Три сердца (СИ) - Морская Лара - Страница 26

Несколько часов назад я стояла на площади, провожая взглядом корабли и надеясь на скорую встречу с Фредериком, и вот передо мной жених, с которым я проведу всю оставшуюся жизнь.

Марциус слегка коснулся моего подбородка.

— Тебе здесь будет хорошо, — пообещал тихо. — Я о тебе позабочусь.

— Спасибо.

Принц показал мне дворец, однажды богатый и роскошный, как и сама столица, а теперь пришедший в упадок. Потом вывел на балкон над головами вооруженных гвардейцев. Он рассказывал мне про красоту Плессии, которую помнил с детства. Про свою семью, друзей, увлечения.

Очень хотелось его ненавидеть, презирать, жаловаться на тяжкую долю. Глотать горячие слезы, вспоминая Фредерика. Печалиться о горьком заточении вдали от родины замужем за уродливым и противным принцем.

Однако все не так. Меня встретили как дочь. Нарядили, как любимую куклу. Меня боготворят, защищают и радуют.

Вдобавок ко всему, принц Марциус оказался приятным человеком. Красивым, статным и неглупым.

На такое не пожалуешься. Да и кому? Равнодушному ветру?

— Пожалуйста, прими еще один подарок, — Марциус улыбнулся, подал знак слуге, и на балкон вынесли очередную корзину. Под клетчатым пледом в ней копошились три разноцветных котенка.

М-да, ситуация крайне серьезная, если потребовалась тяжелая артиллерия в виде котят.

— Спасибо, Марциус, но тебе необязательно так стараться. Мне нравится во дворце, и ты… — я замялась. Принц воспрянул и посмотрел на меня с надеждой. — Ты очень… привлекательный и добрый.

Марциус поднес мою руку к губам.

— Ты сможешь меня полюбить?

Полюбить!???

Ну и денек выдался! Такими темпами у нас к ужину родятся внуки.

Смогу ли я полюбить Марциуса…

— Если оценивать твой вопрос с точки зрения статистической вероятности, то да, — усмехнулась неловко.

— Что? — не понял принц.

Сказать ему, что я с пятнадцати лет решаю финансовые вопросы отца и прекрасно разбираюсь в математике? А еще, что в неловких ситуациях я предпочитаю отшучиваться.

Марциус непонимающе смотрел на меня и теребил лацкан камзола. Волнуется, жених!

— С математической точки зрения все возможно, — пояснила я.

— Ага. — Он так и не понял моего ответа.

Хорошо, что не спросил про мою личную точку зрения, потому что ответ отрицательный.

И не только потому, что у моего жениха отсутствует чувство юмора.

Следующее утро не принесло облегчения. За завтраком Гертруда объявила, что с утра состоится традиционное в Плессии «состязание за руку принцессы». Так как из дворца меня не выпускали, да и кроме Марциуса, других претендентов на мою руку не было, грандиозное действо проводили в бальной зале в очень сокращенной форме.

Первым состязанием была стрельба из лука. Меня усадили на почетное место рядом с королевской четой, а за нашими спинами на низких скамьях примостились самые приближенные лица. Марциус галантно поклонился и стал в ряд с двумя молодыми мужчинами, которые, судя по хмурым лицам и нервным движениям, бороться за мою руку не хотели и очень боялись выиграть. Стреляли они куда попало, хотя, надо отдать честь Марциусу, он и в этом оказался неплох.

Единственное, что отвлекало, так это мой очередной портрет на стене. На нем меня изобразили на утесе над бушующими водами, а над головой молнии рассекали мрачное небо. Тем не менее, в моей позе не чувствовалось страха, и создавалось впечатление, что я управляю стихией.

Далее началось состязание в красноречии, и мне пришлось выслушать три поэмы, восхваляющие мою красоту. Все прошло на «ура», если не считать одного четверостишия, в котором упоминался «свет моих изумрудных очей». Портить праздник я не хотела, поэтому прикрыла отнюдь-не-изумрудные глаза, чтобы не разоблачать поэтическую ошибку.

В результате Марциуса единогласно признали победителем, его соперники удалились, а я официально согласилась выйти замуж за коленопреклоненного и очень счастливого принца.

Иногда самым мучительным испытанием является то, что тебе не на что пожаловаться.

Я хотела спасти отца и спасла.

Более того, своим согласием на брак я спасу целое королевство, хотя и не знаю, как. Я искренне хочу им помочь.

Красивый, сильный принц склонил передо мной голову, предлагая счастливое совместное будущее. Его семья смотрит на нас с восторгом и умилением. А мне хочется выть в голос. А чего выть, спрашивается? Фредерик мне ничего не предлагал и не собирается. Нам не по пути. Так откуда такое уныние?

Заперли бы меня в темнице. Было бы легче, честное слово.

Принц не отставал от меня до пяти вечера, и это было воистину невыносимо. Мне то и дело доставляли подарки, Марциус заходил поцеловать руку или просто повидаться. Временами в коридоре мелькали его взволнованные родители. Складывалось впечатление, что они что-то скрывают.

Вскоре я узнала, что.

Ровно в шесть вечера меня, наряженную в роскошное белое платье с обилием украшений, отвели в королевскую часовню. В Виалии такие «часовни» называют другим словом — склеп. От сырости и тошнотного запаха кружилась голова. За решетчатым окном виднелась одинокая сизая туча. Старец, опознавший меня при встрече, взмахнул руками над каменным алтарем, и в чаше загорелось пламя. Значит, он маг, причем не слабый.

Вокруг часовни выстроился плотный круг гвардейцев, король и королева остались у входа, а нас с Марциусом старец пригласил подойти к алтарю.

Меня ломало от мучительных сомнений. Казалось невыносимым сделать шаг и добровольно обручиться с чужим человеком, даже если это обеспечит безопасность отца и поможет целому народу.

— Великое таинство обручения произойдет только в случае, если у невесты любящее сердце! — объявил маг и, увидев мою скептически изогнутую бровь, добавил: — В противном случае церемония будет перенесена на завтрашний день.

Напряженно тут у них. Если не любишь сегодня, то завтра тебя уж точно проберет. И так каждый день.

В момент стали понятны ухищрения Марциуса — променады, цветы и даже котята. Тяжелая артиллерия нужна была с целью вызвать во мне внезапные чувства. Извини, мой принц, но у тебя ничего не вышло, зато я могу порадоваться столь желанной отсрочке. Если повезет, мне вообще не придется выходить замуж, потому что шансы того, что я полюблю Марциуса, ничтожно малы. Даже выражаясь статистически.

Наивно решив, что старец ждет моего ответа, я сказала:

— Принц Марциус мне нравится, но…

— Любящее сердце! — громко объявил старец, царапнув меня недовольным взглядом.

Траульд подошел к нему, неся на бархатной подушечке кулон с цепочкой.

Старец передал мне красивый сапфир в форме капли. Сотни граней вспыхнули, отражая огонь алтаря.

Несмотря на серьезность момента, я рассмеялась. Эх, Фредерик, знал бы ты, что третий камень, «Любящее сердце», так близко! Давно бы его украл, получил могущество и поквитался с Элиасом.

Следуя указаниям старца, я надела цепочку и наклонилась над чашей алтаря, чтобы сапфир окунулся в огонь. Жар лизал шею, но маг не позволил мне отстраниться. Он делал пассы над моей головой, потом отошел в сторону и замер. Секунда, другая, и чаша вспыхнула синим огнем. Он взвился до потолка, омывая меня, но не касаясь кожи.

— Магия огня и камня подтвердила, что у невесты любящее сердце! — провозгласил старец, и королевская чета откликнулась, восторженно восклицая и обнимая друг друга.

Видели бы вы моего жениха! От изумления Марциус распахнул рот и хлопал глазами. Видимо, не ожидал подтверждения моих чувств.

— Александра… спасибо… — он страстно поцеловал мои руки и отошел к родителям. Все трое обнялись, король хлопал сына по плечу со словами: «Молодец, мальчик!». Семья радовалась, что принц справился с государственной задачей влюбить в себя чужестранку.

Но возмутиться я не успела.

— Приступаем к обряду обручения! — объявил старец и снова подозвал нас к алтарю.

— Эээ… одну минуту…