Телохранитель (СИ) - Алмазная Анна - Страница 43

Завтра на рассвете, если вы не примете решения, жрицы богини расскажут о том, что Рэми жив, совету Виссавии. И после этого клан официально потребует отдать наследника.

Вы знаете, чем это грозит лично вам и вашей стране. Вы знаете, что мы не хотим давить на целителя судеб и заставлять мальчика силой вернуться в Виссавию. Но если выбирать между давлением на Рэми и опасностью его потерять, мы все же выберем первое.

Потому мы надеемся, что вы выберете правильно. И что Миранис, наследный принц Кассии, сдержит слово и привезет нам Нериана, обезопасив его и свою жизнь».

— Что? — тихо переспросил Арман. — Они с тобой встречались? И все равно написали тебе вот это?

Хранительницы слишком в себе уверены, слишком уверены в своей силе. И не понимают, что лишь еще больше злят своим письмом Мираниса? А наследник, как всегда, отыграется на Рэми!

Арман сжал зубы и вздрогнул от острого взгляда Мира:

— А что ты думал? Ты же знаешь, что виссавийцы, нежные и ласковые, не умеют прощать. А еще они умеют отказывать. Грубо, цинично сказать «это не наше дело». Именно так они и сказали моему отцу, когда тот попросил полгода назад о помощи…

Арман отвернулся, возвращая письмо на стол. Он знал, боги, очень хорошо все это знал…

— Я…

Мир раздраженно швырнул остаток морковки в пустую вазу.

— Рэми дал нам власть над магическим кланом, и ты ведь отлично знаешь, что на самом деле это было главной причиной, почему так спешили с посвящением твоего брата в телохранители, почему Рэми связали со мной почти силой. Пока мы держали в руках Рэми, мы держали в руках и клан Виссавии. Мы так думали. Оказалось, зря думали. Виссавия никогда не находилась под нашей властью. Мы все играем по ее правилам. Даже твой гордый и непреклонный братишка… Целитель судеб…

Миранис некоторое время молчал, с улыбкой глядя за стремительно затягивающее тучами небо. Вновь вдалеке громыхнуло. Будет гроза… совсем скоро…

— Я думаю, посвящение Рэми в мои телохранители входило в планы Виссавии. Они хотели получить целителя судеб, они его получили. Зачем, я не знаю, но теперь Рэми нужен им в Виссавии… И потому хранительница использует тонкий шантаж или не совсем тонкий, чтобы заполучить меня, а вместе со мной — моего телохранителя. Меня используют!

«Как ты и твой отец недавно использовали Рэми», — подумалось невольно Арману. Но вслух он этого не сказал, а лишь ровно спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Я? — нервно засмеялся Мир. — Да ничего я не собираюсь… Будто меня кто-то спрашивает! Отец — уже сделал. Посмотри в окно, видишь того всадника? — Арман быстро встал, подошел к окну и взглянул на вскакивающего на лошадь молодого человека с вышитыми по синему плащу посольскими знаками. — Он везет послание вождю Виссавии. В нем — предложение привезти в Виссавию девушку чистой крови. Невесту для вождя. Сам понимаешь, кто ее повезет.

Вот как… красивое на самом деле решение, послы хорошо постарались. И внешне даже почетно для обеих сторон… а о том, почему принц на самом деле едет в Виссавию, почти никто же и не знает…

Но Рэми как все это объяснить? И, что самое главное…

— Значит, ты отдашь им Рэми?

— А зависит ли это от меня, Арман? — быстро ответил Мир. — Ты читал письмо — там все доходчиво объяснено. Если я отдам Рэми — я умру. Если отвезу в его Виссавию — он останется там, и я его вновь потеряю. А вместе с ним поддержку могущественного клана, которая нам сейчас так необходима… и опять же… умру. Смерть везде… смерть, смерть и еще раз смерть.

— Плохо знаешь моего брата, если думаешь, что он тебя вот так просто оставит, — ответил Арман, и, если честно, ему вдруг захотелось, чтобы это было неправдой…

Арман не хотел смерти Мираниса, видят боги, не хотел… но единственная возможность для Рэми остаться в живых — держаться подальше от принца, в своей драгоценной Виссавии.

— Плохо знаешь сладость власти, — сказал вдруг Миранис. — А Рэми ее дадут попробовать, не сомневайся. Это тут он просто телохранитель, там, любимое дитя богини… говорят, что Виссавия прекрасна. Говорят, что там вечное лето, что там пьянит сладость свободы, и… безграничной силы. Что познав сладость жизни в клане, никто и никогда не вернется в Кассию, а, если вернется, то будет несчастен… А я… я, дурак, сам нанес ему рану, через которую может просочиться эта зараза… понимаешь, сам?

— Моему брату не нужна власть, — ответил Арман. — А в Виссавии он уже был, в детстве, и с легкостью от нее отказался. Ты забываешь, Мир, что он сын моего отца, который не боялся жестокости Кассии, и моей мачехи, которая эту жестокость выбрала. Я спрашивал Астрид, она не хочет возвращаться в Виссавию. А она там выросла, мой принц. Так, может, все слегка не так? И все же каждому свое место?

— И ты на самом деле думаешь, что Рэми место в Кассии? — усмехнулся Мир. — Человеку, которому претит убивать? Ты же знаешь, что другие мои телохранители убивают даже не задумываясь. И что ни один из них ни разу не отнял чей-то жизни зря.

Зря или не зря понятие спорное. Телохранители Мира добрыми не были, Арман вполне с этим соглашался, но он знал и другое:

— Ни Кадму, ни Тисмену, ни Лерину никогда не мешала эта слабость моего брата. Опытный целитель вам тоже нужен, не только опытные воины, а лучшего целителя, чем мой брат, я не знаю.

Он ведь и Мираниса исцеляет… понемногу. Всех их.

— Знай, — ответил Мир. — Я… я… все знаю. Но… если он захочет уйти, мне его не удержать. И, если честно, я не уверен, что он не захочет… я бы, наверное…

И Арман не знал, что на это ответить. Просто не знал. Он видел, что принцу тяжело, но в то же время понимал, что Миранис это заслужил, видят боги… каждое слово в этом письме заслужил!

— Зачем все это? — спросил Арман, не особо надеясь на ответ. — Почему они просто не расскажут обо всем вождю? Почему не прикажут Рэми вернуться в клан?

— По той же причине, почему не приказываю я, — горько усмехнулся Мир. — Он опасен. Рэми — целитель судеб. Если на него всерьез надавить… он может изменить нечаянно и мою судьбу, и судьбу Кассии, и судьбу Виссавии. Так запросто…

Но не изменил же… даже когда Мир над ним издевался, не изменил. Кажется, Миранис и виссавийцы плохо знают брата, но… может, оно и к лучшему. И Арман не собирался открывать им глаза: чем больше они бояться силы Рэми, тем меньше будут на него давить.

— Не думал, что это так серьезно…

— Ты многого не знаешь, Арман, — засмеялся Мир. — Твой не в меру чувствительный, слегка наивный братишка в своих руках держит нас всех, наши жизни и жизни наших стран. Такого проще убить, чем держать рядом. И не обманывайся, единственная причина, почему он жив — он нужен клану Виссавии. Только ради клана мой отец не убил целителя судеб сразу, когда его сила только начинала проявляться… Убить его легко. Жить с ним — сложно.

Врешь, Миранис! Иначе не бесился бы ты так сильно, когда Рэми от тебя удирал, когда отказался стать твоим телохранителем, иначе не боролся бы так за него, даже против собственного отца, потому что это «твой» целитель судеб. А боролся ты до того, как узнал, что Рэми — наследник Виссавии…

И теперь ты взял его в телохранители только ради политики? Арман усмехнулся про себя: кого же ты в этом пытаешься убедишь — себя или Армана?

— А ты бы… ты бы убил?

Мир прикусив губу, опустив взгляд.

— Не знаю. Не задавай трудных вопросов, Арман. Они меня раздражают.

Арман и сам знал, что раздражают, но остановиться уже не мог.

— Мир… — прошептал он.

— Если придется выбрать между мной и братом…

— Мир…

— Кого ты выберешь, глава северного рода?

— Я отвечаю за него.

— А за меня? — Мир резко подошел к Арману и заглянул ему в глаза.

На он не успел отвернуться, и синий взгляд принца выжрал душу.

— Как же ты любишь своего братишку! — слегка завистливо протянул принц.

— Рэми хочет, чтобы ты жил, — быстро ответил Арман. — Мой брат думает, что его судьба — тебя защищать. И я не понимаю, к чему я должен выбирать? Наши цели совпадают, не так ли? И ты… ты ведь не предашь Рэми…