Зеница рока (СИ) - Брыков Павел - Страница 9

Так говорили гонцы.

Так говорили купцы.

Слушал Махмуд-бег их причитания и мрачнел.

Двадцать лет назад на совете старейшин волшебных цехов он, — глава цеха боевых магов — был выбран кет-хюда — старостой волшебников Истамбула. Первое, что он тогда сделал — приказал разослать торговых людей в дальние земли, где ещё не было посольств. Сам вручал грамоты, на десять лет освобождал от налогов, помогал с охраной, караванами. Потом уже на север, на юг, на восток и запад отправлял своих доверенных людей. Больше проблем было как раз на Руси. Махмуд-бегу пришлось самому пройти через древние дикие земли, степи, болота и леса. Не побоялся, вступил в Дикое поле. Из охраны взял только верного друга — звездочета Фаруха Абу-Бакра. Не как враг он тогда явился к соседям, как друг, хоть и считал себя правителем этих земель. С малыми и большими народами вёл разговор, с кем пришлось и повоевать, показать свою мощь, чтобы поняли, и на древнюю языческую магию управу найти можно. Тот поход пошел на пользу. В Диком поле кет-хюда принял сам Влас Всеволодович — лютич [Лютичи — западнославянское племя, населявшее с VI века остров Руян (Рюген) и земли на берегах реки Лаба. В 12 веке были вынуждены уйти на восток. Этот полабский народ поселился в Диком поле на территории между притоками Днепра — Самаре и Волчьей. Жрецы-руяне от рождения обладают способностью превращаться в волков] старейший руян, отец пяти детей-правителей.

Прошли годы. Теперь, по милости Аллаха Милосердного под руку кет-хюда встали волшебники Османской Империи, Азербайджана, Хорезма и многих далеких земель. На юге границы владений Махмуд-бега достигали почти до Персии. Он был вправе судить, карать, и собирать войско на провинившихся, однако не был султаном в людском значении. Если Махмуд-бег и собирал налоги, то в общую казну и без разрешения казначея совета старейшин Истамбула тратить не имел права. Не было у Махмуд-бега и своей стражи — только личная гвардия, отвечающая за охрану столицы. По большому счету у Махмуд-бега было больше обязанностей, чем прав, ведь с него спрашивали за мир на вверенных ему землях. Мало того, любые военные действия должны были происходить только с его согласия…

Что теперь делать? Купцов-то он пристроит, условия ещё лучше предоставит, да как вернуть их доверие? Ведь не поверят, что набег прошел без его спроса. Наверное, думают, что Правитель решил себе на рождение наследника дань собрать, а если узнают, что он тут не причём, тогда ещё хуже. Кто тот наглец, который решился дерзить Правителю Малой Азии?

Махмуд-бег догадывался, что вторжение наёмников-каинидов — только начало его бед. Теперь надо узнать, какая из Семей организовала столь стремительный набег. Кто пошел против Маскарада — незыблемого для всех каинидов закона о добровольном отречении от мира.

Лорды и князья Семей, вошедших в Камариллу, уже много лет, как спрятались в скрытых мороком замках, лесах, горах, болотах Германии, Италии, Испании, Московии, затаились в Трансильвании и Валахии… Затаились, но не заснули! Те древние, которые не захотели или по ряду причин, не могли покинуть свои родовые замки, использовали заклинание Маскарад и внешне стали неотличимы от людей. Каиниды жили как все, ели пищу людей, одевались как люди. Никто не мог догадаться, кем они были на самом деле. Бывало, люди открывали тайну соседства с народом Каина, и поднимали меч, зажигали костры инквизиции. В таких случаях каиниды, не принимая боя, были вынуждены искать новое пристанище, потому как убийство человека стало для них тягчайшим грехом.

Маскарад навсегда разделил детей Авеля и Каина, а волшебники не вмешивались в отношения этих двух народов. Однако сейчас иная ситуация! Получается, каиниды заключили союз с крымчаками?! И для чего? Для нападения на волшебные народы? А может, и не было никакого союза? Может наёмники просто прикрывались набегом людей? Но с какой целью? Руян несколько тысяч — большая сила! — их стоит бояться. Возникает ещё вопрос: откуда пришла армия наёмников, способная напасть на Дикое поле и вернуться из похода с добычей? Единственные, кто способен пойти на сделку с кланами Камариллы — ассамиты, но их не так уж и много. Да и какая от этого похода выгода? Деньги? Нет. Добыча? Какая у степняков может быть добыча? Языческие идолы? Смешно!

Странные вести…

Все привыкли к тому, что древний народ, добровольно принявший Маскарад уже не представляет угрозы, и вот — теперь такие тревожные новости…

Слушал Махмуд-бег купцов, улыбался, кивал, а в душе его всё чернело.

После мангустов пошли вараны: старейшины цехов, подручные, визири, проведчики, главы отрядов боевых магов, казначеи, местные богатые купцы, погонщики караванов, асес-баши, послы северных, южных, восточных подвластных империи земель, посланцы дальних стран.

Варанами Правитель называл и тех, кто двадцать лет назад его выбрал в старосты.

У варанов подношения дороже, а речи длиннее…

Послы и вельможи принесли горы дукатов, драгоценностей, книги и свитки для наследника и будущего ученика магической школы Мелиитафан, и тут же зарились глазами на уже подаренное другими, прикидывая в уме, сколько всё это стоит… Рад бы убрать, да нельзя — обычай. Чтобы все видели, как маги ценят своего Правителя.

Даже из далекой могучей Индии прибыл гонец от вечных врагов кудесников Востока — князей адхарма. В назначенный час посреди столика, стоящего подальше от чужих глаз в темной нише, вспыхнул огонь и появился джин-посланник, чтобы вручить подарок — золотой сундучок. И с ним Махмуд-бегу пришлось говорить, благодарить за визит, передавать приветствия ненавистным ему детям лжи, поборникам зла. Племена, населяющие южную часть Индии, поклонялись древним языческим божествам и практиковали не просто чёрную, а магию, которой и названия в мире волшебников не придумали. Смерть, насилие, абсолютные запретные знания, ложь, подлость, угнетение слабых сильными — вот что проповедовали князья адхарма. Но вечная вражда и нескончаемые Священные войны между народами, следующими по пути дхарма и адхарма, не мешали вести дипломатическую переписку. Если волшебники отстаивающие правду пресекали любой контакт с магами смерти и тлена, то князей адхарма забавляло подобное отношение правдолюбцев, и они, при случае, не могли лишить себя удовольствия прислать верховным волшебникам дхарма свои поздравления, например, как сейчас, с рождением наследника…

После исчезновения посланца южан, Махмуд-бега забросил от греха подальше их подарок в самый глубокий сундук, но и так плохое настроение испортилось вконец, когда настала очередь послов северных народов. Лютич, берендей и леший заходили, кланялись, поздравляли с рождением наследника, первого мальчика в роду, но вместо подарков твердили одно и то же: «Надеемся, что взятое в наших землях поможет повелителю Востока прокормить свою большую семью». Только старец-волхв из Чернигова не кланялся. Вышел на ковры, расстеленные для гостей, встал посол — высокий, худой, строгий — над сидящим Махмуд-бегом и молча смотрел из-под белых бровей на хозяина. Долго смотрел. Шехир-эмини не мог прервать молчание старца, потому как принял на себя вину, ответил взглядом на взгляд, раскрыл душу, и в тот миг, когда волхв закрыл очи и чуть заметно поклонился, почувствовал кет-хюда, что посол принял его растерянность и вину.

Посол понять-то понял, но не простил…

Такие сегодня были гости и вот, перевернув эту мучительную страницу, Махмуд-бег приступил к главной части праздника — приему равного, которого он про себя называл стервятником…

После того как ушел последний из варанов, в башню Звездочета тихо вступил Фарух.

Шехир-эмини…

Махмуд-бег чаще всего называл себя не магическим старостой, а по-людски, поэтому и остальные «за глаза» старались выбиратьосманский титул… Так вот, шехир-эмини скосил глаза на своего звездочёта-проведчика и пригласил сесть ближе. Фарух только что вернулся из комнат, где сегодня с заходом солнца Шад-Мульк — молодая жена Махмуд-бега — подарила своему супругу наследника.