Дьявол по соседству (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 69

Предводитель видел, как собаки совокупляются. Как они поедают людей. Как они поедают друг друга. Жуткий бешеный жор. Собаки напали на группу вооруженных женщин, и, обезумев, стали рвать их, грызть и кусать. Вскоре к драке присоединилось столько собак, что женщин уже не стало видно. Собаки уже кусали друг друга. Кусали сами себя. Кровь текла рекой, поднималась над улицами густым, смердящим туманом. Но бойня продолжалась.

Теперь обе стаи находились под осадой животных и бились бок о бок, забыв про принадлежность к разным племенам.

Группа мужчин с мачете, в основном самодельными, пытались пробиться сквозь сонмища собак. Но те были подобны муравьям, жертвующим собой ради своей королевы. Они буквально выстраивали гору из собственных израненных тел, пока нападавшим не пришлось отступать... чтобы попасть под натиск других собак и безумных охотников-одиночек, которые не относили себя к какому-либо племени и вырезали все, что движется.

В ту ночь над Провиденс-стрит царила настоящая какофония звуков... лай, вой, визги, стоны. Одни издавали твари, ходящие на четырех ногах, другие - те, что на двух. Абсолютный, громоподобный хаос.

Но собак становилось все меньше. Они падали под режущими клинками и пожирались собратьями.

Предводитель снова и снова кидался в атаку, дрался изо всех сил, сея смерть направо и налево. Размахивая своим мачете, словно мечом, потрошил кокапу, боксеров и спаниелей, в то время как со всех сторон от него раненные тонули в живом, кусающем море.

Предводитель был весь искусан и изранен.

Но он не переставал убивать.

Он увидел, как пудель вцепился зубами в лицо одного из охотников и повис. Он обезглавил его, но челюсти пса сомкнулись мертвой хваткой, и голова так и осталась висеть,

Десятки охотников, следовавших за ним, яростно бросились в атаку. Рубили животных, рубили залитых кровью дикарей, и, наконец, стали рубить друг друга. Лидер другой стаи, которого Предводитель наметил своей главной и единственной целью, понес поражение. Он был некогда известен как Дик Старлинг, которого однажды вырубила Мейси Мерчант. Но теперь это был просто дикарь в окровавленной шкуре в шапке из морды датского дога. Но животе у него повис ротвейлер. Его тело было разрублено почти пополам, но тот продолжал держаться, вцепившись клыками и когтями. Предводитель, волоча за собой вцепившегося ему в ногу ирландского сеттера, подошел и обезглавил его.

Наконец, даже Предводитель решил отступить с поля боя.

Избавившись от сеттера с помощью удара мачете, он встал, окровавленный, но не сломленный, и стал наблюдать за раскинувшейся перед ним бойней. Обе стаи понесли серьезные потери.

И тут на него двинулась последняя группа собак.

Пестрая смесь из овчарок, колли и датских догов. Но Предводитель остался стоять на месте. Они шли медленно, не торопясь, ощетинившиеся, пасти раскрыты.

Первая псина бросилась вперед, и Предводитель рубанул ее мачете по глазам. Развернулся и раскроил другой череп. И все же другая собака настигла его, и он отбросил ее в сторону, выпустив ей кишки. Еще одна вцепилась зубами ему в ногу, и он отсек ей переднюю лапу.

Затем воющая и лающая стая устремилась на него через поле боя, и он бросился бежать.

Достиг ближайшего крыльца и повернулся, со слепой яростью размахивая мачете. Рассек брюхо гончей, а затем бросился в открытую дверь. Семь или восемь собак сорвали сетчатую дверь с петель, и принялись кидаться на основную дверь, словно на течную сучку.

Предводитель прижался спиной к внутренней стороне двери, пока собаки бились и колотились об нее. По их напору он понял, что долго она не продержится. Дверь была из твердой древесины, и он слышал, как собаки врезаются в нее, с хрустом ломая себе кости. Через всю длину двери проходила тонкая стеклянная панель, и Предводитель вспомнил про нее, лишь когда голова огромного грязного ротвейлера пробила ее, мордой ударив его в спину и отбросив от двери. Но панель была сделана не из безопасного стекла, которое покрывается паутиной трещин и осыпается, а из толстого листового. Оно разбилось, и треугольный шестидюймовый осколок из его основания вонзился псине в горло. Чем больше она крутилась и вертела своим массивным мускулистым туловищем, тем глубже входил осколок. Собака скулила, но не торопилась умирать.

У лестницы лежала гора досок для обшивки стен. Видимо, планировался ремонт. На досках Предводитель увидел инструмент в форме пистолета. Он метнулся к нему и схватил. Аккумуляторная дрель с полудюймовым наконечником, вставленным в патрон. Какая-то его часть, казалось, узнала ее, но это не было сознательным воспоминанием.

 Но он сразу понял, как работает оружие, едва взял его в руку.

Предводитель нажал на спусковой крючок. Сверло завертелось.

Ухмыльнувшись, он направил дрель прямо в бьющуюся собачью голову. Глаза у нее остекленели, когда сверло добралось до мозга. Псина упала замертво, ее огромная масса не давала другим подобраться к дыре в стекле.

Предводитель вытащил сверло из собачьей головы, осмотрел наконечник, покрытый серым веществом, кусочками кости и пучками жесткой шерсти.

Спустя некоторое время он вышел на улицу.

Улица была покрыта выпотрошенными трупами, человеческими и собачьими, частями тел, кровью, шерстью и внутренностями. Некоторые дикари пожирали сырые куски мяса, некоторые дрались за более сочные части. Оставшиеся собаки объедали мертвецов. Слышны были лишь стоны раненных, да скуление умирающих собак.

Члены стаи Предводителя, оставшиеся в живых, были изранены и вымотаны. Они ходили среди тел, поскальзываясь на крови и мотках внутренностей.

Они собирались вокруг Предводителя.

И хотя он был весь искусан, вымазан в крови и испытывал немалую боль, никогда еще он так не радовался жизни...

78

Они в темноте, Луис. Вокруг тебя - скользкие мерзкие твари, которые едят детей, которые точат зубы о кости и которые украшают свои логова человеческой кожей. Просыпайся! Просыпайся, гребаный кретин, ты - на кухне у каннибалов, в пещере орков, ты - в пахнущем гнилью и плесенью подвале злой ведьмы и ее злого выводка...

Луис открыл глаза, борясь со сном. Внутренне он уже сдался. Его избили, изрезали, его волокли по улицам. Его оттрахала всухую пещерная девчонка и обоссала ее мать. Смысл жизни для него был практически потерян, поскольку мир был в дерьме, а он стал пленником этих гребаных тварей.

И все же он открыл глаза.

Что-то капнуло ему на лицо. Что-то прохладное. Капнуло снова. Луис посмотрел вверх и увидел труп мужчины, висящий на стропилах... точнее, часть трупа. У него отсутствовали ноги. Он висел на цепи головой вниз, выпотрошенный, жуткого белого цвета. А то, что капало Луису на лицо, сочилось из одной его пустой глазницы.

В ужасе Луис попытался отползти в сторону, насколько позволяли связанные лодыжки и запястья.

Он огляделся.

Мать - он подозревал, что это Мэдди Синклер, хотя она деградировала настолько, что сперва сложно было это понять - нигде не было видно. Как и ее дочерей, чьих имен Луис не помнил.

В воздухе пахло свежим мясом, дерьмом, мочой и рвотой. А еще присутствовал тяжелый, мускусный, звериный смрад, должно быть исходящий от самих женщин. Так могло пахнуть в загаженном дерьмом, забрызганном кровью и заваленном костями волчьем логове.

Луис лежал неподвижно минут десять, потом еще столько же, отказываясь тешить себя надеждой, что о нем забыли. Ему не может так повезти. Он ждал. Дышал. Пытался что-то придумать, пытался притвориться, что не чувствует на себе запаха женской мочи.

Что-то укусило его за лодыжку.

Луис дернулся, и грызун метнулся прочь. Крыса? Наверное. Судя по размерам, да. Он окинул взглядом подвал. Будь он антропологом, он бы оценил эту первобытную убогость. Но она ему совсем не понравилась. Кости и шкуры, человеческие останки, тела и их фрагменты, свисающие со стропил. Какой-то мешок - должно быть, человеческий желудок, чем-то фаршированный и зашитый - висел на треноге над костром.