Соблазнение красавицы - Бэнкс Майя - Страница 37

Желая успокоить Кили, Мэдди ласково погладила ее по волосам.

— Тяжело бороться со своими чувствами — любовь не подчиняется запретам. Никакие слова на свете не помогут унять эту боль. Мне хочется помочь тебе. Ты очень хорошая девушка, Кили. Не позволяй прошлым несчастьям омрачать твою жизнь и влиять на твою судьбу. Ты — не шлюха. У тебя большое, доброе и верное сердце. Маккейбам очень повезло, что ты у них есть.

Кили бросилась Мэдди на шею и горячо обняла ее.

— Благодарю тебя, Мэдди! У меня никогда не было таких преданных и любящих подруг, как ты и женщин в замке. Я никогда не забуду твоей доброты и… чуткости.

Мэдди погладила Кили по голове и тоже обняла ее.

— Ганнон сказал, ты устала и неважно себя чувствуешь. Мы все решили, что ты очень много сделала для нас, с тех пор, как появилась в замке, и заслужила отдых. Так почему бы мне не сходить вниз и не попросить у Герти что-нибудь поесть? Если хочешь, я вернусь и посижу с тобой, но в любом случае ты должна лечь в постель и, как следует выспаться.

Кили кивнула и неохотно разомкнула объятия.

— Да, я так и сделаю. По правде говоря, я действительно очень устала, и душа болит от тоски. У меня нет сил, чтобы улыбаться и делать вид, что ничего не произошло.

Мэдди похлопала ее по руке.

— Вот и хорошо. Быстренько прыгай в постель, а об остальном я позабочусь. От меня о твоей тайне никто не узнает. Даже леди Маккейб. Сама решай, с кем делиться своими секретами.

— Спасибо, — сказала Кили.

Мэдди встала и жестом указала на кровать.

— Ложись и устраивайся поудобнее. После ночи любви аппетит у тебя, должно быть, зверский.

Кили залилась краской и рассмеялась.

— Это точно.

Мэдди улыбнулась и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Кили натянула ночную сорочку и нырнула под одеяла. День был очень холодный, и, несмотря на усилия Ганнона, который предусмотрительно разжег огонь, в комнате было прохладно.

В ожидании Мэдди Кили смотрела в потолок, преисполненная благодарности доброй женщине, что ей не придется коротать этот день в одиночестве. На душе было тяжело, и оставаться одной совсем не хотелось. Дружеская поддержка была Кили очень кстати. Ей этого не хватало, с тех пор, как Рионна отдалилась от нее.

Кили долгое время жила в полной изоляции, и теперь, когда она наконец обрела участие и поддержку в лице женщин замка, мысль о возвращении в заброшенный дом на отшибе стала ей невыносима.

Больше всего на свете Кили желала стать членом клана Маккейбов. Она была готова терпеть адские муки и ежедневно видеть Элерика, прекрасно понимая, что он никогда не будет ей принадлежать. Она вовсе не трусиха и не собирается впадать в депрессию и зализывать раны в одиночестве. Она устала от этого.

Ей безумно хотелось быть частью семьи.

Вскоре вернулась Мэдди и привела с собой не только Мейрин, но и Кристину. Веселой стайкой они ворвались в комнату Кили с радостными улыбками и звонким смехом.

Кристина вся светилась счастьем, в сотый раз пересказывая, как Кормак делал ей предложение. Мэдди посмотрела на Кили и, дотянувшись до нее, крепко сжала ей руку. Она ответила тем же, одарив Кристину светлой, теплой улыбкой.

Девушка была вне себя от восторга, и Кили впитывала чужую радость каждой клеточкой, ища успокоения, в котором так нуждалась. Прижимая скомканные простыни к груди, она наблюдала за Мэдди, которая подбрасывала поленья в огонь. Принесли эль и еду, и вскоре задорный женский смех просочился в зал и разнесся по всему замку.

Элерик задержался у двери своей спальни, прислушиваясь к голосу Кили, который звучал сладкой музыкой у него в ушах, и порадовался, что ей не скучно. Закрыв глаза, он потер переносицу большим и указательным пальцами. Затем направился в зал, быстро перескакивая через ступеньки лестницы, игнорируя нарастающую боль от раны в боку.

— Кили! Кили!

Кили обернулась и увидела Криспена, который стрелой мчался по направлению к ней. Она внутренне собралась и приготовилась к встрече, ибо прекрасно знала манеру мальчика «здороваться».

Криспен стремительно бросился к Кили и обвил ее руками, и, если бы она не подготовилась, оба, вне всяких сомнений, уже лежали бы на полу.

Она засмеялась и, отстранив мальчика, посмотрела на него.

— Что случилось, Криспен?

— Ты можешь пойти на улицу и поиграть с нами? Ну пожалуйста, Кили! Мама не может. Отец запретил ей выходить из замка. Из-за этого она грустит, но Мэдди говорит, что все правильно, потому что мама стала большой и круглой, как тыква, и может поскользнуться на льду и упасть.

Кили колебалась, едва удерживаясь от смеха, ибо мальчуган все это выпалил на одном дыхании.

— Метель прекратилась, и теперь светит солнышко. Такая чудесная погода! Отец тренирует своих воинов с самого рассвета. Мы могли бы поиграть на холме; возьмем с собой Кормака и Ганнона.

— Подожди немного, не тараторь, — сказала она с улыбкой. — Сказать по правде, я не отказалась бы подышать свежим воздухом.

Криспен просиял.

— Ты пойдешь? Правда?

Пританцовывая от радости, мальчик отскочил от нее и понесся по залу.

— Если ты дашь мне время надеть теплую одежду, я с удовольствием пойду с тобой, но только при условии, что ты спросишь разрешения у лэрда.

— Я сейчас побегу и спрошу у него, — сгорая от нетерпения, сказал мальчик.

— Вот и хорошо. Через несколько минут жду тебя в холле.

Она проводила взглядом мальчика, который стрелой помчался к выходу, и, покачав головой, пошла наверх, чтобы одеться, как следует, ибо на улице был сильный мороз.

Когда она вернулась, в холле уже стояли Кормак и Ганнон в окружении стайки ребятишек во главе с Криспеном. Мужчины с обреченным видом смотрели на Кили, которая направилась к ним.

Широко улыбаясь, она с нарочитым воодушевлением приветствовала каждого из малышей, а затем поинтересовалась, готовы ли они идти гулять на улицу. В окружении болтающих без умолка ребят Кили вышла за дверь и вздрогнула от пробежавшего по спине холода.

— Ну и мороз сегодня! — воскликнула она.

— Да, холодно, — побурчал Кормак. — Слишком холодно, чтобы просто стоять и наблюдать за игрой ребятишек.

Смущенно улыбаясь, Кили обернулась и посмотрела на Кормака.

— Кристина, наверное, тоже к нам присоединится?

Парень просиял от радости, но, бросив на Ганнона быстрый взгляд, постарался сдержать эмоции.

— Пошли скорее! — Криспену не терпелось, и он потянул Кили за руку. Она наконец сдалась, и все поспешила к холму, где ребята обычно играли.

Дети быстро разбились на две команды, и Кили тяжело вздохнула, осознав, что они собираются играть в снежки и бросать их будут со всей силы, на которую способны.

Но Кили повезло так, как Гретхен оказалась с ней в одной команде, а в ее мастерстве попадать в цель сомневаться не приходилось. Мальчишки взрывались от досады и возмущения каждый раз, когда кто-нибудь из них получал удар снежком в лицо.

После часа снежного сражения, еле дыша от усталости, стороны объявили перемирие и, уперев руки в бока, стояли, хватая ртом морозный воздух.

Криспен и Гретхен о чем-то шептались, бросая взгляды в сторону Кормака и Ганнона.

— Сама спроси, — прошептал Криспен.

— Нет, ты, — настаивала Гретхен. — Это люди твоего отца. Для тебя они все сделают.

Криспен вздернул подбородок.

— Но ты девочка. А девочки всегда получают то, чего хотят.

Гретхен закатила глаза и сильно ударила его кулаком по руке.

— Ой!

— Хорошо, давай вместе попросим, — сказал Криспен, гневно сверкая глазами и потирая руку.

Гретхен безмятежно улыбнулась, и вскоре оба уже бежали по направлению к мужчинам. Кили с интересом наблюдала за ними, когда оба воина вдруг испуганно отпрянули от ребят. Затем мужчины, хмурясь, начали энергично мотать головами и размахивать руками. Они явно сердились, в то время, как дети продолжали настаивать на своем.