Попасть замуж (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 39

– Нет, Ани. Вот увидишь, толпа заполнит храм всего за несколько мгновений.

Я только вздохнула. Всегда, с детства, испытывала необъяснимый страх перед толпой.

По счастью, экипаж остановился прямо перед храмом. Нести корзину с подношениями внутрь дарителю предполагалось самому, без помощи слуг, но я прямо-таки взлетела по ступеням, не почувствовав тяжести. Магдален, к моему удивлению, от меня не отставала. Перед входом пришлось ненадолго задержаться, чтобы взять у служки и накинуть на голову ритуальное покрывало. Мне досталось красное с золотым шитьем, а кузине – синее с серебряным. В прошлом году и у Аниты было такое же – цвета Вейны. Я с тревогой вглядывалась в лица служителей, боясь узнать в одном из них Алекса, но экс-возлюбленного так и не заметила. Уже успокоившись, омыла руки и умылась, подхватила опять корзину и уверенно направилась вслед за Максом к статуе Реорана. Поставив у подножия свое подношение, посмотрела на мужа: что теперь? В этот раз ни лить вино, ни бросать цветочные лепестки не предполагалось: в центре установили возвышение, здорово смахивающее на университетскую кафедру. Наверное, именно отсюда Сирил и будет читать проповедь.

– Нам наверх, – вполголоса пояснил Макс.

В храм заходили все новые и новые прихожане. Я узнала мейни Миону и ее супруга Леона: они остановились у статуи воинственно выглядевшей женщины с арбалетом в руке. Королева, принц Колин и принцесса Оливия, как оказалось, уже заняли свои места. Однако же очень удобно принадлежать к знати! Никаких жестких скамей – уютные мягкие кресла на опоясывающей храм галерее. Мне очень хотелось рассмотреть лицо Оливии, но она сидела далеко от меня, и лицо ее скрывала тень. Когда же все придворные расселись по своим креслам, в храм хлынул простой люд. Народу набилось столько, что стоять пришлось вплотную друг к другу, но огражденный толстыми золочеными канатами круг в центре оставался свободен. Зато никаких подходов к нему не осталось. Как же Сирил попадет на свою кафедру?

Ответ я узнала в следующее же мгновение. Преподобный появился словно из ниоткуда, материализовался из воздуха. Облачение из золотой парчи нестерпимо сверкало драгоценными каменьями, на голове Сирила покоился странный головной убор – не то шапка, не то венец. Преподобный простер руки и заговорил:

– Дети мои! Сегодня один из самых счастливых дней в году!

Голос его, вроде бы негромкий, разносился по всему храму. Мне отчетливо было слышно каждое слово.

– Сегодня мы пришли, чтобы воздать должное…

Люди внимали речи Сирила, замерев, притихнув и даже, казалось, затаив дыхание. Даже я подалась вперед, впилась в преподобного взглядом.

– Так попросим же в сей светлый час…

Вот тут-то это и произошло. Раздался звон, сначала тихий, едва слышный, потом нарастающий до нестерпимого шума в ушах. Статуи богов подернулись дымкой. Затрепетало пламя свечей, горевших по всему храму. Затряслась даже кафедра Сирила, а сам он умолк, застыл с приоткрытым ртом.

Взметнулся к самому потолку столб черной пыли, раздался первый крик, и его тут же подхватил рев множества глоток. Люди впали в панику. Толпа ломанулась к двери, образовалась давка. Истерический визг бил по ушам, ввинчивался болью в виски. Я повернулась к Максу – и поразилась. Мой супруг сидел, скрестив руки на груди, и словно ожидал чего-то.

– Остановитесь, неразумные! – перекрыл панические возгласы громоподобный голос Сирила. – Боги защитят истинно верующих.

Нестерпимый звон утихал, по воздуху поплыла золотая паутина, сетью окутала статуи, заставив их сиять. Черный столб посреди храма развеялся без следа. Сирил выпрямился во весь рост, вытянул перед собой руки, с кончиков его пальцев срывались искры.

– Надо же, – хмыкнул Макс. – Воспользовался ситуацией.

– Что…

– Тише, – перебил он меня. – Потом.

Толпа внизу заволновалась, заколыхалась и разом опустилась на колени, склонив дружно головы.

– Боги не оставят своих детей! – гремел под сводами храма голос Сирила. – Лишь божественная сила даст нам защиту и утешение! Вера да осветит путь во тьме! Истинно ли веруете?

– Истинно! – прокатилось по толпе.

Я бросила взгляд на Макса. Он смотрел не отрываясь на преподобного, губы его кривились в ухмылке.

Сирил вещал прочувствованно, от души. Он обещал покровительство богов смиренным и грозил страшными карами нечестивцам. Описываемые им картины мучений грешников вставали перед глазами, и мне даже стало не по себе. Одухотворенное лицо преподобного светилось, от его рук протягивались через весь храм тонкие золотые лучики. Вздрогнув, я перевела взгляд на своих спутников. Макс морщился, а вот Магдален подалась вперед, сложила ладони перед грудью и слегка покачивалась в такт словам Сирила. Не знаю, насколько велики магические умения преподобного, но в одном я убедилась: он – неплохой гипнотизер.

После службы толпа никак не желала расходиться. Из желающих поцеловать край одеяния Сирила выстроилась огромная очередь, змеившаяся, как я вскоре убедилась, по всей площади.

– Пойдем, – шепнул Макс.

– Куда? – не поняла я. – Тоже лобызать мантию преподобного?

Уголок рта моего супруга дернулся в улыбке.

– Обойдемся без этого. Домой.

– Но как?

Тут я заметила, что королева со своими приближенными уже покинула галерею. Но куда же она делась? Мимо нас никто не проходил.

Ответ на этот вопрос я узнала, когда Макс взял меня под локоть и провел к неприметной лестнице.

– Запасной выход?

– Ты ведь не думала, что в храм можно проникнуть только через парадную дверь? – удивился муж.

Конечно, как я сразу не догадалась. Мы спустились не в алтарный зал, а в недлинный узкий коридор, и вышли через неприметную дверцу, у которой, тем не менее, стояла вооруженная до зубов стража. Кучер уже перегнал экипаж с площади.

– Ани, правда, он великолепен? – спросила Магдален восторженным тоном, устроившись на сиденье. – У меня нет слов, чтобы описать свои чувства! Стоило приехать в столицу только ради его проповеди!

Конечно, на религиозную кузину речь Сирила произвела неизгладимое впечатление. Я же ломала голову совсем над другим вопросом. Почему Макс так себя повел во время странного происшествия в храме? И что вообще это было? Попытка нового нападения? Или же некий спецэффект, устроенный Сирилом, дабы впечатлить паству? При Магдален я расспрашивать не стала, но твердо решила, что дома от разговора муж не отделается.

* * *

К расспросам я приступила, как только мы остались наедине. Сначала Максимиллиан отвечал неохотно, но потом разговорился. Оказывается, он и сам не знал, что именно произошло в храме во время службы, потому утром и собирался отправиться опрашивать всех служителей, которые находились в алтарном зале и подсобных помещениях, а также караульных, охранявших входы. По-хорошему это следовало бы сделать сразу после службы, но…

– Ты ведь сама видела, что там творилось, Ани.

Я кивнула. Да уж, вряд ли воодушевленная толпа, желающая хотя бы прикоснуться к своему кумиру, оценила по достоинству желание главы Тайной службы приступить к допросу свидетелей.

– Ты думаешь, это сделал кто-то из служителей? Или сам Сирил?

Макс опять поморщился.

– Не знаю. Как бы то ни было, преподобный обратил ситуацию в свою пользу. Понимаешь, Ани, на храме стоит сложная многоуровневая защита. Очень древняя. Ее поставили ещё при возведении святилища, а потом добавляли все новые и новые заклинания. Так что причинить кому-либо вред в стенах храма просто невозможно. Разумеется, это не разглашается, но Сирил прекрасно осведомлен о том, что любое нападение отразится без его участия.

– Значит, все это – золотая паутина, сияние, прекрасная мелодия, сменившая противный звон – все случилось бы и просто так? Без Сирила?

– Правильно понимаешь. А преподобный просто создал парочку несложных заклинаний. Очень эффектных, надо сказать. Но я не могу утверждать, что он спланировал происшествие. Кажется мне, что все это звенья одной цепи: нападение в лесу, случай во время приема у королевы, теперь вот странное событие в храме. Кто-то очень хочет, чтобы страну охватило беспокойство.