Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара - Страница 47

— С чего вы решили, что я сбежала с нелюбимым мужчиной?

— Если бы спасший вас мужчина был любимым, то вы были бы счастливы, даже если весь мир наплевал бы вам в душу.

"Такого просто не может быть, — уверенно подумала я. — Один мужчина не может заменить весь мир". Трой попытался стать для меня всем. Уходящий друат должен привязать себя к новому монарху Лиивиты, и он сделал все возможное, чтобы пропитать собой мое существование. Но ведь это произошло не по моей воле? Мне была насильно навязана та жизнь, на которую я оказалась неспособна.

— Не ищите людской благодарности, Вивиан, это — верный путь к погибели. Люди ненавидят вас за то, что вы заставляете их чувствовать благодарность, ведь это доказывает их слабость. Они хотят очернить вас, обезличить. Вы думаете, что они приходят на королевский час, чтобы вас поблагодарить? Не будьте настолько глупы! Они приходят для того, чтобы увидеть, как вас вводят в зал, как вы беспомощно оглядываетесь по сторонам, как зависите от друата. Тогда они могут сказать себе, что им помогло провидение, всевышняя сила, все, что угодно, только не эта хрупкая женщина, которая оказалась сильнее их. Люди не хотят знать своих богов в лицо.

Я задрожала. Бьющая правда его слов окружила мое сердце льдом.

— Прекратите! — воскликнула я, вцепившись ногтями в обивку кресла. Я всегда ненавидела королевский час, любопытное равнодушие взглядов, пожирающих твое лицо и выискивающих признаки безумия. Трой пытался обмануть меня, но у него не вышло.

— Держитесь, Вивиан, я почти закончил. Никогда не стоит идти на жертвы. Ни на какие. Ты приносишь себя в жертву, прощаешь, спасаешь, и от этого становиться все хуже. Ты не получишь благодарности, или ее будет недостаточно. А все жертвы, все то, с чем ты миришься, останется с тобой навсегда и впечатается глубокими складками вокруг рта. Жертвы не окупаются, Вивиан. Умные люди, которые себя любят, не мирятся ни с чем и никогда не приносят себя в жертву.

— У меня не было выбора, — запротестовала я. — Я должна была принести себя в жертву.

— А если нет выбора, тогда делайте это только для себя и научитесь наслаждаться тем, что приносит вам боль. Сами себя благодарите.

— За что мне себя благодарить? Я — беглая королева, предавшая Лиивиту. Мои люди презирают меня.

Аркрий обреченно вздохнул.

— Причем тут ваши люди? Почему вас беспокоит то, что думают о вас ваши люди? Вы — королева Лиивиты! Вы знаете, сколько вы для них делаете, так почему вам недостаточно вашего знания? Что вас беспокоило, когда вы стали королевой? Что кто-то будет надсмехаться над вашим так называемым безумием? Что кому-то не понравится ваш рассеянный взгляд? Что слугам придется помогать вам одеваться?

— Да! — воскликнула я, вскочив и оттолкнув кресло с такой силой, что оно опрокинулось. — Неужели вас бы это не беспокоило?

— Ха! Слуги одевают меня каждое утро, Вивиан. Мне это нравится! — чуть ли не по слогам протянул он. — Ненавижу пуговицы. Мне вообще нравится, когда за меня все делают другие. Признайтесь, Вивиан, вы что, всерьез решили, что ваш народ думает о вас что-то хорошее? Люди в принципе не думают ничего хорошего о других, так зачем же стараться?

— Вам все равно, что о вас думают? — Я была уверена, что этот странный мужчина лгал мне, но его слова заставили меня взволнованно заметаться по комнате.

— Нет, мне не все равно, мне НАПЛЕВАТЬ. Да, Вивиан, на мертвой земле мы используем слово "наплевать". Оно вам знакомо? Сделайте так, чтобы вам тоже было наплевать, и тогда у вас все будет в порядке. Скажите, неужели вы думаете, что народ Лиивиты вас любил?

Я оторопела.

— Ннне знаю… а почему вы думаете, что меня не любили? Что вы слышали? Мои прошлые выходки…

Аркрий раздраженно всплеснул руками.

— Никто никого не любит, Вивиан, очнитесь от своего розового сна, наконец! Люди следили за каждым вашим словом и жестом, выискивая что-то достойное осуждения, они радовались каждой вашей ошибке. Они распускали про вас слухи, сплетничали о ваших романах, о вашем поведении, они придумывали о вас всякие ужасы. Чего вы боитесь? Что в этот раз они презирают вас за то, что произошло на самом деле? Они-то не знают разницы! Это самообман: думать, что вас любят и в вас разочаруются. Никто ни в ком не разочаровывается, так как все всегда верят в самое худшее. Вы неглупая женщина, Вивиан, и вы не из тех, кто прячет от себя правду. Избавьтесь от идеи, что вы — хорошая девочка, которая не хочет огорчать своих любящих родителей.

Это было уже слишком. Меня переклинило, ноги подкосились, и я приземлилась в удачно подставленное Аркрием кресло. Дело не в том, что он говорил. Я и сама знала, что он был во многом прав. Дело в том, как он об этом говорил, с какой бьющей прямотой и жестокостью, а также в том, что он прочитал всю мою жизнь, всю необъятность моего горя за несколько минут нашего знакомства. Расколол, как орех, и бросил к моим ногам, чтобы доказать мое полное и необратимое одиночество. Когда я услышала его следующую фразу, то не сдержала истерический смешок.

— Мы проживаем жизнь в ужасном, оглушающем одиночестве, и только наше мнение о себе реально. Все остальное — пыль под вашими ногами. Если хотите, то топайте ногами и задыхайтесь этой пылью. Если передумаете, то идите вперед, не глядя под ноги и оставляя всю эту пыль за собой.

Аркрий отошел к столу и вернулся с еще одним бокалом красного вина. Протянув его мне, он улыбнулся, напоминая о том моменте понимания, который промелькнул между нами несколько минут назад. Несколько незабываемых минут, за которые Аркрий умудрился разрезать мою жизнь на неровные куски.

— Теперь я вам верю, — призналась я, не скрывая обиды и разочарования. — Вы действительно всегда побеждаете, я чувствую это на себе.

Аркрий фыркнул.

— Не льстите себе, Вивиан. Вы мне не противник, я и не пытался одержать над вами верх. Я просто хотел вас как следует разглядеть, но на вас накручено слишком много чувств, доводов и обязательств. Вас окружает столько драмы и пафоса, что мне пришлось срезать все это, чтобы увидеть ваш распахнутый взгляд. Теперь я удовлетворен. Много лет назад на Лиивите я увидел, как вы упали в саду и разбили колено до крови. Вам было всего лет пять, и вы не смогли сдержать слез. Я хотел позвать вашего отца, но вы умолили меня не делать этого. Вы испугались, что он решит, что ваше поведение недостойно будущей королевы Лиивиты. Кровь стекала в вашу туфельку, но вы так и пошли на королевский час. Невозмутимая маленькая героиня. Вы такой и остались. Вы — всего лишь несчастная девочка, которой всегда недоставало любви и которая купается в иллюзии, что любовь можно заслужить. Вы мне больше не интересны.

Я снова вскочила с кресла, расплескав вино. Его последние слова горели, как будто выжженные на моей коже. Да, скорее всего, он прав, но как же он беспощаден! Как же он жесток! Он мертв, как и его земля.

— Всего хорошего, Аркрий. Благодарю за ваше гостеприимство.

Я быстро направилась к двери, готовая бежать сквозь сплошной огонь, лишь бы не слышать его слов.

— Простите меня, Вивиан. — Аркрий оказался рядом со мной неожиданно быстро. — Умоляю, простите, я на минуту забыл, кто вы такая. На мертвой земле мы не церемонимся и не подбираем вежливые слова. Нам дается всего несколько минут, чтобы решить, подходит нам человек или нет.

Я остановилась у двери.

— Неужели вы никому не даете второго шанса?

— Никогда и никому. Рано или поздно, люди забывают обо всем, так что нет смысла давать им второй шанс.

В моих мыслях промелькнуло нечто неожиданное. "Рано или поздно, люди забывают обо всем…" А можно ли сделать так, чтобы люди Лиивиты не забыли о том, что им дали второй шанс? А что, если оставить им какое-то напоминание? Каждый раз, когда Лиивита подарит своим жителям второй шанс, я оставлю в их доме что-то такое, что не позволит им забыться. Перед глазами возникла малахитовая статуэтка, сделанная Антонио, и меня осенила неожиданная идея.