В поисках единственной (СИ) - Кострова Валентина - Страница 65

— Ника, во что одевать детей, мы поедем в игровую комнату? — Дима вошел, замер. Я, стоя к нему лицом, демонстративно повернула ворот рубашки, разглядывая след. Всегда считала, что розовая помада пошло и дешево. Какой-то неопределенный цвет.

— Там в шкафу достань джемпера, джинсы в комоде. Вика с вами? — подняла на него глаза. Он подошел к раковине, надел кольцо, покрутил большим пальцем, презервативы швырнул в ящик. Взял сигареты и вышел. Все это время избегал смотреть мне в глаза. Я глядела ему вслед, кинув рубашку к брюкам, поспешила за ним. В гардеробной он натягивал джинсы, стоя ко мне спиной. Сердце от боли, от разочарования и обиды сжалось. Вдоль позвоночника шло несколько царапин. Явно не кошка на него напала.

— Ты не ответил на вопрос!

— Какой? — схватив джемпер, одел его и только после этого повернулся. — На тот, который ты еще не сформулировала или про Вику? — если бы он смотрел виновато, глазами побитой собаки, я, как и миллионы, простила, не став даже разбираться. Я действительно ему бы простила эту интрижку. Но его вид говорил о том, что ему нисколечко не стыдно, и в любой ситуации его правда важнее всего остального.

— Про Вику, — прошептала, мне нужно было время понять и принять произошедшее, и решить, что делать дальше. Сжигать мосты или латать дыры — выбор не из легких. Опыт подсказывал мне, что если предал однажды, предаст и второй раз.

— Да, она едет с нами.

— Хорошо повеселитесь! — я улыбнулась, даже сделала шаг к нему навстречу, пряча в глубине души свои переживания. Дима как-то странно смотрел на меня, кивнул, но мне показалось, что больше своим мыслям, чем мне. Сколько так простояла неподвижно, чувствуя, как мой мир раскололся на две эпохи: До и После — не знала. Подошла к кровати, именно с его стороны, легла, свернувшись. Подушка пахла им. Вдыхая родной запах, не выдержала и разрыдалась в голос, кусая губы до крови. Я его слишком люблю, чтобы пройти мимо, не ощущая боли. Слишком люблю, чтобы спокойно отпустить. Слишком люблю, чтобы резать по живому. Слишком люблю, чтобы закрывать глаза.

Застегивая рубашку, хмурил брови, кусая губы. Впервые притащил Веронику в бывшую холостяцкую квартиру, которая стала молчаливым свидетелем моих грехов, моего прелюбодейства. И еле сдержался, чтобы не вышвырнуть девушку за порог. Было чувство загрязнение святыни. Кожей ощущал взгляд Ники с фотографий, заставляя нервничать, злиться. Я ждал, когда Ника перестанет молчать, поведет себя, как все нормальные бабы, узнав про измены. Устроит сцену, пусть даже с битьем посуды. Покричит, пусть даже ударит, промолчу, лишь бы хоть как-то отреагировала. А не равнодушное молчание, она упорно делала вид, что ничего не знает, из-за этого я упрямо встречался с Вероникой, хотя уже потерял к ней интерес. Лучше бы он и не просыпался, — зло подумал. Ничего хорошего не вышло! Только сейчас осознал, каких дров наломал. Ведь Боря предупреждал подумать головой, Ника тоже предупреждала давно, что не простит. Но я думал эмоциями, ставил свои обиды на пьедестал, вместо того, чтобы просто поговорить с Никой. Попытаться ей донести свои страхи, желания, стремления. Мне нужна моя жена, но я не знал, как ее вернуть!

— Димочка! — Вероника подошла сзади и обняла за талию. От ее манеры называть меня ласкательными вариантами имени сводило зубы. — Когда мы в следующий раз встретимся?

— Наверное, в следующем месяце, — высвободился из ее объятий, подошел к комоду, надевая часы. А лучше уже никогда.

— А почему так долго? — капризно надула Вероника губки, скрещивая руки на груди.

— Потому что много работы и в конце месяца у меня день рождение, — посмотрел на телефон, ни разу с подозрением не позвонила. Ей самой не надоело игнорировать факт? Боже, я бы на ее месте давно встретился на месте преступления, чтобы взглянуть в глаза сопернику и блуднице. И прибить обоих.

— Вы, наверное, в ресторане будете праздновать! Можно я приду? — на ее вопрос удивленно обернулся, приподнимая брови.

— В качестве кого? — со смехом произнес. Вероника насупилась, выпятив губу. — Как ты себе это представляешь? Типа: «Привет всем, знакомьтесь, это Вероника, моя любовница!». Боюсь, что даже самые продвинутые друзья меня не поймут.

— Можно я задам тебе один вопрос?

— Задавай.

— Какое будущее у наших с тобой отношений?

— Будущее? — я прищурился. Голубые глаза серьезно ждали ответа. Это была отличная возможность прекратить ненужные отношения. — Я тебе ничего не обещал.

— То есть ты разводиться не собираешься? — зловеще прошептала Вероника.

— Чтобы женится на тебе? — с усмешкой заметил тень в глазах у девушки. — Вероника, я тебя с самого начала предупреждал, что между нами сугубо секс, никаких отношений нет, и не может быть. Если ты себе нафантазировала красивую историю со счастливым финалом, то, поверь, не я там буду главным героем.

— Ты, сукин сын! Ты меня использовал… — истерично прошипела девушка, вмиг превратившись фурию, бешено сверкая глазами. — Я тебе это так не спущу! Ты у меня еще попляшешь! — Вероника развернулась и пулей вылетела из квартиры, оставляя после себя шлейф сладковатых духов. Я с удивлением провожал ее взглядом. Она, что надеялась на что-то серьезное? Наверное, это синдром у всех любовниц: женить загулявшегося мужика на себе. Я, если разведусь, то уже вряд ли женюсь.

Легкое волнение, мандраж заставлял постоянно подходить к зеркалу и критично себя осматривать. Сегодня у него день рождение. Сегодня мне хотелось поставить жирную точку в наших с ним разногласиях. Долго размышляя над сложившейся ситуацией, взвешивая каждое событие, пришла к нелегкому выводу, что люблю этого сукина сына и прощу эту долбаную измену. Тем более последнее время он стал чаще задерживать на мне взгляд, смотря как-то грустно и с сожалением. Разговаривать на тему его измены у меня не было моральных сил. Он дома, он ни разу не заговорил о разводе, поздние звонки прекратились — значит, это была легкая, ничего не стоящая, связь. Так что нечего тогда бередить раны. Для торжества я выбрала довольно смелое платье, не свойственное моему стилю. Оно было красного цвета, чуть светлее, чем рубины в серьгах, сверкающие в свете ламп. Спереди глухое, подчеркивая каждый изгиб тела. О да, узнав про соперницу, я бросилась яростно делать из себя фитоняшку. Хотя не имела представления, как выглядит его любовница. У меня даже появились кубики пресса, о которых безумно мечтала, но они пропадали под слоем вкусных пирожных. А сейчас на стрессе похудела до желанной цифры. Сзади, спина была полностью открытой до талии.

— Была б я мужиком, непременно влюбилась! — прокомментировала Вика, сидя по-турецки на кровати, поедая мороженое. Я смущенно рассмеялась от комплимента дочери. Сегодня я нравилась сама себе. Зная преимущество своих глаз, визажист сделал на них большой акцент, и как дополнение к образу — красная помада. Волосы были подняты, уложены в элегантную прическу.

— Бог мой! — выдохнул Олег, когда я появилась в холле. Алена шутливо дала ему подзатыльник, но одобрительно закивала. — Мой братец определенно счастливчик!

— Не смущай меня! — едва повернувшись к Вике, дать указание по поводу младших детей, услышала удивленный шепот:

— Алена! Мы не можем ее выпустить в таком виде! Срочно найди паранджу!

— Мама! — Вика еле сдерживала смех, — Если дядя Олег в предобморочном состоянии, папа упадет к твоим ногам! Так что голову держи с королевским достоинством, взгляд, знающий себе цену! Помни, ты самая лучшая! А по поводу мелочи не волнуйся, спать уложу. Можете не приходить до утра!

Обняв дочь, поняла, что она уже выросла, и теперь поддерживает, как лучшая подруга. Последнее время она старалась быть рядом. Ее слова придали уверенности. Олег помог надеть шубу, все еще пребывая в изумленном состоянии. Дима с остальными гостями был уже в ресторане, он с Борисом туда приехал сразу после работы. Идя по залу, ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, заинтересованные, завистливые взгляды женщин. Почему-то сегодня только я выделялась платьем, остальные предпочли более приглушенные цвета, скромные фасоны. Дима стоял с партнерами, Борисом и Андреем, спиной ко мне. Когда все мужчины смотрели только на меня, приоткрыв рты, он обернулся. Одна рука была в кармане, другой держал бокал с шампанским. Он выглядел ошеломленным. Глаза недоверчиво рассматривали меня. Сердце дрогнуло, когда на его губах появилась сексуальная усмешка. Дрогнуло, потому что причиной этой улыбки была я. А не другая.