Приручить Снежного Кота (СИ) - Фигг Арабелла - Страница 5

Дорога наверх, к перевалу, прижималась здесь к самой реке, а река обрывалась в маленькое озерцо, полное кипящей пены, бурунов, брызг, обломков… да, собственно, озеро лежало уже гораздо ниже крепости, и пытаться штурмовать такую водную преграду мог только ненормальный. А дорога, выбегавшая из северных ворот, почти сразу делала крутой поворот, прячась за скалу, так что обстреливать стены из баллист и катапульт тоже не вышло бы — для их установки просто не хватило бы места. И вообще, крепость строилась в расчёте на настоящую войну, не для охраны заброшенной дороги через почти забытый перевал, да только воевать давно уже было уже не с кем: орки, лишившиеся своего вождя, из единого грозного войска стали несколькими разрозненными отрядами, вожди которых не желали признавать ничьего главенства, а второй Грол, даже если и родился где-то в Алмазных Пиках, пока ещё не набрал ни сил, ни авторитета для того, чтобы снова объединить горные племена. В отсутствие видимого противника, гарнизон ловил (не слишком усердно) контрабандистов, таскающих потихоньку оркам всякую всячину в обмен на шкуры и драгоценные камни, и — уже всерьёз — гонял разбойников и беглых каторжников. Особой заслуги прежнего капитана в этом не было: он и не скрывал, что отбывает в этих убогих землях, среди немытых дикарей, ссылку, из которой надеется рано или поздно вернуться в Империю. Но оба его сотника к службе относились серьёзно, и дороги в здешних краях были сравнительно безопасны.

Гай ещё по дороге туда выспросил у кого только мог всё, что можно было, о крепости, её владетеле, гарнизоне и местных жителях, о которых и говорить было в сущности нечего: как и по всем Верхним Землям, мужчины большей частью либо охотились, либо пасли овец и коз, а женщины пытались что-то вырастить на сравнительно ровных клочках каменистой земли. Новое назначение не обещало ни слишком спокойной жизни, ни каких-то особых хлопот — всё то же, что и на границе со степью: рутина, то и дело разбавляемая скоротечными мелкими стычками. Знакомо, привычно, вряд ли потребует много времени, чтобы освоиться. А уж крепость, построенная гномами — это был просто подарок судьбы. Особенно после той кучи растрескавшихся саманных кирпичей, которую ему пытались выдать за пограничный форт, когда он получил назначение на восток. Там он два первых года убил на то, чтобы привести в хоть какой-то порядок укрепления и подходы к ним. Здесь это было вообще не его заботой, потому что гномы арендовали у владетеля Семи Водопадов правый, пологий и вообще более удобный берег Гривастой, а в качестве арендной платы чинили всё, что требует починки, и снабжали гарнизон оружием — куда худшим, чем на продажу, но гораздо лучшим, чем выдавала казна.

Он подъезжал к Семи Водопадам в солнечный, но пронзительно-холодный день. Ледяной ветер с Алмазных Пиков трепал деревца вдоль дороги, рвал с флагштоков штандарты, забирался под суконную, по имперским меркам, так даже слишком тёплую куртку, верно служившую Гаю в степи, где зимы тоже не подарок — ветреные, сухие и почти бесснежные. Но для Верхних Земель, определённо требовалась другая одежда, потому что даже солдаты из встреченного им разъезда, патрулировавшего дорогу в ожидании очередного обоза с юга, были одеты в одинаковые плащи из грубого некрашеного сукна, зато подбитые мехом.

Крепость была видна издалека — строгий зубчатый силуэт на фоне ясного, но какого-то слишком бледного неба. Разве не должно оно в горах ярко синеть в такую погоду? Однако же нет, было оно лишь слегка голубоватым, зато острые вершины Алмазных Пиков, встававшие стеной за крепостью, на солнце сияли переливами синего и зелёного, словно драгоценные камни. Словом, картина была сказочно красивой… но как же было холодно!

— Владетель! Владетель, там орки!

— Что — орки? — морщась от вопля, спросил Айс, неохотно отложив список гостей, растянувшийся уже на второй лист, поскольку первый был исписан с обеих сторон: уж в этот раз он всё сделает сам, не давая повода дядюшке Гуннару сунуть нос в погреба и кладовые. Это перед первой свадьбой он всерьёз подумывал о том, чтобы подняться на восточную стену и шагнуть с неё в Ведьмин Котёл, так что до всех этих приготовлений ему никакого дела не было. Теперь он собирался лично проследить за тем, чтобы ни одно зёрнышко из его запасов не прилипло к чужим потным ладошкам. — Снова штурмуют крепость?

Мальчишка смешно вытаращился на него.

— Нет, — сказал он, честно подумав. — Война, она ж когда ещё кончилась-то? — Айс усмехнулся. Так и хотелось согласиться, что кончилась, да — пятьдесят лет назад. Но он не стал сбивать посыльного с мысли: вдруг окончательно растеряет даже то, что есть? — Этот… ихний вождь хочет с тобой говорить.

— Иду, — неохотно (вот только орков ему сейчас не хватало для полного счастья — без них голова кру’гом) отозвался владетель, привычно нашаривая трость и вставая.

Орки стояли во внутреннем дворике за кухней, из чего Айс сделал вывод, что их уже накормили, а судя по свежим повязкам, помощь раненым тоже была уже оказана. Требовать чего-то большего со стороны вождя было наглостью вообще-то, раз законы гор были соблюдены в точности — жители Верхних Земель были в этом схожи со своими длиннозубыми соседями: «Замерзающего обогрей, голодного накорми, раненого перевяжи — даже если это твой враг: сочтётесь потом, когда он будет сыт, здоров и в силах постоять за себя». Вот гномам, тем было плевать на горские законы, у них были свои — подгорные, за что орки их от души презирали. А с людьми (вернее, с жителями Верхних Земель) они неплохо уживались — не считая, конечно, полувековой давности войны. В которой, впрочем, великий вождь Грол вовсе не собирался истреблять соседей и захватывать комфортное и плодородное, с точки зрения неизбалованных орков плато, а надеялся объединить и земли, и два народа.

Айс обежал быстрым взглядом небольшую и непривычно тихую толпу: с десяток женщин самого разного возраста, — кто держит на руках детей, у кого они цепляются за юбку, — несколько подростков, трое взрослых мужчин, и все трое перевязаны тут и там. Привычно нашёл глазами стоящего чуть в стороне главного, с кем и пойдёт разговор: рослый, как и все орки, но не такой плотный (человеческая кровь примешалась?), одетый, как бо’льшая часть толпы, в грубо выделанные меха, но с явно трофейным топором гномьей работы, уже после украшенным в орочьем вкусе — рукоять покрыта резьбой и густо утыкана ярко-красными камнями. Если их повыковыривать и продать, — прикинул Айс, — хватит на неделю всей толпе на хлеб.

— Я Аскольд Снежный Кот, — ровным голосом, без всяких эмоций, произнёс он. — Владетель этих земель. Что тебе нужно, орк? Ваших детей не накормили? Раненых не перевязали? Женщин обидели?

— Я Курак, брат вождя племени Горячего Ручья, голос его старшей жены, — угрюмо ответил тот, не пытаясь оспаривать очевидное — никто горских законов не нарушал. — И я буду говорить с воином. — И он демонстративно уставился на трость в руке Владетеля.

Зеваки (прислуга, несколько гостивших в крепости дальних родственников, охотники, заявившиеся продать первые в этом сезоне шкурки, с десяток свободных от службы легионеров) перестали шушукаться и дружно уставились на молодого хозяина крепости: что скажешь на это?

— Ты стоишь на моей земле, Курак, брат вождя, — равнодушно ответил Айс. — Не тебе решать, с кем ты будешь говорить, а с кем нет.

Орк задохнулся от гнева, женщины у него за спиной тихо, но дружно заскулили, понимая, что вот сейчас он непременно скажет что-нибудь такое, после чего им дадут, конечно, денёк-другой отдохнуть и подлечиться, но потом придётся брать детей и раненых и уходить — в зиму и неизвестность. И наверняка долг перед детьми оказался бы сильнее оскорблённого достоинства брата вождя, но в этот момент Слуги Бездны притащили в тесный дворик ещё одно действующее лицо.

— Что здесь происходит?

Голос был уверенный и жёсткий, слегка сорванный, привычно, спокойно властный. Таким только команды в бою отдавать… где, очевидно, он и был сорван. Айс с умеренным любопытством оглядел молодого мужчину, понимая, что это и есть его будущий супруг. Ну, не Ворон, явно не Ворон: лицо загорелое и обветренное, но от природы вовсе не смуглое, и волосы просто тёмные, а не по-настоящему чёрные. И ни брезгливой скуки в зеленоватых глазах, ни презрительно кривящихся губ. Нет, это капитан гарнизона узнал о происшествии и хочет разобраться, в чём дело, а не привыкший к безнаказанности и к тому, что слово его — закон, сын имперского клана явился показать, кто тут хозяин положения.