Заветы предательства - Аннандейл Дэвид - Страница 79

Им нужна кровь этого воина — и капитана. Он подавляет желание отправить Латека проверить Ворша и Меткара. Все их пленники должны быть живы — пока что — и люди, что сбились в глубине комнаты, тоже. Их кровь еще пригодится.

— Завеса снова истончится, — говорит он. — Разве не так, Каэлок?

Рогатая фигура у него за спиной делает шаг вперед. Курта Седд ухмыляется:

— Ты пахнешь кровью. Принес мне их головы или языки, ученик?

Седду швыряют что-то тяжелое. Он смотрит вниз на разбитые линзы шлема Ультрамарина. Тот покрыт кровью, снизу торчит неровный обрубок шеи.

— Очень хорошо, Каэлок.

Седд снова поднимает глаза к экрану и ритуальным туннелям, которые они вырыли под скалами. Вот старый коллектор. А вот магнитная дорога, которая уже давно не используется. Седду оставалось лишь объединить их. Почти все уже было готово — часть космического узора — задолго до того, как на Калт пришла война. Этот подземный бункер Ультрамаринов стал связующим звеном. Как хорошо распорядилась судьба.

Он показывает на карту:

— Великолепно, не правда ли?

— Да.

Сообразив, что голос не принадлежит Каэлоку, Курта Седд снова поворачивается. Он узнает Ультрамарина, надевшего шлем Каэлока.

— Святое Слово!

— Мне есть, что тебе сказать, — отвечает Эонид Тиэль. — За меня будет говорить мой болтер.

Выстрел вспышкой разрывает темноту, вскрывая броню Латека и обнажая внутренности. Тот падает с глухим бульканьем. Адрий, пришпиленный к пыточному столу Ультрамарин, у которого под ключицей все еще торчит ритуальный нож Латека, наступает на горло своего мучителя, распростертого на полу.

Тревожные крики разносятся по комнате — пленные-люди пытаются убраться подальше от источника опасности. Седд быстрее, чем его воины, он ныряет в укрытие, приказывая оставшимся ученикам атаковать, — но один из них уже падает.

Несущие Слово не могут соперничать с Ультрамаринами по части тактики — возможно, они уступают им и как воины, но Тиэль знает, что считать их всех безмозглыми фанатиками было бы ошибкой.

Адрий платит за это знание жизнью — его горло и правая рука взрываются кровавыми брызгами, когда Несущий Слово открывает огонь по Ультрамарину, кинувшемуся на Седда.

Тиэль ревет от ярости и стреляет в убийцу Адрия. Остается лишь один Несущий Слово, кроме Седда; прочие враги — культисты-люди.

Вульций выскакивает из тени, убивая двоих меткими выстрелами из болтера. Капитан ранен, но все еще грозен. Другой культист замахивается цепным тесаком, выплевывая догмы на еретическом языке своего господина.

Яркий лазерный луч прорезает темноту, попадая стрелку в грудь, и проходит насквозь, оставив за собой пылающую воронку.

Рауд — меткий стрелок, и Тиэль рад, что этот бывший осужденный прикрывает ему спину.

Продольный огонь не дает предателям выйти из-за пульта управления — Вульций пригвоздил их с одной стороны, Тиэль — с другой.

Сквозь шум перестрелки Тиэль различает ритмичные заклинания — это голос Седда.

— Капитан!

Вульций тоже услышал это, но он ослабел и привалился к разбитой колонне. Оставшийся ученик Седда пытается попасть то в одного, то в другого, короткие очереди не дают Тиэлю свободно двигать рукой.

Но Тиэль не один.

— Рауд! Помнишь те жестянки на поле?

Ответ Рауда почти поглощен грохотом болтера:

— Я их и не забывал.

Тиэль улыбается:

— Постарайся попасть еще по одной, прошу тебя.

Выходя из укрытия за кучей обломков, Рауд делает единственный выстрел. Винтовка прижата к плечу, чтобы ослабить отдачу, глаз — у прицела. Лазболт летит сквозь дым и мусор, прожигает тени и наконец попадает Несущему Слово чуть выше глаза. Он жалит, но не убивает — заставляет того обернуться в поисках агрессора.

Эта потеря концентрации — буквально на миг — позволяет Тиэлю выпустить очередь ему в голову. Тело еще не успело упасть, а Ультрамарин уже выходит, отбрасывая бесполезный теперь болтер.

Вульций выглядывает из укрытия и посылает череду выстрелов в Курту Седда. Темный Апостол поднимается, и разрывные пули попадают в окружающую его темную ауру — какой-то мерзкий ритуал призывания дарует ему неестественную защиту.

Тиэль снова действует исходя из опыта, позабыв о пистолете на бедре. На борту «Чести Макрагга» клинки и топоры сокрушали Нерожденных куда эффективнее, чем любое огнестрельное оружие: это было как-то связано с древним происхождением созданий, которых удалось уничтожить старомодным методом. Но у Тиэля не было клинка. Он все потерял при падении танка — в том числе бесценный двуручный меч, полученный из личного арсенала примарха.

Когда Освободившийся погиб, по воле капризной судьбы напоровшись на электромагнитный клинок, он взорвался, обдав Тиэля потоком демонической крови. Очнувшись, весь в запекшейся крови, Тиэль придумал теоретическую схему, которая позволит использовать элемент неожиданности, и практический прием для спасения боевых братьев. Шлем, отобранный у Каэлока, пусть и мерзостный, пригодился для маскировки. Теперь, когда он несется на Курту Седда, а кожа апостола морщится и шевелится от вызванных варпом мутаций, Тиэль снова использует шлем. Срывает его с головы, радуясь, что можно избавиться от этих вонючих оков, и размахивает им как оружием.

Седд безумен — он захвачен ощущением все возрастающей силы.

— Завеса истончается, и я возвышаюсь!

— Ты умираешь, — поправляет его Тиэль и вбивает рогатый шлем в подобное черепу лицо апостола.

Ритуал испорчен, и Седд вопит на два голоса, изменения поглощают его. Броня, кожа и плоть сплавляются в полужидкое желе, но даже и оно продолжает дымиться и съеживаться.

Тиэль отпрянул от омерзительного создания, вынимает пистолет и целится прямо в массу плоти, которая некогда была Куртой Седдом.

— Уничтожьте его, Тиэль! — кричит Вульций.

Капитан стреляет в тот же миг, и два Ультрамарина разряжают оружие в бесформенную массу. Та сжимается с каждым попаданием, пока не становится обычным пятном.

Эхо перестрелки затихает. Возвращается покой, прерываемый лишь всхлипами и невнятными словами благодарности за спасение, — это пленные-люди.

Тиэль чуть оседает, все еще не опуская пистолет, будто тварь, которую уничтожили они с капитаном Вульцием, может вновь материализоваться. Он вздрагивает, почувствовав, как его взяли за руку.

— Успокойтесь, сержант, — говорит Вульций. — Все закончилось.

Мужчины и женщины выбираются из укрытия, моргая, когда включается аварийное освещение. Тиэль пинает сапогом мертвого Несущего Слово — того, которого подбил Рауд.

— Надо убедиться, что все мертвы. Очистите это место.

— Не торопитесь так. — Вульций хлопает по плечу измученного Тиэля, сидящего на упавшей колонне. — Я ошибался в вас, Эонид. Прошу прощения. Вы делаете честь нашему легиону.

— Я сделал это не один.

Тиэль ищет глазами Рауда. Он замечает его — тот привалился к стене, вытянув ноги, голова склонилась набок. В защитном костюме дыра — еще с того момента, как обвалился туннель. Он неподвижен, но на болтающейся на шее маске нет крови. Глаза его открыты и не мигают.

— Отважный безумец. Все равно же пошел со мной на поверхность.

Вульций следит за взглядом Тиэля.

— Осужденный? Из штрафного легиона?

Тиэль качает головой:

— Фермер, муж и отец. — Он показывает на колеблющиеся зеленые значки на экране, демонстрирующие планы раскопов Несущих Слово. — Мы найдем разрыв кабеля в одном из вон тех туннелей.

Вульций кивает:

— Мы поведем отряды, произведем починку и вызовем подкрепление. Мы с вами тут сами не справимся.

Тиэль со стоном поднимается на ноги.

— Вам придется сделать это без меня, сэр.

— Что?

У Тиэля усталые глаза, и не только из-за боя.

— Когда прибудет следующая волна подкрепления, я улечу на Макрагг. Я совершил ошибку, вернувшись сюда.

— Мы должны продолжать сражаться, сержант Тиэль.

— Верно, должны. Но не здесь. Это пропаганда, а я не любитель политики. Я буду говорить и делать лишь то, что снова покроет мой доспех красными знаками.