Задержавшиеся (СИ) - Морская Лара - Страница 53

За месяц до выпуска, когда моих однокурсников уже полностью поглотил мандраж, я спросила Арсентия о том, что ждёт меня при встрече с богиней. Я спрашивала его и раньше, но он всегда уклонялся от ответа. В этот раз я поймала его после лекции, на которой адепты пребывали в состоянии неодолимой горячки в связи с предстоящей поездкой в храм.

Как будто не расслышав мой вопрос, Арсентий подозвал одну из адепток. Порывшись в ящике обшарпанного стола, он достал небольшую коробку грязно-серого цвета.

— Адептка, посмотрите: перед вами жестяная коробка. — Через пару секунд он убрал коробку за спину. — А теперь опишите, что вы видели?

— Ничего особенного, — недоумённо отозвалась девушка. — Зачем это вам? Обычная старая, жестяная коробка. Думаю, что в ней хранятся какие-то мелочи?

— Спасибо, вы свободны.

Не поворачиваясь ко мне, Арсентий подозвал ещё одну девушку.

— Я хочу показать вам нечто необычное, — обратился он к ней оживлённым шёпотом. — Я думаю, что вам будет интересно. Это — артефакт, полученный из храма богини Алали. Самая редчайшая вещь во всей столице!

Арсентий показал ей ту же самую жестяную коробку, потом, выдержав паузу, убрал её за спину.

— Опишите мне, что вы только что видели.

У адептки задрожали губы, появился безумный блеск в глазах, частое свистящее дыхание с трудом вырывалось наружу…

— Вы… вы показали мне вещь, принадлежащую самой богине Алали. — Она заговорщицки огляделась по сторонам. — Это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видела… от неё шло божественное сияние и тепло…

— Вы помните, какого она цвета?

— Цвета? Трудно сказать, она переливалась множеством цветов… — Адептка мечтательно зажмурила глаза.

— Спасибо вам, вы свободны.

— О нет, профессор, спасибо вам… — Она направилась к выходу, всё ещё под впечатлением от увиденного.

— Ты получила ответ на свой вопрос? — повернулся ко мне Арсентий.

— Ты хотел наглядно показать мне, что не стоит прислушиваться к тому, что рассказывают о храме?

— Да. Не стесняйся, можешь признаться, что тебе понравился мой эксперимент.

Больше никакой информации я от Арсентия не получила.

Когда наступил долго-не-жданный день паломничества в храм, меня упаковали в расхлябанную крытую повозку с десятком других девушек. Было пасмурно, и мелкий дождик еле слышно скрёбся о покрытие повозки. Сидящие с краю время от времени выглядывали наружу, но мне были видны только широкие лапы придорожных елей и мокрая трава. Когда прямая, мощёная дорога закончилась, десятки повозок беспорядочной россыпью остановились на траве вокруг тупика. Дальше в лес уходила узкая, извилистая тропа. Ровно в одиннадцать часов наш декан громогласно спросил, кто желает идти первым. Ни у кого не оказалось такого желания. Раздалось шуршание покрытий, за которыми прятались адепты. Покачав головой, декан выдернул первого попавшегося парня из-за повозки и подтолкнул его к лесу.

Время потянулось медленной чередой испуганных лиц. Когда возвращался один адепт, следующий спешил вперёд по тропе. Возвращающиеся проходили через стену ожидающих адептов, не реагируя на вопросы и глядя по сторонам остекленевшими глазами. Забираясь в свои повозки, они не издавали ни звука. Любопытные адепты сначала попробовали следовать за вернувшимися, чтобы раздобыть информацию, но декан быстро положил этому конец. Вот так мы и ждали своей очереди под противным моросящим дождём, толком не зная, чего нам следует бояться. Честно говоря, я не особенно волновалась, так как твёрдо знала, что, куда бы ни привела меня жизнь, хуже, чем в академии, мне уже не будет.

Когда наступила моя очередь идти в храм, уже смеркалось, и мне пришлось передвигаться почти на ощупь. К моему удивлению, тропинка привела меня прямо к двери. Обычной, деревянной, ничем не примечательной двери. Казалось, что она была встроена прямо в гущу растительности, и из-за зелени мне не было видно самого храма.

Осторожно постучавшись, но не дождавшись ответа, я вошла в тёмный коридор. Запах корицы и свежих яблок заставил меня сглотнуть голодную слюну. Коридор вывел меня к подобию садовой беседки с резными деревянными стенами, покрытыми цветущим вьюном. Я задрала голову, пытаясь рассмотреть пространство вокруг беседки, но тут моё внимание привлекла молодая женщина, сидевшая на подушках в углу. Её глаза светились ровным медовым светом, а волосы мягкими волнами спадали на плечи. Она показала мне на место рядом с собой.

— О чём ты так задумалась? — поющим голосом спросила она.

— Теперь я понимаю, почему все наши парни выходили отсюда с таким мечтательным выражением лица.

Женщина засмеялась мелодичным смехом.

— Мне приятно, что ты меня не боишься.

— Вы — богиня Алали? — не сдержалась я.

Женщина откинула голову, и колокольчики смеха разбежались от неё во все стороны.

— Ну что ты, конечно же нет. Хотя пусть это будет нашим секретом. Мне лестно думать, что меня принимают за богиню.

— Кто вы на самом деле?

— Тебе отведено всего три минуты, так что думай: ты действительно хочешь поговорить обо мне, а не о себе? — с иронией пропела она.

Я никогда не видела сирен, но эта женщина вполне могла оказаться одной из них. Её восхитительный голос, наполненный волшебством, волновал и отвлекал.

— Я никогда раньше не была в храме, поэтому не знаю, что делать. Вы будете меня благословлять, или я должна о чём-то вас спросить?

— Меня постоянно о чём-то спрашивают, — хихикнула сирена.

— Мне не о чем вас спросить. Хотя… если вы не возражаете… Мои родители умерли очень давно, и мне бы хотелось знать, смогу ли я когда-нибудь стать достойной их? Они были… очень талантливыми, очень сильными магами. Я бы даже сказала, что они были великими магами.

Какое-то время женщина смотрела на меня осуждающе, потом прошипела:

— Мааааааленькая девочка, потерявшаяся в тени своих родителей… — Её голос надавил на мои барабанные перепонки и заставил сжаться от боли. — Это — глупейший из всех вопросов, который мне когда-либо задавали. Уходи, мне нечего тебе сказать.

Вот такое благословение дала мне посланница богини Алали.

Когда я вернулась домой, Арсентий пил вино, устроившись за столом в моей комнате.

— Какой неожиданный сюрприз. Что ты здесь делаешь? — воскликнула я и тут же добавила. — Можно мне вина? — Настроение у меня было, прямо скажем, отвратное.

— Нет. — Он закупорил бутылку и внимательно посмотрел на меня, сразу догадавшись, что моё паломничество закончилось полным крахом. — Я зашёл сказать, что, когда я закончил академию, то во время паломничества не смог найти вход в храм. Я до сих пор не знаю, почему богиня Алали не впустила меня, и что она хотела этим показать. Как видишь, я жив, счастлив и ни на что не жалуюсь, так что всё не так уж и плохо. Моя связь с богиней от этого инцидента не пострадала. Полагаю, что мне удалось в дальнейшем доказать мою верность Алали.

— Тебя не впустили, а меня выгнали.

Посмотрев друг на друга, мы от души рассмеялись, и тяжёлые мысли покинули меня так быстро, что я почти забыла, что они когда-то тянули меня назад.

Да, у короля Александра были все основания полагать, что храм богини Алали надёжно сохранит доверенные ему тайны.

Король вызвал нас с Арсентием через три дня после того, как королеву и её любовника отправили в ссылку.

— Я готов обсудить с вами вопрос о претендентах на трон, но только при условии, что вы будете держать всё это в строжайшем секрете. Следующим по линии наследования стоит мой сын Анри Лиссон, и я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Анри — мой незаконнорождённый сын, — пояснил он с нажимом. — Видит богиня, как я раскаиваюсь, что не развёлся с моей первой женой и не женился на Летиции до рождения Анри. Кто знает, сколько сыновей у меня было бы теперь.

Я открыла рот, чтобы возразить, что пол ребёнка зависит от отца, но Арсентий предупреждающе выпучил глаза и покачал головой. Пришлось отступить, хотя было бы замечательно встать на защиту популяции королевских жён.