Keep my heart captive, set me free (ЛП) - "The Queen of Rose" - Страница 16

Успокаивая собственные сопротивляющиеся инстинкты, она подошла туда и смело нырнула под ткань занавеса, чтобы очутиться в самом разгаре третьей мировой войны.

Все вокруг вопили, спорили и кричали, просили и умоляли, а в центре всего этого сидела хрупкая фигурка, плотно вжавшаяся в роскошное кресло, избегая взглядов любого человека и заметно дрожа от страха.

Ее сердце сжалось от этой картины, пока ее гнев вскипел над инстинктами сабмиссива, поборов их в течение нескольких минут. Понимая, что она была единственным союзником Курта, она встала во весь рост, который ей позволила ее миниатюрная фигура и выкрикнула в комнату, как она надеялась, самоуверенным и твердым голосом.

- Извините?

Голоса вокруг нее даже не запнулись, продолжая неистово препираться между собой.

- ИЗВИНИТЕ? – в этот раз она попробовала еще громче, и теперь эффект был незамедлительным.

Тишина окутала их словно одеялом, когда они, оставив Курта в покое, повернулись к ней, округлив глаза и вопросительно приподняв брови.

Она переминалась с ноги на ногу, нервничая под их неустанными взглядами, но держа голову прямо, также как и глаза, устремленные на них.

- Кто вы? – спросила женщина, которую Мэй знала, как Дома Дану Андерсон, заслоняя собой остальных людей в комнате. Она старалась не струсить.

- Меня зовут Мэй. Я – босс Курта, - сказала она, когда указала пальцем в сторону дрожащего мальчика, который, казалось, был слишком не в себе, что признать ее присутствие на данный момент. Если быть абсолютно честной, он здорово пугал ее.

- Это его имя? Курт? – внезапно раздался хриплый голос позади нее, и она повернулась, чтобы увидеть молодого Дома Блейна, который стоял с растрепанными волосами, развязанным галстуком и блестящими от страха и нервов глазами. Он уж точно был далек от идеальной картинки журнальных обложек, хотя и не менее красив, рассеянно подумала она.

Она смотрела на доведенного до отчаяния Дома перед собой, феромоны которого практически вытекали из каждой его поры, в то время, как у него не было над ними совершенно никакого контроля, обдумывая свой ответ в течение нескольких секунд, прежде чем осторожно пояснить.

- Да. Курт Хаммел. Мы пришли, чтобы доставить цветы, и он забыл свой жилет, а я вернулась, чтобы проверить его, когда он задержался слишком надолго. Что происходит? Он что-нибудь натворил? – спросила она, притворяясь, что не слышала, как люди шептались о заявлении прав, но в глубине души надеясь, что она ослышалась.

- Блейн заявил на него права, - сказала Дана, сдерживая усталый вздох.

- Что? – спросила Мэй, находящаяся в данный момент в шоке, от того, что слухи оказались правдой.

- Мой сын заявил права на молодого человека по имени Курт. И, кажется, он не воспринял все это положительно, - спокойно объяснила Дана и взглянула на скрючившуюся фигурку, любуясь вкусом своего сына, несмотря на все проблемы, которые он только что вызвал. Мальчик был совершенно потрясающий; почти ангельский.

- Он не сказал ни слова после того, как это произошло. Он просто сидел там и дрожал, вздрагивая от каждого человека, который подходил слишком близко, - дополнил ее Джаред, в остальной части этой истории, и Мэй кивнула, зная, каким закрытым может быть Курт, хотя сейчас обстоятельства были гораздо более экстремальными, чем те, свидетелем которых она когда-либо была.

Она знала, что в такие моменты существовал только один человек, которому он мог позволить приблизиться к себе.

- Вы звонили его отцу? – спросила она, и они устремили на нее обнадеженные взгляды.

- Мы довольно долго не могли его успокоить, чтобы он был в состоянии дать нам какую-нибудь информацию. У вас она есть? – спросила Дана, и Мэй кивнула.

- Конечно.

- Тогда давайте вызовем сюда его папу. Надеюсь, он сможет его успокоить.

========== Вырвать с корнем. Часть 2. ==========

Берт Хаммел никогда не причислял себя к умникам.

Он, конечно, знал все, что касалось автомобилей, которыми он занимался, но это практически ничего не говорило о его способностях, так как в Лайме, в общей сложности, был десяток автомобилей и из этого десятка восемь уже достигли той точки непригодности, из которой их невозможно было спасти. Он также мог предсказывать результаты футбольных матчей, основываясь на нескольких разрозненных фрагментах информации, которые он получал от случайного просмотра игр по телевизору друзей и статистики в газетах, которые доходили в эту часть города на несколько дней позже, что отнюдь не улучшало их состояние. Но он был мастером по части выживания на те мизерные средства, которые у них имелись. Он знал, как растянуть деньги, чтобы никогда не приходилось голодать, однако они никогда не ели действительно досыта.

Человек не может и вправду думать о себе, как об умной персоне, основываясь на этих фактах.

Но Берт был абсолютно уверен в том, что на свете существовала одна вещь, которую он делал лучше, чем большинство людей, которых он имел несчастье встречать день за днем, работая в качестве ремонтника по всему городу.

Берт Хаммел был удивительным Домом и еще лучшим отцом.

С тех самых пор, как Курт родился, он знал, что мальчик будет немного отличаться от других. Он был мирным ребенком, его легко было успокоить и просто угодить. Он никогда не плакал, если не был голоден или болен. Он начал спокойно спать по ночам с тех пор, как ему исполнилось пять месяцев, позволяя ему и Элизабет немного отдохнуть, он регулярно ел и был здоровым и счастливым ребенком.

Когда он стал старше, его причуды начали больше бросаться в глаза, поскольку начала развиваться его личность. Вместо того, чтобы бегать, собирать жучков и пачкаться вместе с другими мальчишками, Курт пел, рисовал, танцевал и следил, чтобы его одежда была чистой и правильно сидела на нем, независимо от ее низкого качества и появляющихся время от времени дыр на ткани.

В первое время это приводило его в замешательство, но он не ощущал стыда, признавая с самого начала тот факт, что Курт был особенным, что позволило Берту очень быстро усвоить потребности и желания своего сына. Вместо того, чтобы злиться и требовать, чтобы он занялся чем-то другим, Берт нежно улыбался своему сыну, готовый стать рыцарем для захваченной в плен принцессы и стойко стоять на месте, когда Курт пытался сделать ему рубашку из кома колючей ткани, которую выбросил местный портной.

Прошли годы, и жизнь двух мужчин, преодолевших вместе столь много, резко изменилась. Женщина, которую они оба любили больше жизни, умерла, и чудачества Курта начали раздражать многих людей больше, чем следовало. Они думали, что Курт был глуп, а его стремления дурацкими. Его надежда. Они думали, что он был ненормальным, так как отказывался вести себя так, как подобает «приличному сабу», что означало для этой части Лаймы бросить все силы, чтобы «подцепить» себе Доминанта. Берт никогда не смог бы еще больше гордиться своим мальчиком, несмотря на всех скептиков, и одна вещь в его жизни никогда не изменится.

Берт всегда был на стороне своего сына, невзирая ни на что.

Он внушал Курту, что он всегда должен быть с ним честен, что он может довериться ему и попросить о помощи, если произойдет какая-нибудь неприятность.