной среде и в новом теле чуждого вида. Первый психический болевой порог преодолен скверно. ОНА протестировала пласт своей базовой памяти и поразилась объему потерь: остались какие-то огрызки от того, что приобреталось и накапливалось пять тысяч биологических циклов жизни ЕЕ сознания. Неудивительно, что барьеры прорвало: обученная и вышколенная высокоинтеллектуальная личность скатилась в исходную точку эволюции ЕЕ вида. К ярости, бешенству, нетерпению и прочим неконструктивным, примитивным реакциям. Было от чего: помимо фатальных потерь памяти ОНА вынужденно обрекла себя на фазу женского начала пожизненно. Большинство инопланетных видов разумных имеют двух отдельных особей мужского и женского пола, и не способны, подобно латиям, переключаться с одной фазы на другую — аборигены этой планеты в их числе. Принять такое, все равно, что смириться с отсутствием ног, понимая, что прежняя жизнь уже недосягаема.

Вспомнить, как ОНА оказалась здесь, удалось почти сразу, хотя детали ускользали. Началось с санкционированного Межгалактическим Советом координаторов экстренного вторжения в исследовательскую группу экспериментально-космической базы. Причина: раскол экипажа и переселение почти половины его с планетарной базы на условно обозначенное восточное полушарие планеты. ЕЕ — координатора высшего уровня приложения — несостоявшиеся оккупанты-землевладельцы целой планеты пытались устранить. Это вспомнилось в деталях. Они обезумели: двести планетарных лет выкачивали жизненную энергию из всех, кто подворачивался под руку. Такая кража энергии у самих латий вызвала бы агрессию и активный отпор, как преступление против личности, а местные аборигены даже не замечали нанесенного им ущерба. Даже командир экспедиционной базы поддался эйфории самозахвата, а этих латий с рождения муштровали почти также жестко, как и координаторов. И, тем не менее, он пошел на риск, вынудив ЕЕ принять силовое решение по ликвидации мятежа. Но, из-за раскола службы безопасности базы спецоперация переросла в вооруженный конфликт: планету, где аборигены едва научились плавить железо, сотрясли взрывы искусственного происхождения. По ЕЕ оценке сопоставимые с извержениями вулканов.

В единый миг, обогнав естественный ход развития цивилизации, аборигены познакомились с ее возможным концом, спровоцированным инопланетным капитаном экспедиционной базы. Тот решился на поступок, который в отношении латий не рассматривался даже теоретически: сбросил свой командный крейсер на планету. И разнес вдребезги столицу небожителей-ученых с целым континентом под ней. ЕЕ дежурное тело-носитель с весьма приличным ресурсом физической жизни сгорело в той катастрофе. А тому, что ОНА получит теперь, до физической смерти, насколько помнится, сорок-шестьдесят лет — ничтожная доля по меркам латий. Что до потенциальных пределов, то эксперимент — смутно припоминается — закончился на отметке сто тридцать три у мужской особи и сто пятьдесят у женской. Нетрудно догадаться, что аборигенов в искусственно созданных условиях превращали в оранжерейные растения, но до кардинального вмешательства в клеточную структуру организма не дошли. А ОНА модифицированием нового тела займется — спрогнозированные жалкие сто пятьдесят лет ЕЕ не устраивают. Хотя, конечно, в разумных пределах. Пожалуй, только координаторы осознают, насколько это опасно — насмотрелись по дальним уголкам галактик на подобных мутантов. Приходилось ликвидировать загубленные экспериментами образцы, как вид. Недаром, эксперименты на планетах с разумной живностью под категорическим запретом…