Деус Вульт! - Дагген Альфред - Страница 18

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая

На сиденье у самого задка разместилась полная, немало повидавшая женщина средних лет. Ее красное лицо шелушилось от солнечных ожогов. Чепец и платье из грубой серой ткани, на которой расплывались пятна пота, делали ее совсем непривлекательной. Вторая женщина, сидевшая ближе к передку, казалась в темноте неясной тенью. Рожер был разочарован. Он-то надеялся заслужить благодарность прелестной девушки или хотя бы услышать предложение занять место внутри фургона. Тем не менее он поклонился и улыбнулся, ожидая, что его хотя бы поблагодарят.

Он забыл, что на нем черная от грязи рубашка и стеганые штаны для верховой езды (единственная одежда, которая у него оставалась), что волосы у него чересчур длинные, а пушистая юношеская бородка не подстригалась со времен ухода Годрика и что копье и длинный меч делают его похожим не на рыцаря, а на опустившегося пехотного сержанта.

Дама кивком подозвала его и начала шарить в кошельке.

— Я рыцарь, госпожа! — отпрянув, воскликнул он. — Мое имя — Рожер Фицосберт де Бодем, мой отец владеет землями в Англии. Во время последней битвы я потерял слуг и поклажу, а потом пал и мой конь.

Тут к заднему борту подошла и другая дама.

— Бедная моя Алиса! — воскликнула она по-лангедокски [26]. Язык южных соседей был хорошо знаком каждому нормандцу. — Конечно, наш избавитель — рыцарь. Разве ты не видишь его меч? Влезайте сюда, мессир Рожер, и позвольте мне от всей души поблагодарить вас. Быки не почувствуют вашего веса.

На это Рожер и надеялся. Вторая дама была прекрасна. Она находилась в самом расцвете юности. Ей можно было дать восемнадцать — двадцать; будь она моложе, так бойко она бы не изъяснялась. У нее были темно-карие глаза и черные волосы — что еще не вошло в моду, ибо поэты по привычке воспевали дам с кожей белее снега. Но здесь ее смуглый цвет лица обернулся достоинством: солнце одарило ее золотистым загаром. У нее были длинные руки и ноги, тонкая талия и высокая грудь. Чудесную фигуру обтягивало зашнурованное с боков платье красивого зеленого цвета, рукава доходили до запястий, а из-под длинного подола платья виднелись лишь носки красных кожаных туфелек. Волосы, заплетенные в две косы, прикрывал не чепец, а повязанная по-гречески черная шелковая косынка. Рожеру, которого в последнее время окружали лишь вонючие крестьяне, она показалась ангелом с церковной фрески.

Не зная, куда девать свои большие ноги, он перекинул их через задний бортик их фургона. Ему крайне редко доводилось беседовать с дамами своего круга: младший сын не мог рассчитывать жениться на дочери лендлорда. Ему приходилось встречать дам во время официальных посещений аббатств и замков на Рождество и Троицу, но у английских нормандцев не была в обычае куртуазная любовь [27], и уж тем более они не придерживались ее правил в разговоре с незнакомками. Во время похода через Прованс и Италию он понял, что иностранцы предоставляют своим женам большую свободу, и надеялся побеседовать с дамой, не опасаясь возвращения ее мужа.

Но у дам не оказалось защитника; это выяснилось после того, как красавица назвала свое имя.

— Прошу простить за недостаточно веселый и учтивый прием: я недавно овдовела. Меня зовут Анна де ла Рош, я вдова мессира Жиля де Клари из Прованса, убитого в последнем бою. А это моя родственница и компаньонка Алиса де ла Рош. Она вдовствует уже не первый год, и я, глядя на нее, учусь, как следует вести себя женщине, потерявшей мужа.

В широко разветвленном, однородном обществе западных землевладельцев иностранцы чувствовали себя совершенно непринужденно, часто оказывалось, что у них есть общие родственники или, в крайнем случае, свойственники. После того как Рожер перечислил своих предков, было вполне естественно, что госпожа Анна рассказала свою родословную. Ее муж получил земли от графа Тулузского, но лен был очень маленьким; рыцарь заложил имение и повез семью в Византию, рассчитывая там обосноваться. Похоже, он женился по расчету: Анна упомянула, что свадьбу сыграли весной 1096 года и все ее приданое ушло на подготовку к походу. Она была дочерью Одо де ла Роша, владельца замка где-то на границе с Аквитанией [28].

Теперь они оба знали, какое место занимают в разделенном на касты феодальном мире. Рожер понял, что по рождению она на одну ступень выше его, но брак с владельцем манора поставил ее вровень с ним. Подобное часто случается с младшими дочерьми баронов. Она очень мило поблагодарила его за помощь, а он ответил, что только исполнил свой долг. Тема была исчерпана, наступала его очередь проявлять красноречие. Но ему больше хотелось слушать, чем говорить, и он обрадовался, когда в ответ на вежливый вопрос о том, как погиб муж, Анна согласно кивнула.

Он ожидал услышать панегирик доблестям мессира Жиля де Клари и волнующее описание побоища, которое тот устроил неверным, прежде чем пасть в битве с превосходящими силами противника. Но госпожа Анна ответила очень просто.

— Я не видела, как это произошло, потому что мы оставались в колонне провансальцев, в шести милях от поля боя. Кто-то сказал мне, что когда они галопом скакали на выручку к вам, нормандцам, его конь споткнулся, он вылетел из седла и сломал себе шею, не успев обнажить меч. Такие нелепости иногда случаются, а бедный Жиль был не очень ловким всадником. Он всю жизнь провел в осадах и прекрасно лазил по штурмовым лестницам, но стоило лошади оступиться, и он тут же летел кувырком.

Краткость некролога смутила Рожера, но прибавила ему уверенности в себе. Так что он счел своим долгом вступиться за честь погибшего рыцаря.

— Удивительно, что этого не случается на каждом шагу. Когда я был ребенком, то сильно расшибся, упав с лошади. Сколько раз я сам чувствовал, что вот-вот вылечу из седла, и спасался только тем, что натягивал поводья. Как бы то ни было, мессир Жиль погиб в бою, и не его вина, что ему не удалось сразить тысячи неверных. Он воплотил в себе лучшие черты пилигрима.

— Спасибо за утешение, но я предпочла бы услышать эти слова на его поминках у себя дома. У него не было никаких шансов победить. Я не знаю, что делать дальше. В Никее остался кое-кто из французов, а в Константинополе я могла бы сесть на итальянский корабль. Но еще никто не думает о возвращении, а одни мы ехать не можем. Нам остается только двигаться вместе с войском.

— Защищать вас — это долг графа Тулузского, — осторожно напомнил Рожер.

— О да, он кормит меня, а мои арбалетчики идут вместе с его пехотинцами. Но мне бы не хотелось привлекать к себе его внимание. Он бы защитил от опасностей семью де Клари, но я — урожденная де ла Рош, и он может объявить меня заложницей. Наш род из числа непокорных вассалов.

Рожер посмотрел на девушку с уважением: ленники никогда не оказывают неповиновения сеньору без серьезной причины, и раз уж это произошло, значит, им пришлось выступить в защиту своих прав.

— Лучше всего дойти с войском до первого морского порта, — вставила Алиса. Она сидела рядом с хозяйкой и принимала посильное участие в беседе. Ее присутствие было необходимо, иначе репутация молодой вдовы, оставшейся наедине с мужчиной, была бы безнадежно погублена.

— Да, больше нам ничего не остается, — грустно сказала Анна. — Но когда же мы доберемся до моря? Эта страна намного больше, чем я ожидала. Знаете ли вы, где ее граница, мессир Рожер?

— Нет, госпожа, но на юго-востоке от нас виднеются горы. Правда, разглядеть их можно только на рассвете, пока войско не поднимет в воздух тучу пепла. Побережье лежит к югу, и, возможно, вскоре мы двинемся в нужном вам направлении.

— Да, всякую сушу омывает море… Но я забыла о своих обязанностях! Алиса, этот рыцарь помог нам, когда взбесившаяся толпа чуть не перевернула фургон. Мы должны отплатить ему за доброту. Открой сундук с одеждой мужа. Примите от нас хотя бы чистую рубашку и несколько пар тонких штанов. Вы обязаны сделать это. В самом деле, если уж вам так неловко, сможете вернуть эти тряпки, когда отберете одежду у неверных. А еще полотенце и одеяло! Глупо везти одежду рыцаря в сундуке, когда вам нечего надеть!

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая