Keep my heart captive, set me free (ЛП) - "The Queen of Rose" - Страница 125

In me, in me.

Во мне, во мне.

Тональность была намного ниже, его диапазон был далек от того, который принадлежал оригинальным исполнителям, но Джефф выбрал эту песню не для того, чтобы попробовать что-то нереальное, чтобы произвести впечатление или всех сразить, он выбрал ее, потому что эта песня говорила с ним. Она брала все его острые, зазубренные осколки, которые были бессистемно собраны между собой, и наводила в них какой-то порядок, обходясь без того, чтобы он поранился, в попытках самостоятельно пройти этот болезненный путь. Это было отдушиной; излить то, что от тебя осталось, словами кого-то другого, но теперь это был его голос, его боль, его эмоции.

All the promises I made

Все мои обещания

Just to let you down.

Лишь для того, чтобы унизить тебя.

You believed in me but I’m broken

Ты верил в меня, но я сломлен.

Лицо Ника вспыхнуло перед ним, и он до упора закрыл глаза, противясь выражению надежды, которое было написано на нем, прежде чем Джефф его разрушил. Но он должен был так поступить. Он должен был, прежде чем Ник пришел бы в себя, и это выражение покинуло бы его само по себе. Джефф не рассчитывал, что он сможет справиться с тем, чтобы снова быть отвергнутым таким путем, и поэтому он первым делом потушил искру, прежде чем она запылает независимо от того, насколько он пострадает в процессе этого. Лучше немного боли сейчас, чем агония позже.

I have nothing left,

У меня ничего не осталось,

And all I feel is this cruel wanting.

И все, что я чувствую, это мучительное желание.

Он чуть не поперхнулся словами. Это было несправедливо. Почему он должен чувствовать нечто подобное? Почему он должен был увидеть Ника, почему Вселенная дразнила его этим?

We’ve been falling for all this time,

Мы падали все это время,

And now I’m lost in paradise.

А теперь я потерян в раю.

As much as I’d like the past

Как бы сильно я ни хотел,

The past not to exist, it still does.

Чтобы прошлого не было, оно есть.

And as much as I like

И как бы сильно мне ни хотелось

To feel like I belong here,

Чувствовать себя здесь нужным,

I’m just as scared as you.

Я так же, как и ты, напуган.

По его жизненному пути тянулся горестный след, а перед ним стояло будущее, наполненное пустотой, тянувшееся к нему и зияющее чернотой, и ему хотелось, чтобы он мог на секунду об этом забыть. Что он мог сделать вид, что был цельным и счастливым, находясь здесь, в Далтоне, в месте, которое, как он всегда мечтал, волшебным образом исправит что-то внутри него, но это было не так, этого не происходило. Он был окружен этой тихой гаванью, но он никогда не чувствовал себя более потерянным среди массы счастливчиков.

I have nothing left,

У меня ничего не осталось,

And all I feel is this cruel wanting.

И все, что я чувствую, это мучительное желание.

We’ve been falling for all this time,

Мы падали все это время,

And now I’m lost in paradise.

А теперь я потерян в раю.

Он открыл глаза и уставился в пол, когда вытянул следующую строчку, схватившись за грудь.

Run away, run away.

Убегай, убегай.

One day we won’t feel this pain anymore

Однажды мы перестанем чувствовать эту боль.

Take it all away

Забери все,

Shadows of you

Свои тени,

Cause they won’t let me go

Потому что они меня не отпустят…

Он хотел выбросить его из головы. Он хотел, чтобы вязкий голос не раздавался в его ушах, чтобы из сердца ушла темнота, а шрамы всех разновидностей исчезли. Он хотел снова ощущать себя согретым, чувствовать реальное, истинное тепло, которое не оставило бы в нем ни единого нетронутого местечка. По его щеке скатилась слеза.

Till I have nothing left,

…До тех пор, пока у меня ничего не останется,

And all I feel is this cruel wanting.

И все, что я чувствую, это мучительное желание.

We’ve been falling for all this time,

Мы падали все это время,

And now I’m lost in paradise.

А теперь я потерян в раю.

Alone and lost in paradise.

Одинок и потерян в раю.

Музыка умолкла, и последние воздушные ноты растекались по воздуху, прикасаясь к коже. Джефф стоял, опустив глаза и тяжело дыша, когда он вернулся оттуда, куда унесла его песня. Он чувствовал себя таким открытым, таким уязвимым и беззащитным, и он ничего не мог сделать, чтобы защитить себя от того, что они ему уготовят. Он случайно поднял взгляд и обнаружил их, таращимися на него широко распахнутыми глазами, и их молчание приводило его в замешательство.

- Ээ… я… – попытался он, но Тад поднял руки, чтобы остановить его речь.

- Меня даже не волнует, что они скажут. Джефф, это было удивительно. У меня мурашки по коже, и клянусь богом, если они не проголосуют за тебя, я уйду, чтобы основать с тобой новую группу, - сказал он с огромной улыбкой на его милом лице, и Джефф застенчиво улыбнулся ему в знак благодарности, когда заговорил Блейн.

- Я не думаю, что когда-либо слышал нечто подобное. Эта песня…это было прекрасно, и то, как ты спел ее… не так…как ты прожил ее…Боже, у меня нет слов. Потрясающе, - сказал Блейн и встал, давая ему короткие аплодисменты, что заставило его покраснеть и опустить лицо вниз, когда он услышал голос Себастьяна.

- Я обычно не воздаю похвалу, но это было великолепно. Это смелый человек, который встает и исполняет кавер Эванесенс, с которым ты сросся и превратил его в свое собственное произведение…Я бы определенно проголосовал за тебя, если только получу шанс больше слышать тебя, - произнес он царственным голосом.

- Хорошо, Джефф. Теперь мы удалимся в другую комнату, чтобы проиграть это, а также запись Курта для остальных. Вы остаетесь здесь ждать новостей, но между нами говоря… черт возьми, нет никаких шансов, что тебе откажут, - сказал Тад, подмигивая, и трое из них поспешно вышли из комнаты.

Наступил момент тишины и молчания, когда вдруг раздался скрип и глухой удар, когда Курт бросился со своего дивана, подскакивая к нему и обнимая, выбивая воздух из легких друга.

- Боже мой, солнышко. Это было лучшее, что я когда-либо слышал! Боже, Джефф, почему ты все это время скрывал этот удивительный голос? – взволнованно спросил он, и Джефф покраснел, глядя вниз.

- Это было не так уж хорошо, Курт, - он неловко потер затылок, и Курт насупился.

- Ты должен прекратить это делать. Ты должен перестать верить всему, что он тебе говорил. Что делает его мнение более ценным, чем мое или твоих родителей, или твоих друзей, или…или Ника? Мы все можем видеть, кто ты есть на самом деле, а ты до сих пор веришь ему, а не нам. Почему? – вздохнул Курт, и Джефф с грустью посмотрел на него.

- Он был моим Домом, Курт. Тем, кто должен был обо мне заботиться и делать меня счастливым. Он не делал этого, убеждаясь, что я считал, что это было моей виной. Если бы я был хорошим сабом, каким он всегда говорил мне быть… - он позволил себе замереть, пока сглатывал от воспоминаний. – Теперь я знаю, что он вел себя неправильно, но так трудно оставить это позади, - закончил он едва слышным голосом, что заставило Курта сожалеть о том, что он был таким напористым.

- Мне очень жаль, Джеффи. Я знаю, что это трудно. Но…но, пожалуйста, просто верь нам, когда мы говорим, что ты изумительный, красивый и невообразимо талантливый. Хорошо? – улыбнулся Курт, и Джефф потянулся к его прикосновениям.