Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ) - Тулина Светлана - Страница 22

Конечно, вроде бы все цыгу на территории дворца нейтрализованы или скоро окажутся таковыми, но все же… Не успев подумать, Конан попросил прислать к нему Квентия или кого-нибудь другого из Черных драконов. Просто хотелось поговорить с кем-нибудь из своих.

И сразу же понял, что сделал он это зря.

После короткой заминки и обмена взглядами один из стражников через силу выдавил, что они, наверное, тоже где-то в замке. Только стражникам неизвестно — где именно. В глаза Конану он старался не смотреть. И Конан прошел в отведенные ему комнаты, не задавая больше вопросов.

Они были лучшими, его драконы. Они не стали бы стоять в стороне, глядя, как обезумевший цыгу крушит все вокруг. Они были в самом пекле. Они не стали бы думать, что это — не Таринтия и даже не Аквилония. Не их замок, а, стало быть, не их дело. Они наверняка полезли в самую гущу. К тому же, если бы из них выжил хотя бы один — они бы не позволили охранять Конана никому другому…

***

Первым делом он переоделся. Благо тряпья в сундуках оказалось порядочно. Правда, большинство вещей мало подходили к сегодняшнему случаю, поскольку были донельзя парадными и торжественными. Всякая шитая золотом парча или вот этот королевский причиндал вроде длинного плаща — его название вечно вылетает из головы! Он так сильно изукрашен драгоценностями и прошит серебряными нитями, что весит, пожалуй, поболее полного доспеха. К тому же все эти камешки так и норовят оторваться, жутко непрактичная вещь.

Слуги, конечно, нашли бы нужное гораздо быстрее, но звать кого-то постороннего Конану не хотелось. А посторонним был для него сейчас любой. Ничего. Справимся.

Но на самом дне одного из сундуков Конан нашел то, что искал.

Кожаные штаны, потертые от длительной носки, и две простые рубахи. Он выбрал ту, что потемнее. Как смог, оттер кожаный пояс и перевесил дубинку на новый шнур — прежний слипся от крови и никуда не годился. Сверху накинул плащ, расшитый орнаментом из солнечных крестов — конечно, вещь заметная, но ночи осенних лун бывают прохладными. Особенно, если ночевать придется вдалеке от жилья.

Свой дорожный мешок он собрал еще быстрее. То, что нет меча, — это, конечно, не слишком удачно. Но не смертельно. Опыт подсказывал Конану, что рано или поздно на его пути всегда подворачивался кто-то, у кого какой-нибудь меч обязательно был. И обычно во время такой встречи меч менял своего хозяина. Ну, не сразу, конечно, а после более или менее утомительных убеждений. Впрочем, самые умные сразу его бросали и убегали, не позволяя Конану приступить к предъявлению наиболее веских доказательств жизненной необходимости ему именно этого конкретного меча. Так что меч — не проблема.

Конан ещё раз прошелся по комнатам, по очереди выглядывая в каждое окно. Во дворе догорало невысокое длинное строение, то ли сарай, то ли пристройка к конюшне, отсюда не разобрать. Слуги уже не пытались его потушить, поливали водой соседние бревенчатые стены с подветренной стороны, чтобы спасти хотя бы их. Воду носили кожаными ведрами и бурдюками из колодца на заднем дворе, передавали по цепочке.

Шума продолжающейся потасовки слышно не было — может быть, на этот раз и в самом деле цыгу удалось победить и уничтожить относительно малой кровью. Это должно бы радовать, только вот радости нет. Да и странно. Обычно цыгу и малая кровь — понятия несовместимые. Куда вероятнее, что слишком толстые стены надежно глушат звуки боя, не докатившегося пока до этого крыла.

Конан вернулся в первую комнату. Подумав, содрал с королевского парадного плаща горсть наиболее крупных камешков, сунул и их в мешок. Вообще-то деньги у него были — они с Квентием с самого начала поездки разделили золото так, чтобы ни один из их небольшого отряда, по той или иной причине оставшись в одиночестве, не оказался бы при этом еще и без денег. Мало ли что в дороге случиться может? Так что золото у Конана было — полсотни золотых аквилонских империалов, пересыпанных в тщательно привязанный к поясу кожаный мешочек. .

Но это было аквилонское золото.

А иногда возникает такие обстоятельства, когда очень бы желательно было бы расплатиться чем-то менее кричащим «Вот он! Лови его!». И хотя в торговом Шеме аквилонские золотые империалы встречаются — а назовите мне хотя бы одну денежную единицу, которая не встречалась бы в этой стране купцов! — но широкого хождения они не имеют. Слишком крупная монета слишком далекой страны. Конан захлопнул сундук и затянул лямки мешка.

Теперь он был готов. Оставалось только ждать.

Проклятье!

Он терпеть не мог ждать.

***

Платье мешало.

Эх, хорошо бы заставить отца самого побегать в этаком мешке по пересечённой местности, да еще и ночью! Сразу бы понял все преимущество хороших кожаных штанов. Может, прекратил бы ругать за то, что не любит она эти ненавистные платья. Лайне не просто их не любила — терпеть не могла. Особенно если приходилось бегать.

А попробуй не побеги, когда тащат тебя вперед, крепко ухвативши за руку, со скоростью взрослого мужчины, да к тому же сильно торопящегося! Хорошо еще, что бежать пришлось недолго.

Селиг остановился у ничем не примечательных ворот в нижнем городе и забарабанил в низенькую калитку. Лайне не успела как следует отдышаться от быстрого бега в неудобном платье, в ушах у нее стучало, и потому она не слышала, о чём переговаривался ее похититель с открывшими ему наконец хозяевами. Впрочем, говорили они недолго и очень тихо, так что подслушать было бы затруднительно и в обычном состоянии. Ладно, нельзя иметь все сразу, хотя бы отдышаться почти удалось — и то радость.

Похоже, недолгие переговоры оказались удачными — ворота открылись, надрывно заскрипев, и хозяин, почесываясь и зевая, повёл поздних гостей в глубину двора. Однако закравшееся было в Лайнину голову опасение, что приключение вот на этом самом и завершится, не сбылось — хозяин вел их не к дому, где они могли бы проскучать до утра, а к пристройкам, в одной из которых Лайне с восторгом опознала конюшню.

Точно!

Скрывшись в ее черных глубинах и погремев там чем-то, хозяин вернулся уже не один, а в компании не менее сонного и не более разговорчивого помощника. И оба они вели в поводу двух вполне пристойных коняшек. Король Шушана то ли заранее оставил здесь пару заводных лошадей на случай, если придется вдруг ему покидать дворец гостеприимного Зиллаха спешно и без согласия хозяина, то ли просто купил их у владельца.

Но ликование Лайне длилось недолго — вторая лошадь предназначалась вовсе не ей.

***

Терпением Конан не отличался и в хорошие времена. Что уж об этой ночи говорить.

Раз пятнадцать измерив шагами обе комнаты вдоль и поперек, он не выдержал. Сидеть здесь, в мягком и удобном кресле, когда вокруг — полная неизвестность?! Увольте. На заднем дворе до сих пор продолжается непонятная суета и шум, может, помощь требуется, а его отправили отдыхать, как как дряхлого и вконец обезножевшего старца! Нет уж, довольно.

Для начала он испробовал самое простое решение — подошел к двери и попытался ее открыть. И не особо удивился, когда не получилось. И не рассчитывал, в общем-то, что получится. Постучал по двери — сначала требовательно, но деликатно, костяшками пальцев. Выждав какое-то время и не обнаружив ни малейшего результата, загрохотал уже кулаком, в полную силу.

Дверь задрожала, с потолка посыпалась древесная труха и сухие мухи, но других реакций не воспоследовало. Никто не забегал по коридору с паническими воплями, никто не поинтересовался, чего его величество изволит, никто даже просто не рявкнул «НЕ ШУМЕТЬ!». Ну да. Даже охраны, похоже, не поставили. Заперли беспомощного старичка в башне — и успокоились.

Наивные шемитские ребята.