Вдребезги - "JFalk" - Страница 19

Майкл вытер горячий лоб и посмотрел на часы. Было одиннадцать вечера. У Сары сейчас, наверное…

Да ну на хер.

Закрыл капот, отмыл руки специальной едкой сволочью, по локоть намазал их защитным кремом и сел на верстак рядом с Томми. Тот уже держал в руке половинку маффина:

– Кусай. Здесь малина и клюква.

– Вот у тебя так было, – спросил Майкл, облизав крошки с губ, – что ты взял и случайно втрескался в кого-нить?..

– В Го… – Томми не договорил, Майкл рукой зажал ему рот.

– Я те клянусь, ещё раз услышу сёдня про твоего Гордона – шею сверну. У тебя был вот здесь кто-нибудь, кроме твоего Г. Р.? – Майкл убрал руку и постучал Томми в грудную клетку.

– Чё, в богатую свою врезался?

– Да если бы. – Майкл вздохнул и сунул пальцы в коробку, доставая маффин.

– Ну у тебя ж на неё стоит?

– Да у меня, бля, стоит на всё, что вижу! – разозлился Майкл. – Мне двадцать лет! Меня дырка в стене завести может!

– Чё ты разошёлся? – удивился Томми.

– Не знаю, – тихо сказал Майкл, глядя в пол. – Бред какой-то.

– Ну мне-то можно, – Томми толкнул его плечом. – Мы ж друзья. Я – могила, даже если ей пятнадцать.

– Иди на хер, – беспомощно отозвался Майкл.

Не было бы таких проблем, если бы ей было пятнадцать. Если б это вообще была «она».

– Тринадцать?.. – с ноткой ужаса спросил Томми, заглядывая ему в лицо.

– Отвали, блядь! Я на идиота похож? Восемнадцать ем… – Майкл прикусил язык. – Ей. Ей восемнадцать.

– Дева Мария и ангелы, ты меня, блядь, реально напугал. – Томми глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Чё может быть хуже, чем трахнуть малолетку?

Майкл знал, что. Поэтому промолчал.

– Слушай, если ей восемнадцать, в чём проблема? – спросил Томми. – Она чёрная?

– Нет.

– Узкоглазая?

– Нет.

– Из этих, что ли, – «Аллах акбар»?

– Да нет, бля. Мне похер, кто какого цвета и куда молится.

– Страшная тогда? Типа, мымра?

– Нет.

– Резиновая?

– Блядь, Томми!

– Что – Томми? Я каждое слово из тебя должен вытягивать?

– Ни хера ты не должен! Я же сказал, сам ничего не знаю! – Майкл чувствовал, что ещё немного – и сорвётся. Наорёт на друга, который просто подвернулся под руку, наверняка врежет ему, хотя тот никак не причастен к тому, что у Майкла вставало при мыслях о Купидончике.

Это была какая-то ошибка. Этого не должно было происходить. Этого точно не могло происходить с ним, он же всегда был нормальным – и пара сотен девчонок подтвердили бы это под присягой.

И ведь даже не пьян был! На трезвую, блядь, голову!..

– Я не знаю, что делать, – признался Майкл.

– Съешь маффин, – Томми протянул ему коробку. – Хочешь, завтра ещё принесу?

В конце концов Майкл решил позвонить и объясниться. Что, мол, не имел в виду. Что давай замнём. Что всякое бывает, но один раз не это самое – да и не было ничего. Что ты, мол, на девку слишком похож, вот и… хотя нет, этого говорить не стоило. Обидится же.

– Алло, – голос у Купидончика был ровный, как гладильная доска.

– Привет, – хрипло сказал Майкл. – Какие планы на сегодня? Поговорить надо. Может, пересечёмся?

– Я ужинаю с родителями, – после долгой паузы ответил тот.

– Я бы перехватил тебя после, – предложил Майкл. Он не привык быстро сдаваться.

Джеймс хмыкнул:

– Только если ты тоже будешь в Париже.

– Ты в Париже?

– В Хитроу, посадка через десять минут.

– Надолго? – Майкл почувствовал, что в груди засвербило.

Блин, это была подстава. Он и так весь день собирался с духом, чтобы набрать номер и позвать встретиться. Ну не по телефону же всё обсуждать, да? Надо лично.

– На выходные, – коротко ответил Джеймс, будто разговор был ему неинтересен. – Может быть, задержусь дольше. Соскучился по настоящим круассанам.

По круассанам, блядь, он соскучился.

Майкл разозлился. Он тут, значит, изводится весь, голову ломает, как бы не обидеть, – а этому хоть бы хны. Типа, всё в порядке вещей. Подумаешь, за руки подержались. Вот сучка.

Конечно, в компании Сары почти все переспали друг с другом, но Майклу казалось, что Джеймс как раз не такой. Что между ними какая-то дружба возникла, что ли… Щас, разбежался. Дружба, блядь. Перепихнулся и дальше пошёл. Сара и то честнее, она хоть целку из себя не корчит.

– А по мне не соскучился? – мрачно спросил Майкл.

– Если ты хочешь встретиться, позвони на неделе, – спокойно сказал тот. – Я ещё не знаю, какие у меня планы.

– Буду ждать, – процедил Майкл.

– Хорошо, – равнодушно отозвался Джеймс.

– Ты какой-то странный, – сказала Сара, целуя его в скулу. – Чем-то расстроен?

– Ничем, – буркнул Майкл.

Он не был расстроен. Он был зол как чёрт.

Сначала напуган, потом обижен, а теперь – зол. Так его ещё никто не динамил. Мысли метались по черепной коробке от «зарядить в рожу при встрече» до «выебать сучку».

Джеймс отвечал на СМС через раз, а то и вообще не отвечал. Майкл пытался его расшевелить, но тот шевелился, как улитка, которую тыкают веточкой – прятался в раковину от любого намёка на флирт. И это бесило до белых глаз. Майкл решил трахнуть его просто из принципа, чтоб неповадно было так издеваться. Сначала, значит, в глаза смотрит, в лицо дышит, пальцы в карманы суёт – а теперь типа гордый стал?..

«Как там Эйфелева башня? Ещё не упала?» – спрашивал Майкл.

«Стоит», – отвечал Джеймс.

«Вот она меня понимает», – писал Майкл.

Джеймс молчал десять минут, полчаса, час – пока Майкл не осознавал, что никакого ответа не будет.

«Ты знаешь французский?» – снова спрашивал Майкл.

«Да», – отвечал Джеймс.

«Как перевести: вуле-ву куше авек муа?»[1]

И снова молчание.

В конце концов Майкл решил забить. Бегать за Джеймсом и уговаривать его не воротить морду он не собирался. У него и так была компания на потрахаться, а наваждение пройдёт само, нужно просто переждать.

– Майкл, – Сара повернула к себе его голову. – Можешь мне рассказать, мы же друзья.

– Какие друзья? – резко спросил он. – Мы трахаемся, а не дружим.

Улыбка у неё угасла.

– Ты чего? Что случилось?

– Слушай, я всё прекрасно понимаю, – с обидой ответил он. – Если у меня нет денег, это не значит, что я идиот. Я знаю, зачем я здесь. И меня всё устраивает.

Она внимательно посмотрела на него, отодвинулась.

– А я думала, это только у нас ПМС бывает, – озадаченно сказала она и пихнула его голой коленкой: – Иди сделай мне кофе. И налей себе чего-нибудь.

Майкл поднялся с постели, натянул джинсы, босиком вышел из спальни. Настроение было – гаже некуда.

Чтобы добраться до кофемашины, нужно было пройти по коридору, застеленному ковровой дорожкой, мимо тёмных дубовых дверей с заковыристыми старинными ручками, спуститься по широкой деревянной лестнице на первый этаж, миновать гостиную, столовую, просторный холл, в котором целиком поместился бы дом Майкла, завернуть за центральную лестницу, пересечь всё левое крыло по заднему коридору для прислуги и наконец спуститься по каменным ступеням в полуподвальную кухню. Здесь на решётке под потолком висели сковороды с длинными ручками, а весь центр занимал древний стол, исполосованный ножами. За ним сидел Этьен – шеф-повар или кто-то вроде – и составлял меню на неделю в толстенной тетради.

– Здрасте, – сказал Майкл, когда тот поднял голову. – Сара хочет кофе. Я сам сделаю.

Тот кивнул, возвращаясь к списку.

Майкл достал кружку, выбрал режим – кофемашина заревела, дробя зёрна. Майкл подтянулся на руках и сел на столешницу.

Этьен мгновенно поднял голову:

– Пожалуйста, не садитесь туда.

– Извиняйте, – Майкл спрыгнул. Пришлось постоять на холодном каменном полу, поджимая пальцы и дожидаясь, пока машинка выплюнет кофе.

Местные ребята – Майкл даже про себя не мог называть их прислугой – относились к нему с хорошо скрываемым раздражением. Судя по их шепоткам – предполагали, что он собирается окрутить Сару и утащить её замуж. Больно надо. То есть, конечно, Сара была хороша и в постели, и вне её, но планов на женитьбу у Майкла не было точно.