Марсель-Рио-Марсель (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 37

— Кажется или любишь? — Софи, не скрывая улыбки, посмотрела на подругу.

— Люблю, — Мишель подняла на нее глаза и возбужденно заговорила: — И ты знаешь, когда я это поняла, мне стало так легко, так хорошо, будто у меня выросли крылья…

— А как же твой Пьер? Вы ведь собирались объявить о помолвке осенью?

— Я никогда не испытывала к Пьеру того, что сейчас чувствую к Андре… Это чувство намного глубже и сильней… А Пьер — всего лишь друг детства, юношеская влюбленность, не более… А Андре… У меня сердце ноет, когда я вспоминаю о нем…

Я так хочу его увидеть…

— Если Анна продаст плантацию, это случиться уже совсем скоро… Скоро ты его увидишь…

— Ты думаешь, он ответит мне взаимностью? — с надеждой спросила Мишель у подруги.

— Я думаю, что у вас все будет хорошо… — задумчиво ответила Софи и тяжело вздохнула.

— А ты, Софи? Что ты будешь делать, когда увидишь Дэвида?

— Не знаю, — тихо промолвила Софи и снова вздохнула. — Это будет тяжело…

— Ты не изменила своего решения насчет него и вашего брака?

— Мишель, я не хочу сейчас об этом говорить. Давай, наконец-то, спать, — она отвернулась к стене и натянула на себя повыше тонкий плед.

— С днем рождения! — Мишель бросилась обнимать Софи, как только та открыла глаза по утру.

— Что? — Софи спросонья непонимающе посмотрела на подругу.

— У тебя сегодня день рождения! Ты что, забыла? — засмеялась Мишель.

— Если честно, то совсем забыла, — заулыбалась Софи в ответ. — И, наверное, не вспомнила бы в ближайшее время. Я вообще потеряла здесь счет дням.

— Зато я помнила! И тебя сегодня даже ждет праздник!

— Какой праздник? О чем ты?

— Далила с Анной собирались приготовить праздничный обед, а Миро с Аделией и Ниси обещают музыку и танцы… Так что, я думаю, будет весело!

— Даже не сомневаюсь! — Софи радостно покачала головой.

… Празднование дня рождения прошло действительно замечательно: Далила приготовила блюдо из тушеной черной фасоли, мяса и апельсинов, а Анна спекла чудесный банановый торт; Миро с товарищами устроили целое представление с африканскими песнями и танцами, игрой на барабанах ашика и бата**.

— Это один из самых лучших дней в моей жизни! — сказала счастливая Софи в конце вечера своим гостям. — Спасибо всем вам за этот праздник!

— Ты его заслужила, — улыбаясь, обняла ее за плечи Анна.

В этот момент к ним подошел Миро и, смущаясь, обратился к Софи:

— Ты не против, если мы прогуляемся? Я хочу показать тебе одно место…

Софи замялась. После вчерашнего разговора с Миро она не знала, как ей следует себя вести в его присутствии.

— Иди же, — по-английски сказала ей Анна, легонько подталкивая ее к Миро. — Не упрямься… Миро хороший, не отталкивай его… Он хоть и выглядит большим и сильным, но в душе при этом слишком ранимый… А ты ему очень нравишься, это заметно…

Софи ничего не оставалось делать, как согласиться. Поэтому она с растерянной улыбкой кивнула и пошла за Миро.

— Куда мы идем? — начала допытываться Софи, когда они с Миро вышли на дорогу, ведущую к лесу.

— Увидишь. Уже близко, — ответил Миро, загадочно улыбаясь. Это были единственные слова, сказанные им за весь путь. Он шел быстро, и Софи еле поспевала за ним.

Уже в лесу Миро наконец остановился и, раздвинув заросли высокой травы, пропустил девушку вперед. Софи, осторожно миновав заросли, вышла на небольшую поляну. То, что она там увидела, заставило ее на мгновение забыть обо всем на свете. Орхидеи… Они были повсюду: обвивали лианами стволы и ветки деревьев, выглядывали из дупел и трещин коры, стелились по выступающим корням и земле… Белоснежные и лимонно-желтые, бледно-розовые и пурпурные, нежно-сиреневые и темно-лиловые, крупные одиночные бутоны и совсем маленькие, собранные в гроздья… И аромат — необыкновенный, тонкий, чарующий…

— Я в раю, — восхищенно выдохнула Софи и, преступив через узкий ручеек, журчавший около ее ног, присела на ствол поваленного дерева. — Миро, здесь так красиво… Спасибо, что привел меня сюда… Эти цветы… Они так прекрасны…

— Но не прекрасней, чем ты, — Миро опустился перед ней на колени и взял ее руку в свою.

— Миро, — покачала головой Софи. — Не надо так говорить…

— Если тебе это неприятно… Я не буду больше так делать, — он отпустил ее руку, но с колен не встал. — Я не хочу, чтобы маленькой белой женщине, которую люблю, было плохо…

— Нет, Миро, мне не плохо… Просто, — Софи волновалась, поэтому путалась в неродном для нее языке и забывала нужные слова. — Я не могу тебе ничего дать взамен…

— У тебя на родине остался возлюбленный? — Миро внимательно заглянул ей в глаза.

Софи, почувствовав, как горлу подкатывают слезы, лишь отрицательно мотнула головой.

— А твой ребенок? Где его отец?

— Он далеко, Миро… И теперь это не имеет никакого значения…

— Может, тебе не нравится, что моя кожа черная? — спросил тогда Миро расстроено.

— Миро, — Софи не выдержала и обняла его за шею, — ты замечательный, и мне совершенно все равно, какого цвета твоя кожа! Ты мой друг… Но не больше…, - она виновато улыбнулась и провела ладонью по его голове. — К тому же, я скоро уеду домой… Как только Анна продаст плантацию… Да и тебе, и твоим товарищам тоже придется уйти после этого… Наше расставание неизбежно…

— Я понял, — Миро обреченно уронил голову себя на грудь, а потом снова посмотрел на девушку уже с улыбкой. — Я больше не буду надоедать тебе своей любовью… Но можно я хоть останусь твоим другом?

— Можно! — Софи просияла. — Я буду счастлива иметь такого друга, как ты!

— Тогда, — Миро наконец встал с колен и протянул ей руку, — нам, наверное, пора возвращаться… Скоро начнет темнеть…

— Пошли! — поддержала его Софи и резво поднялась следом.

Дорога назад прошла намного веселей. Миро больше не заговаривал о своих чувствах, был беззаботен, постоянно шутил и с охотой разъяснял и обучал Софи новым португальским словам и выражениям…

_________________

* бразильский крепкий алкогольный напиток из сахарного тростника

** виды африканских национальных барабанов

Рио-де-Жанейро встретил корабль Матео Росси проливным дождем.

— Вот мы и прибыли в порт «Январской реки», — с улыбкой произнес капитан, обращаясь к Дэвиду и Андре, которые нетерпеливо ждали, когда наконец опустят трап.

— Какая еще река? — сразу же обеспокоился Дэвид. — Это ведь должен быть залив Гуанабара!

— Это и есть залив Гуанабара, — слегка засмеялся Матео, — просто Рио-де-Жанейро с португальского языка буквально переводится как «Январская река». Не беспокойтесь, синьор Паркер, мы все же прибыли в нужное место. Кстати, куда вы сейчас?

— Мы собираемся сразу же отправиться к начальнику порта, — заговорил Андре, — и хотели попросить вас о некотором одолжении. Не могли бы вы пойти с нами и помочь с переводом при разговоре? Боюсь, что начальник нас не сможет правильно понять…

— Конечно, — согласился капитан, — я только дам кое-какие распоряжения команде…

…Начальник порта Флавио Вилар встретил своих нежданных посетителей вполне доброжелательно. Это был высокий подтянутый мужчина средних лет, черноглазый и черноволосый, смуглый от рождения. Широкая нижняя челюсть, высокие выраженные скулы, нос с горбинкой, характерный разрез глаз — все это выдавало в нем потомка индейского народа и придавало особую мужественность всему его облику. Ко всему прочему, оказалось, что он вполне сносно мог говорить по-английски, поэтому необходимость в Матео Росси как в переводчике отпала, однако капитан сам вызвался остаться на время беседы. Флавио Вилар слушал присутствующих внимательно и сосредоточенно, после чего произнес:

— Я вам сочувствую и постараюсь сделать все, что в моих силах…

Он достал тетрадь, которая оказалась точной копией той, что листал начальник марсельского порта, и, изучив ее несколько минут, сообщил: