Приручить Снежного Кота (СИ) - Фигг Арабелла - Страница 4

У моста Айс остановил двуколку, выбрался из неё и взял пирог. Плед он размотал и бросил на сиденье: Брюнн велела его не возвращать, а оставить в возке, пусть там и лежит — мало ли что, большая крепкая тряпка никогда лишней не будет. Почему-то вспомнились давние поездки по окрестностям Ясного Плёса, когда они с матерью приезжали на бракосочетание дяди Йена — вспомнилось, как кланялись детям клана встречные фермеры и батраки. М-да, заставь-ка Брюнн кланяться… Даже до Ворона в конце концов дошло, что здешние земледельцы, пастухи и охотники — это не члены имперских семейств. Для них есть владетель, который обязан их защищать и справедливо судить (ключевое слово «обязан», если кто не понял) — и есть всякие приезжие неженки, больно много о себе понимающие. Как Ворон орал, топая ногами, брызгая слюной и прикладывая лёд к подбитому глазу! Как требовал наказать наглую тварь, заехавшую кулаком по его породистой морде — и как он в этой самой морде переменился, когда Айс скучающим тоном заметил, что в следующий раз дорогой супруг получит не кулаком в глаз, а нож в печёнку, потому что здешние девушки не терпят такого обращения (уж точно не от развратников-южан). Уговори, улести, задари, а не можешь — вон при казарме заведение госпожи Элии имеется, там никому не отказывают.

В каменной чаше у моста пирог не поместился. Пришлось ломать, хоть и жалко было завитушек, накрученных из пышного теста и щедро смазанных маслом и яйцом. Брюнн для тролля-мостовика даже покупной пшеничной муки не пожалела. «Вот только, — усмехнулся Айс, — воробьи растащат половину, я и отъехать не успею». Ещё он подумал, что здешний обычай угощать всяческих духов, троллей и божков больше похож на попытки подкормить зверьё и птиц — что уж точно умнее, чем сажать себе на шею целую орду служителей бога Солнца.

А вот про них вспоминать точно не стоило, потому что настроение резко испортилось, сбив все впечатления от поездки и разговора с Харальдом, который от кого-то из легионеров слышал про занятный овощ «томат» и хотел бы попробовать, не приживётся ли у него такое диво - зря, что ли, он смастерил парник, укрытый рамами с пластинами слюды? Столько деньжищ вбухал, зато огурцы какие, а? Может, и томаты удастся вырастить? Айс пообещал заказать дяде или его приказчику семена томатов из Ясного Плёса, где тоже не очень-то жарко, и подробное описание, как этот овощ надо растить. Пыл Харальда иногда прямо-таки пугал, но владетель считал своим долгом поддерживать энтузиаста-огородника во всех его начинаниях.

А мысли о носителях солнечных балахонов потянули за собой невесёлые размышления о новом браке. Хоть интендант и оба сотника уверяли, что Волки, прямо вот все поголовно — люди достойные и за своих, будь это хоть родня, хоть подчинённые, глотку кому угодно перегрызут, однако Айса это совсем не радовало. Он бы предпочёл, чтобы супруг просто не лез в его дела, но Волк, похоже, именно это и будет полагать своей первейшей обязанностью. Одна надежда, что у него немного будет времени на то, чтобы соваться с распоряжениями по хозяйству, в котором он вряд ли много смыслит.

Но насколько же проще было с самовлюблённым мерзавцем Вороном, которому от младшего супруга требовалось только одно — половина чистого дохода.

Ещё Айса смутно тревожило происшедшее на Хозяиновом мосту. Разумеется, идиот Ворон сам был виноват, что сунулся туда, куда чужакам хода нет. Однако до сих пор Хозяин не убивал самонадеянных придурков. Мог напугать, проучить, даже покалечить — но не убить. Почему в этот раз ему понадобилась смерть того, кто собирался просто поохотиться на плато? Что изменилось? Или это всё ещё месть за посланный в ущелье отряд воинов Света Разящего? Так весь этот отряд и сгинул в Потерянном ущелье до последнего человека — за что ещё мстить?

Колёса прогремели по просмолённым брусьям настила, мост остался позади, в чаше для подношений птицы дрались из-за пирога, а Айс думал, как хорошо, что у моста такие надёжные, крепкие и высокие, аж по грудь взрослому, перила: слишком уж велико было искушение одним махом отделаться от всего этого геморроя.

*

Берлога за полвека была достроена во вполне имперском стиле, разве что с поправками на здешний климат. Ещё первый из наместников пытался переименовать город, но предложенное им пафосное название не имело ни малейшего шанса прижиться, а нейтрально-благозвучное Закатный Склон так и осталось названием наиболее благоустроенной части, где располагались дворец наместника, дома самых богатых и родовитых жителей, храм, штаб-квартира Легиона, практически все конторы…

Клавдию, переведённому на штабную службу после тяжёлого ранения, жильё на Закатном Склоне было, разумеется, не по карману. Он со своим младшим супругом снимал половину дома в приличном ещё, но куда менее престижном и дорогом квартале: «Хотел бы я сказать, что я честный человек и взяток не беру, да с моей службой мне никто их и не предлагает». С Гая потребовали подробностей про степняков, он, в свою очередь, интересовался местными особенностями службы — ужин затянулся. Вернее, поели-то быстро, а вот разговор продолжался ещё долго после того, как служанка убрала со стола тарелки и принесла жуткое горячее пойло родом с Островов, к которому пристрастил Клавдия его младший, служивший секретарём у судейского чиновника средней руки. Гай неосмотрительно хлебнул непроглядно-чёрной горькой дряни, покривился, решительно отставил чашку и налил себе вместо неё ещё вина. И спросил наконец кузена про Семь Водопадов.

— Пошли в мой кабинет, — сказал Клавдий, прихватив с собой чашку своей ненаглядной отравы.

В кабинете висела на стене здоровенная карта Верхних Земель, очень точная и подробная, как похвастался Клавдий (копия штабной, очевидно). Кузен ткнул карандашом в самый правый верхний угол:

— Вот, Гай, прими мои соболезнования. Самая окраина обитаемого мира: на север и на восток одни горы, горы, горы с орками и троллями.

— Зато начальство туда редко выбирается, — заметил тот, внимательно разглядывая карту. — Это перевал?

— Он самый. Только уже никто не помнит, куда он вёл. Понятно, что на ту сторону хребта, а вот что там, с той стороны… — Клавдий пожал плечами. — Ходят туманные слухи о руинах города тёмных эльфов, но с тем же успехом это может быть сплошная мёрзлая пустыня. В общем, плюнь, главной твоей головной болью будет довольно близкое соседство с каторжными рудниками. Вот тут, у Долгих Озёр, Ущелье Призраков, каторжники оттуда частенько бегут на север, а не сразу на юго-запад. Семь Водопадов, понятно, тупик из тупиков, но кто поумнее, те стараются переждать в тамошних лесах начало поисков, а потом уже выбираться из Верхних Земель. Полагаю, людям твоего будущего супруга эти типы портят немало крови.

Гай кивнул, ещё поизучал карту, потом повернулся к Марку, младшему супругу Клавдия:

— Братец, — насколько кузен ревнив, он выяснил лет этак в тринадцать и старался обращаться к красавчику Марку исключительно как к родственнику, — а ты не мог бы узнать побольше про моего наречённого? Всё-таки у судейских свои способы… — он неопределённо пошевелил пальцами.

Марк слегка снисходительно улыбнулся:

— Уже, — сказал он, сделав глоток своего жуткого пойла и даже не морщась от горечи. — Аскольд Снежный Кот, племянник главы клана Снежных Котов, старший, а после смерти брата и сестры единственный наследник крепости Семь Водопадов, после совершеннолетия же — законный владетель земель от Алмазных Пиков до Долгих Озёр. Я тоже выражаю тебе свои соболезнования, братец. Не потому что парень горец, а потому что это вообще-то ты должен быть его младшим супругом, исходя из вашего происхождения и статуса. И он прекрасно это знает.

========== Глава вторая, в которой будущие супруги знакомятся друг с другом ==========

Вообще-то, их было больше десятка, если считать все, даже те, что тянули ещё просто на высокие пороги. И только четыре — если считать настоящие водопады вроде Радужного, который рушился в Ведьмин Котёл со скального уступа высотой почти в двадцать саженей. Кто и почему прозвал это место, а за ним и крепость Семью Водопадами, Отец-Солнце знает, но на всех картах, в том числе и имперских, значилось именно Семь.