Keep my heart captive, set me free (ЛП) - "The Queen of Rose" - Страница 61

Блейн дал ему понять, что каждый раз, когда он смотрел на него, то видел именно его. Не бедного саба из Лаймы, не шутку, не секс-игрушку и не раба. Только его. Именно таким, каким он был, и он все-таки выбрал быть с ним. Он мог видеть в нем все, хорошее и плохое, и он все еще хотел быть владельцем всего этого, и Курт не мог не понять, что он уже им являлся.

Непрошенные слезы начали скапливаться в его глазах, когда Блейн начал следующий куплет со страстью, которая была ошеломляющей.

Something about you now

В тебе есть что-то

I can’t quite figure out

Я не могу этого объяснить

Everything he does is beautiful

Все, что он делает - прекрасно

Everything he does is right

Все, что он делает - правильно

Cause it’s you and me and all of the people

Ведь это ты и я, и все остальные люди

With nothing to do, nothing to lose

Ничего не сделать, нечего терять

And it’s you and me and all of the people and

Это ты и я, и все остальные люди

I don’t know why I can’t keep my eyes off of

И я не знаю, почему не могу отвести от тебя глаз

Блейн излил все, что лежало у него на сердце, все, что он чувствовал в этой песне. Он вкладывал себя в каждое слово, в каждое движение пальцев на струнах, моля бога, чтобы Курт их принял и оценил бы их по достоинству. Его глаза защипало, а дыхание перехватило, но он не мог сейчас остановиться.

Он проникнул в самую глубину души и сосредоточился на этом ярком, пылающем месте, где располагалось сердце, которое он заклеймил в первый раз, когда бросил взгляд на саба сквозь комнату, наполненную народом, и принял его. Он чуть не пропустил аккорд, и ему пришлось закрыть глаза, потому что это чувство было настолько мощным и оно росло внутри него все больше и больше с каждой секундой, проведенной рядом с этим ангелом, угрожая разорвать его грудь своей интенсивностью.

Он снова открыл глаза, чтобы увидеть, как по щеке Курта скатилась слеза, а из его очаровательного рта вырвался тихий вздох, когда он пристально смотрел на него, наклонившись вперёд и не зная, что предпринять. Между ними что-то возникало…с того самого момента, как он ступил ногой на эту яхту, и Блейн полностью принял его с распростертыми объятьями, воздух между ними искрил, натягивая между ними невидимые путы, чтобы связать их. Блейн хотел затянуть их еще туже, хотел обернуться вокруг сущности Курта настолько плотно, чтобы нельзя было понять, где заканчивается один и начинается другой.

What day is it

Какой сегодня день?

And in what month

И какой месяц?

This clock never seemed so alive

Эти часы никогда не казались настолько живыми

Последняя нота отзвучала, и Курт почувствовал, что он рассыпался на части.

Он был разобран на кусочки.

Открыт и уязвим, но это было так ошеломляюще, осознать, что Блейн был таким же незащищенным и открытым перед ним. Все, что их окружало, воспринималось гораздо острее: и поцелуи теплого бриза на перегретой коже, и судорожные вздохи Блейна.

Дом отложил гитару и поднялся на колени, совершая отчаянный рывок к застывшему в неподвижности Курту, обхватывая его лицо и прижимаясь своим лбом к его. Веки Курта дрогнули, закрывшись, когда он вздрогнул, прерывисто дыша, ощущая такое же сладкое дыхание, которое ударило по его собственным губам, заставляя их в ответ изнывать в предвкушении неизведанного давления.

Тепло, которое исходило от тела Блейна, было таким пылким, что потрясенный Курт полностью отдался на волю эмоциям, доверяя Блейну заботиться о его безопасности, в то время как его собственная защита была снята.

- Ты и я, - прошептал Блейн низким голосом с хрипотцой.

Курт ничего не мог сделать, но сейчас он был согласен и изо всех сил, которые у него имелись, он пытался открыть глаза, устремляя взгляд на влажную плоть губ Блейна.

Он заявил на него права так неожиданно, успокаивал и оказывал поддержку так легко, целовал его в лоб так осторожно и относился к нему так, как будто он был сделан из тончайшего кружева, которое от чуть более сильного прикосновения может разорваться, и Курт не знал, но мог представить себе, каково это - почувствовать эти губы на вершине своих собственных. Неопытный, но так жаждущий научиться, чтобы открыться, отдаваясь его власти, и позволить ему владеть всем, что он имел.

Это испугало его… то, как глубоко он этого жаждал, насколько сильно это чувство полыхало внутри него, эта отчаянная потребность ощутить принадлежность Блейну каждой клеточкой своего тела, и он знал, что пути обратно не было.

Было ли это действительно плохо?

То, что он хотел этого так сильно, когда он поклялся всем на свете, что никогда не позволит себе отдаться чувствам. То, что он чувствовал себя охваченным пламенем, когда он был рядом. То, что он хотел упасть перед ним на колени и сделать его счастливым во всех аспектах, в которых только мог.

Он не знал.

Но он знал, что в течение шести дней этот Дом нашел место под его кожей, и настолько же сильно, насколько раньше он хотел от него избавиться, теперь…теперь он просто хотел, чтобы он остался там. Он не мог точно определить, когда его желание стало противоположным. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, что он позволит Блейну проникнуть в сердце слишком глубоко, он теперь боялся, что Блейн окажется там недостаточно глубоко. Что у него не хватит сил, чтобы ухватиться за него и удержать его там навсегда.

Это было в тысячу раз страшнее и в перспективе могло полностью разрушить его, как он всегда и предполагал, что такое может случиться.

Его дыхание срывалось с губ, и он чувствовал, как Блейн вздрагивает рядом с ним, все еще сжимая теплыми ладонями его лицо, соединив их лбы, когда они делили вздохи, глядя друг на друга. Их глаза отражали все, что они пока не были готовы произнести вслух, и Блейн не мог остановиться. Он позволил себе наклониться, пока его губы не оказались на расстоянии полудюйма от губ Курта, щекоча при каждом выдохе их розовую, упругую плоть.

- Ты должен сказать мне, чтобы я остановился, прекрасный, - прошептал он грубым и низким голосом, пробуждая в теле Курта шторм.

- Зачем? – прерывисто выдохнул он, и Блейн плотно стиснул веки, чтобы в этот момент дать себе возможность дышать.

- Потому что я в секунде от того, чтобы поцеловать тебя, - хрипло сказал он, зная, что он сам должен был отстраниться, потому что Курт не был к этому готов, но в этих синих омутах не было никакого страха, лишь оттенок нервозности и беспокойства и не более того.

- Я…Я не остановлю тебя, - Курт услышал свой голос, и те же самые слова говорило его сердце, зная, что он был готов. И пусть его тело дрожало, а пальцы, наверное, крепко вцепились в футболку Блейна, нуждаясь в чем-то, за что можно было ухватиться, и, возможно, его голова была наполнена всеми вещами, которые могли бы пойти не так, если он его поцелует.

Он мог провалиться в него еще глубже. Он мог захотеть, чтобы это осталось навсегда. Он мог все испортить, потому что он не знал, что делает… но его это не заботило.

Блейн был так близко, его дыхание щекотало кожу, руки нежно его держали, и он был готов…готов отдать это своему Дому.